Яна застонала, кинула на Руса недоумённый, напитанный болью взгляд.

— А мы, на данный момент, уже вывезли со станции сто три… уже сто четыре человека. Мало того, именно эта «совсем девчонка» смогла сохранить свой взвод почти в полном составе. И, хоть и условно, но боеспособным, готовым завершить операцию. ЭТО — многого стоит. Спасённые штатские — их заслуга. То, что Чужаки не смогли наладить связь… с тем, с кем собирались, по сути — их заслуга.

— Я до сих пор в шоке, — проворчал Северцев, обвесившись файлами отчётов, — Мне подобная затея представляется нелепой авантюрой, а эти насекомые не просто во время боя рассчитали возможность использования нашей станции в качестве усилителя сигнала, но и чуть не осуществили это за считанные минуты… жесть, — он скрипнул зубами.

— Сиди уже… в шоке он, — буркнул Лекс, — Ты ещё не знаешь, что такое настоящий шок.

Антон упрямо качнул головой:

— Ты не понимаешь, с нашей точки зрения, это невозможно в принципе! Понимаешь? НЕВОЗМОЖНО!!! — он врезал себе ладонью по лбу, запустив пальцы в шевелюру и, неожиданно для самого себя, сжал кулак и сильно дёрнул. С недоумением уставился на застрявшие между пальцами волоски.

— Шевелюру свою оставь в покое! — глухо рявкнул Наумов, он дотянулся и с силой толкнул Антона в плечо, — Приди в себя!.. «невозможно» ему… Тут всё, понимаешь? почти ВСЁ проходит для нас под грифом «НЕВОЗМОЖНО», от конструкции этих кораблей и физических принципов срабатывания космических орудий, до… до вот этого всего! — он взмахнул обеими руками на секунду перебаламутив развешанные голограммы отчётов, но на этом не успокоился, — Я тоже тут сижу, с мозгами враскорячку, пытаюсь свести концы с концами! И сведу! Так или иначе!!!

— Возможно, вас это удивит, парни, но наша способность входить в клинч оказалась для Гадов гораздо более жёстким сюрпризом, — со злым ехидством заметил Лекс.

— Мы должны во всё этом разобраться, — простонал Северцев, — … я должен… хотя бы в принципиальных схемах…

Яна вдруг встрепенулась:

— Шлюп 2.4 вышел на связь!!! Там Анька!.. Там Кирк! Он должен был… ОН…

Она вскочила, рванула ворот «кожи»…

Кирка в рубке не было.

На экранах проявилась раздрызганная боевая экза, только по всторенным идентификаторам распознававшаяся как сержант Тея Латива. За ней, утонув в управляющей консоли, маячила пилот. Латива покачнулась, но на ногах устояла.

Из доклада сержанта следовало, что Кирк присоединился к двум отделениям десанта второго взвода, и они ухитрились не только зачистить весь корабль, но и взять пленных — пятерых новоиспечённых «управленцев»-чужаков в стадии «закукливания» и трансформации в существо высшей касты. Из доклада следовало, что чужаки попытались уничтожить своих высших сами, как только возникла опасность их захвата деантниками, но не успели. Функционал корабля противника нейтрализован, восстановление маловероятно, но возможно.

Спасли-отыскали семерых детей и троих взрослых воспитателей — всё, что осталось от группы детского сада. От научной группы климатологов выжила только Тамара. По какому наитию Олсен отыскал и уничтожил действующую правящую группу противника, оставалось для десантников загадкой. Однако именно это дало время и возможность уцелевшим гражданским продержаться до прибытия полувзвода. В результате операции из двух отделений осталось одно. Список боевых потерь прилагался. Раненых, и Кирка в том числе, остававшегося живым и боеспособным по недоразумению или волшебству, в состоянии бешенства, близкому к ощущению «враги кругом», стабилизировали. Олсена пришлось предварительно нашпиговать успокоительным. Всем необходима срочная госпитализация. Прогнозы медиков не сверкали оптимизмом, но в целом, позволяли надеяться на лучшее. Пилот на заднем плане обернулась и что-то неразборчиво сказала.

— Да… так вот, — спохватилась Латива, её опять ощутимо повело, — Предлагаю уничтожить чужой корабль. Прошу разрешения на акцию.

Яна не сразу смогла сфокусировать глаза на списке погибших, строчки скакали, сливались, наезжали одна на другую. Потом несколько долгих секунд оказалась не в состоянии поверить прочитанному.

— Пленных не уничтожать! — воскликнул Анохин и начал что-то горячо доказывать.

Вскочили со своих мест Северцев с Наумовым. По их авторитетному мнению, не сильно отличавшемуся от мнения главного биолога, корабль необходимо было подвергнуть «дотошному препарированию» чуть ли не «во что бы то ни стало!». А также желательно подвергнуть той же процедуре все имеющиеся в наличии объекты противника. Именно этому должны быть подчинены все возможные ресурсы экспедиции, по их мнению.

Яна, наконец, осознала прочитанную, подкреплённую видеофайлами информацию, вскочила с ложемента, снова рванула ворот «кожи», но тут силы её оставили, ноги подкосились. Она обвела диким взглядом рубку и рухнула на пол, ударившись затылком о подлокотник ложемента.

В этот момент не выдержала, заплакала Николь. Сообщила что все они бессердечные животные.

Лекс, не оборачиваясь от монитора, неожиданно схватил Лузгина за руку, тряхнул настойчиво, заявил:

— Рус. Смотри сюда, это срочно!

Северцев вдруг увидел Яну, испугался, кинулся к ней, принялся тормошить, приговаривая:

— Милая! Что случилось? ЧТО?

— Что случилось!? — рыкнул Берсенев, — Дочь у неё погибла, болван! Да-а, согласен! сущая мелочь на фоне других трёх сотен погибших и пропавших без вести. Особенно на фоне вашей научной горячки! А ты чего встал столбом?! Ты — биолог. Значит — медик. Быстро реанимацию!

— Я не… — залепетал Анохин.

— Ты — да! — рявкнул Гай, — Шустрее! Я не медик, и то вижу — это сердце. Потеряете мне Яну, каждому башку оторву. Дважды!

— Прошу подтверждение на уничтожение корабля противника, — монотонно давила Латива, лицо скрыто забралом, но складывалось ощущение, что она сейчас упадёт, — У нас много раненных, необходима срочная госпитализация, возможная только на «Прайме». Оставлять корабль противника опасно, не исключены скрытые механизмы регенерации, это чревато восстановлением функционала. У нас нет возможности держать под контролем эту махину…

Лекс вскочил на ноги, зарастил шлем.

— Ты куда?! — вскинулся Руслан.

— Туда, — Лекс ткнул пальцем в одно из окон своего монитора, — На эту вот двухкилометровую пришпандорку. Видишь? Прижимает-придерживает САЛАК возле туши пятикилометровой шайбы.

— Ну? — туповато переспросил Лузгин.

— Там никто не был до сих пор. Из наших. У меня пятнадцать человек в резерве. Вооружены.

— Больше некому?

Лекс отрицательно мотнул головой.

— Бери двух… нет — трёх киберов. Бойцов. Связь через координатора. Поставь одного рядом. Его сканеров должно хватить. Наличием боевой охраны возле координаторов не пренебрегать! После зачистки проконтролируете цели-маркеры первого взвода, боевую группу я по ним отправил, но проверить необходимо.

Лекс развернулся и исчез в шлюзе.

— Рус!!! Мы нашли их!

Лузгин ткнул пальцем во всплывшее окно с бледным перекошенным лицом Тимура:

— Тим — жди контакта!.. Латива! Вы уверенны в отсутствии гражданских на борту чужака?

— Так точно, командор, — и добавила тише, — живых там нет…

— Шлюп 2.4, слушай приказ. Принципиальную возможность надёжного содержания пленных в обязательном порядке согласовать с медик-сержантами первого взвода Грановски и Ярцевым. Они на связи в течение десяти минут, после этого будут недоступны. В случае невозможности гарантировать безопасность персонала экспедиции, пленных уничтожить. Корабль противника уничтожить. УНИЧТОЖИТЬ! Взорвать к прабабкам.

— Нет!!! — в голос воскликнули Наумов и Анохин.

— После этого идёте к «Прайму» и госпитализируете пострадавших. Здесь получите новое задание… Тим! Не ори так!

— Они погибли! Все! Они погибли, Рус…

— Я знаю.

— … тут хоронить нечего! Распознаются только пассивные идентификаторы!.. Что?!

— Я знаю. Не бесись. Не только они. Многие погибли. Ты — мужчина. Возьми себя в руки. У многих погибли не только друзья и любимые. Но и дети. Готов сообщить Яне о гибели Сильвии?… при том, что Анна тоже погибла.