Дорога была длинная, прямая, узкая и совершенно пустынная в предрассветной полутьме. Он вдохнул полной грудью прохладный чистый воздух и огляделся вокруг, надеясь увидеть какое-нибудь человеческое жилье. Вокруг ничего не было. Он натянул ботинки, встал и побежал трусцой в том направлении, куда уехала машина.

Через две мили он увидел слева гараж, небольшое здание со старомодными ручными насосами и небольшой конторой. Тремя ударами ноги он сорвал дверь с петель и обнаружил телефон на полочке за креслом заправщика. Он поднял трубку двумя руками, приложил ухо, чтобы удостовериться есть ли гудок, положил ее на стол и набрал сначала код Лондона – 01, а затем номер горячей линии в кенсиштонской квартире.

В Лондоне за три секунды началось смятение. Британский инженер на телефонной станции в Кенсингтоне выскочил из кресла и начал искать ключ к передающему номеру. На это ушло девять секунд.

В подвале американского посольства дежурный офицер электронной разведки закричал, когда перед ним загорелась красная лампочка, а в наушниках послышался звонок телефона. Кевин Браун, Пэтрик Сеймур и Лу Коллинз вскочили с коек, на которых дремали, и прибежали на пост прослушивания.

– Переведите звук на настенные динамики, – коротко приказал Сеймур.

В квартире Сэм Сомервиль дремала на диване, на котором любил лежать Куинн, так как телефон горячей линии стоял рядом. В одном из кресел спал МакКри. Это была их вторая ночь.

Когда телефон зазвонил, Сэм тут же проснулась, но две секунды не могла разобраться, какой же аппарат звонит. Мигающая красная лампочка подсказала ей. На третьем звонке она подняла трубку.

– Да?

– Сэм?

Глубокий голос на другом конце провода нельзя было не узнать.

– Куинн? – спросила она, – у вас все в порядке?

– Плевать на Куинна, – кипятился Браун в подвале, – что с мальчиком?

– Все хорошо. Меня отпустили. Саймона должны освободить вот-вот, может быть уже освободили, но дальше по дороге.

– Куинн, где вы находитесь?

– Не знаю. Это старый гараж на большом куске дороги, номер на телефонном аппарате нельзя прочесть.

– Чертов номер, – сказал инженер на кенсингтонской станции. – Ага, вот он. Семь, четыре, пять, ноль, один.

Его коллега уже говорил с Найджелом Крэмером, который провел ночь в Скотланд-Ярде.

– Где он, черт его возьми? – прошипел он.

– Подождите немного… вот, заправка у Таббз-кросс на А-421 между Фенни-Стратфорд и Бакингемом.

В тот самый момент Куинн увидел квитанцию гаража, на которой был адрес. Он передал его Сэм. Через несколько секунд телефон замолчал. Сэм и Данкен МакКри выбежали на улицу, где Лу Коллинз оставил машину ЦРУ на случай, если им понадобится транспорт. Затем они помчались. Вел машину МакКри, а Сэм указывала путь по карте.

Найджел Крэмер и шесть офицеров выехали из Скотланд-Ярда на двух полицейских машинах. Под вой сирен они проехали по Уайтхоллу и Моллу, свернули на Парк Лэйн и помчались по дороге на север из Лондона. В это же самое время два больших лимузина вылетели из Гроувенор-сквер. В них были Кевин Браун, Лу Коллинз, Патрик Сеймур и шесть агентов ФБР, приехавших с Брауном из Вашингтона.

Дорога А-421 между Фенни-Стратфорд и городком Бакингэм, расположенном в двенадцати милях к западу, почти прямая, на ней нет городков или деревень, она проходит по равнине, на которой растут редкие группы деревьев. Куинн упорно бежал трусцой вслед за уехавшей машиной.

Через серые тучи начал пробиваться первый свет дня. Видимость неуклонно улучшалась и вскоре достигла трехсот ярдов. Именно тогда он увидел худенькую фигуру, бегущую к нему в сумраке, и услышал рев моторов сзади, быстро настигавший его. Он обернулся – машина британской полиции, одна из двух, два черных американских лимузина перед ними, а сзади машина ЦРУ без опознавательных знаков. В первой машине заметили его и стали тормозить. Из-за узкой дороги остальные машины тоже сбросили скорость.

Никто в машинах не видел небольшую фигурку, бегущую по дороге по направлению к ним. Саймон Кормэк также умудрился переместить свои руки из-за спины вперед. Он уже пробежал пять миль, в то время как Куинн четыре с половиной. Но он никуда не звонил. Ослабленный за время заточения и ошалевший от свободы, он бежал медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Первая машина поравнялась с Куинном.

– Где мальчик? – проревел Браун с переднего сиденья.

Из красно-белой полицейской машины выскочил Найджел Крэмер и прокричал тот же вопрос. Куинн остановился, глотнул воздуха и кивнул вперед на дорогу.

– Там, – проговорил он, задыхаясь.

И тогда они увидели его. Группа американцев и британских полицейских, вылезших из машин, побежали навстречу фигурке, находящейся в двухстах ярдах от них. Машина МакКри и Сэм остановилась сзади Куинна.

Куинн остановился, больше он уже ничего не мог сделать. Он почувствовал, как Сэм подбежала сзади и схватила его за руку. Она сказала что-то, он никогда не смог вспомнить потом, что именно.

Видя, что спасители приближаются, Саймон Кормэк замедлил бег и почти уже не бежал. Меньше ста ярдов отделяло его от офицеров полиции, когда он погиб.

Позже свидетели будут говорить, что ослепительно яркая белая вспышка длилась, казалось, несколько секунд. Ученые скажут им, что в действительности она длилась три миллисекунды, но сетчатка человеческого глаза держит такую вспышку несколько секунд после этого. Огненный шар, появившийся вместе со вспышкой, просуществовал полсекунды и окутал всю спотыкающуюся фигуру.

Четверо из видевших это, опытные люди, которых трудно шокировать, были вынуждены пройти курс лечения после этого. Они рассказывали, как фигуру юноши подняло и швырнуло на двадцать ярдов по направлению к ним, как тряпичную куклу. Сначала она летела, а затем отскочила от земли и покатилась в виде искореженного набора разъединенных конечностей. Все почувствовали взрывную волну.

Вспоминая об этом, большинство людей соглашались с тем, что, казалось, все происходило как при замедленной съемке во время и после убийства. Воспоминания поступали отрывками и кусками, и терпеливые следователи выслушивали все, записывали эти отрывки и куски, пока у них не выстраивалась картина, отдельные части которой перекрывали друг друга.

Найджел Крэмер, застывший как камень и бледный как полотно, без конца повторял: «Боже мой! Боже мой!». Агент ФБР, мормон, упал на колени на обочине и начал молиться. Сэм Сомервиль вскрикнула, уткнулась лицом в спину Куинна и зарыдала. За ними Данкен МакКри стоял на коленях, наклонив голову над канавой. Руки его, поддерживающие вес тела, были глубоко в воде. Его ужасно рвало.

Как потом говорили, Куинн, которого обогнала основная группа, но видевший все, что произошло на дороге, стоял неподвижно, качая головой, как бы не веря случившемуся, и бормотал: «Нет… нет… нет».

Первым, нарушившим ужасный шок и неподвижность, был седой сержант британской полиции. Он пошел к изувеченному телу, лежавшему в шестидесяти ярдах. За ним двинулись несколько агентов ФБР вместе с бледным и трясущимся Кевином Брауном, за ними Найджел Крэмер и еще несколько человек из Скотланд-Ярда. Все молча смотрели на тело. Но затем сказали свое слово их профессия и подготовка.

– Очистите местность, пожалуйста, – сказал Найджел Крэмер таким тоном, что никто и не подумал возражать. – Двигайтесь очень осторожно.

Все пошли обратно к машинам.

– Сержант, свяжитесь с Ярдом, я хочу, чтобы специальная команда прибыла сюда вертолетом в течение часа. Лучшие фотографы, эксперты, самая лучшая команда, какая есть в Фулеме. А вы, – он обернулся к агентам во второй машине, – поезжайте вперед, а затем назад. Блокируйте дорогу. Поднимите местную полицию. Я хочу, чтобы заграждения были поставлены за гаражом и до самого Бакингэма. Никто не имеет права выезжать на эту дорогу до особого уведомления или без моего разрешения.

Офицеры, которым нужно было закрыть часть дороги, находящуюся за телом, должны были идти пешком по полю, чтобы не наступить на осколки, а затем бежать по дороге, чтобы направить обратно приближающиеся машины.