А отвяжешь — поминай, как звали. К Адаму! Надо же было так лопухнуться?!

И что делать? Не на демпфер сбрасывать нельзя — либо вомнёт под неправильным углом, либо, опять же, отбросит. Да какой «отбросит»! Пнёт так, что не догоним потом! Папу его! Одно дело — человек, три центнера всего, с экипировкой. Нас и не пинает, по факту, так — теребонькает, мы для этого слишком «лёгкие». Бур же так бортанёт! — не остановишь потом, нечем просто. А перерабатывающий комплекс — тем более.

Ой-ёй-ёй…

Каменюка танцевал в свете Сатурна, бликуя острыми сколами в рыхлом грунте. Либо цвет, либо чернота, никаких полутонов или теней. И обещал сбросить обратно в космос любую попытку наладить с ним контакт.

Ладно. Допустим, с силовой подушки отскочит эта махина — бур. Мы его поймаем и прижмём к поверхности. Дальше что? Всё? Звонить, жаловаться Маме? Пусть она Пап всех, вдоль консолей выстраивает, чтоб придумали как, и бежали спасать маленькую глупую девочку? Понятно, предыдущие Камни так не вращались, и вообще, «спокойными» оказались, «покладистыми». Хоть они этого сразу и не поняли, не оценили. На последнем выходе, на Камне-5, всё достаточно просто получилось. Даже с дистанции на него заходить не пришлось. Синди шлюп пришвартовала с первого раза, как и рассчитывали — абордажными зацепами. Именно СДВИГи шлюпа весь процесс подстраховали… как и в других операциях, до этого. И жилой блок сильно не заглубляли, грав нормально «встал» в двух километрах от поверхности. Перерабатывающий комплекс, практически с поверхности за жилу «зацепился». С чего мы решили, что так всегда будет?

Решили, что — ура! Мы все крутые. Ага, блин, яйца всмятку.

Здесь-то, что делать? Синди при всём желании нам не поможет…

Плюнуть на демпфер, и валить отсюда?

В конце концов, демпфер и другой сделают.

А ресурсы и на других булыжниках поискать можно, более «спокойных»… честно говоря, их здесь достаточно. Ну что? Уходим? Ищем другие варианты?

Может быть… но не сразу.

Не стоит так просто сдаваться.

И не в упрямстве дело… и не в глупости.

Мы с Земли, спрашивается, зачем ушли?

Чуть что «маме» жаловаться? «Помогите» кричать?

Даже не попытавшись самостоятельно применить мозги?

Валеска снова почувствовала, как её поволокло в сторону, разворачивая, опять полетела пыль из-под когтей… она, пыль, вообще металась над расположением взвода. Отблёскивала, бликовала в свете Сатурна, имитируя праздничную иллюминацию. Взбиваемая когтями, отброшенная демпфером и, снова прижатая, пойманная, нагнавшим её Каменюкой. Не вся, конечно, пойманная. Какая-то часть оседала по всей поверхности, что-то осыпалось и разлеталось реденьким, незаметным почти шлейфом.

И ведь, молчит взвод. Хоть бы слово кто сказал! Или глупость какую брякнул, что ли?

Нет, тишина. Как всё серьёзно! Зараза!

Норовистый, однако, «зверушка»! Как же тебя укатать-то? Не может того быть, чтоб «никак»…

Тонкий, прочный трос от гарпуна, вбитого в поверхность, проходил через карабин, подвижно встроенный в компенсирующий пояс разгрузки. И, оттуда, через дополнительные страховочные кольца, нырял под реактивные сопла, в ранец — там крепилась катушка с мощным приводом. Есть чем гордиться — полностью её конструкция. Вроде и простенькая вещица, но не подумал о ней никто! А незаменимая, ведь, штука! Сегодня все десантники такой пользуются.

Валеска отчаянно прилипала к шероховатому, буро-пёстрому, рыхлому боку Каменюки, пытаясь увеличить площадь сцепки, увеличить силу трения. Ну, чтоб не таскало по поверхности, не трепало, как щенок тряпку. Глубже врылась когтями враспор, ногами и левой рукой. Мышцы дрожали от напряжения, пытаясь успеть среагировать на изменение направления толчков и дрыганья беспокойного булыжника.

Тут ведь вот какой нюанс: он же не просто так «дрыгается». И не просто так он весь в «дырках» и оспинах. Достаётся ему. Достаточно часто другими булыжниками прилетает… часто — по космическим меркам. Потому и траектория такая замысловатая и поведение беспокойное. И рельеф, мягко говоря, не «сахар». Сколов и каверн хватает. И эта площадка — относительно ровная, которую они и застолбили — чуть ли не единственное удобное место для высадки. Аналитики каперанга Симон практически гарантировали, что в ближайшие пять шесть тысяч часов никаких столкновений Каменюки с чем бы то ни было — не предвидится. Не будет столкновений. Ну… нам столько и не надо. Парням, каменщикам, и сотни часов хватит, с этим «зверем» закончить.

Но от этого не легче.

От страха уже взмокла несколько раз, сердце гоняло, спорадически, без предупреждения, сбиваясь с ритма. Ну, это когда казалось, что ещё чуть-чуть и… всё. Ведь стряхнёт с этого булыжника… в систему Сатурна… Не фатально конечно. И джетты реактивные в ранце имеются, да Синди их переловит потом… Всё равно страшно. То в жар, то в холод бросает, пот прошибает постоянно, холодный, липкий… «Шкура» добросовестно, почти мгновенно абсорбировала, впитывала все последствия. Если бы не это… хорошо, что до инъекций дело пока не дошло. И, ещё хорошо, что в конструкцию катушки обрезку и отстрел троса заложила. В смысле, мало ли что, понадобится срочно «с поводка» сорваться.

Валеска похвалила себя за предусмотрительность, отцепила правую руку от грунта, цапнула поясной карабин и настроила реакцию на реверс при провисании троса. Потом, прекрасно осознавая что делает, резко подобралась-сжалась, перенесла упор на ноги и, сильно толкнувшись, отлетела от поверхности метров на пятьдесят. Раскинула руки, ноги, подруливая силовым контуром «шкуры»… а неслабо здесь «цепляет»! Она даже через оптику осмотреться успела! Да-а-а, тяжёл Каменюка, если силовой контур так на него реагирует! На «Прайме» — ладно. Там специальные рефлекторы стоят. И, хоть это и не прямое их назначение, но позволяют свободно, быстро и эффективно перемещаться по-вдоль «Прайма» и маневрировать. В открытом космосе, все возможности контура сводятся к одному: можно «упереться» и развернуться в нужном направлении. Над планетой… ну, там своя специфика, тоже особо не налетаешься, но можно чувствовать себя вполне уверенно, при определённых условиях. Здесь же… нет, стабилизироваться-зависнуть не удастся. Так же как и прилипнуть за счёт силового контура. Но, определённые возможности проявляются.

Трос притянул её обратно, навстречу астероиду… Каменюка и сам «валился» на неё, накатываясь изрытым боком. Валеска погасила падение контуром, прилипла к поверхности, растопырилась, зацепилась когтями. Потратила полминуты, пытаясь отдышаться: страшно, всё же, когда гора на тебя падает! Потом выщелкнула из ранца левой рукой специальную, «свою», обойму для гаусс патрона, опять резко сгруппировалась. Быстро сорвала из-за спины правой рукой сам гаусс патрон и толкнулась-разжалась пружиной одновременно.

Дальше — дело техники.

Оружие зарядила в прыжке и, с высшей точки, отстреляла три очереди по два заряда, тупо уперев оружие пяткой себе в живот — это, что бы отдачей не закрутило. Бронебойный — плазменный, бронебойный — плазменный… Промахнуться — система наведения не дала. Да и пятно цели миниатюрностью не отличалось. И дистанция, девятьсот метров всего… чуть больше, не суть. Она даже результат увидеть успела — хорошая такая дыра-яма в месте предполагаемой закладки бура. На выбитый взрывами гейзер обломков не смотрим, он нам не нужен. А вот яма — просто загляденье. Но, маленькая всё равно. Валеска отправила гаусс-патрон на ранец, раскинула руки-ноги и снова пришлёпнулась к Каменюке, вполне уверенно скомпенсировав удар гравитационным контуром. Зацепилась. У-ух, адреналинчик! Кажется, от собственного мандража сейчас в космос стряхнёт. Ладно. Вдох-выдох, расслабляемся, успокаиваемся.

— С кем воюем? десант?! — голос Синди Леннокс в ОКС, встревожена не на шутку.

— С собственной глупостью, — буркнула Валеска в приват, — Не заостряйся подруга, пока, вроде нормально всё, просто дырку в шкуре этого «слона» понадобилось проделать.

— Фух… ты не представляешь, что я подумать успела, увидев, как ты скачешь и из базуки своей долбишь! Сразу-все фантастические кошмарики вспомнила! Взвод молчит, на общем канале — ни звука, только пыль шлейфами растекается, как будто вас там употребляют уже… э-э-э… а дырка-то, зачем?