Решив, что прохлаждаться больше времени нет, Хэй поднялся на ноги. К его удивлению, бок никак не заявил о себе, хотя сам парень был готов к новой вспышке боли.

— Хочется надеяться, эта хрень не одноразовая, — смутно догадываясь о чем-то странном, пробормотал он, поглаживая ладонью бугры шрамов сквозь большую дыру в рубахе, оставленную когтями монстра.

— О чем ты? — Мира смотрела на него. В глазах девушки веселыми огоньками плясали чертики интереса. Не очень приятно, понял Хэй, когда к тебе проявляют интерес, как к странному животному.

— Что, прежде не доводилось видеть воскрешение в процессе? — грубовато спросил он. Мира не ответила, потупившись.

Девушка ощутила, как лицо ее заливает краской. Поводов к подобному она для себя в тот миг найти не сумела. Не похоже, чтобы причиной такому явлению послужил стыд за то, как пристально разглядывала вдруг ожившего парня. Хотя не заметно, чтобы ему это сильно понравилось.

Ну и наплевать, решила Мира, тряхнув волосами, чтобы отогнать непонятные мысли, которые ни с того ни с сего начали появляться у нее в голове. Хотя парнишка, в общем-то, был ничего так.

Ну, вот опять! Наверное, все из-за нервов…

Нанда подошел к Темено. Тот, ощутив рядом с собой человеческое присутствие, перестал вглядываться в пустоту и постарался сосредоточиться на окружающей действительности. Однако первым вопросом, который он постарался прояснить у Шоу, был:

— Ты тоже это видел или у меня проблемы с головой?

— Видел.

Этот краткий ответ заставил мужчину вновь почувствовать вкус жизни. Выходило, что галлюцинации его не посещали — все и взаправду обстояло именно так, как он увидел. Но это значило, что у человека с рваной раной на заживление ее ушло немногим меньше часа. И что бы это могло значить? Клык с интересом посмотрел в сторону приводившего себя в порядок парня: Хэй напрягал различные группы мышц, чтобы разогнать кровь в затекших во время неудобной транспортировки членах. Судя по оторопелому выражению на лице и тому, как тот постоянно заглядывал себе под плащ, силясь рассмотреть свежие шрамы, подобные сюрпризы собственного организма и для него были несколько неожиданны.

— Что-то нам странно везет сегодня, — заметил Гир, прислушиваясь к звукам пальбы, доносившимся то с одной стороны, то с другой.

— О чем ты? — Шоу силился придумать, куда бы направиться дальше. До сего момента, как он с удивлением только что догадался, его цель заключалась исключительно в том, чтобы просто куда-нибудь двигаться, перетаскивая с собой тело Хэя. Направление особого значения не имело. Теперь же, когда все были в сознании, стоило что-то решить. Ему очень хотелось надеяться, что роль ведущего на себя возложит кто-нибудь другой. Например, «новорожденный».

— О том, что нам пока не встретился ни один отряд. А их тут просто до х… хм… неприличия, смею я вас уверить. И это кажется мне странным.

Хэй тоже прислушался к окружающим звукам, кивнул каким-то своим мыслям:

— Думаю, ты прав. Это значит, что тут есть еще такие же зверюги. И они завладели всем возможным вниманием.

— Ага, — ухмыльнулся довольный Гир. — Похоже на то, что все команды нынче заняты кое-чем другим, а не поиском пропавшей шкатулки и двух молодых людей в придачу. И эти «кое-чем» крайне зубасты. — Он глянул на еще не до конца пришедшего в себя Хэя: — Ты с одним таким справился. Нет желания завалить еще парочку?

Парень поперхнулся от подобного предложения:

— Нет уж, увольте. Я вовсе не уверен, что второй раз мне повезет точно также.

— Гир, — подал голос Нанда — они успели познакомиться, пока перли Хэя на себе. — Насчет артефакта, если ты не веришь…

— Брось, — оборвал его Темено. Мира, поскольку Нанде тяжело было тащить товарища, споро бежать и говорить одновременно, вкратце рассказала во время пути Гиру, что произошло, в конечном счете, с артефактом. — Меня сейчас интересует только, как выбраться отсюда живым. Сдается мне, после всего происходящего деньги Лона Дери в этом городе будут значить не слишком-то много, как и любые другие.

— Звучит крайне разумно. Однако думаю, что только этим городом они не ограничатся.

— Они? — Темено резко повернулся к Хэю. — Вот это твое «они» мне сильно что-то не понравилось. Может, чуть конкретней объяснишь?

— Да, конечно, — кивнул Хэй. — Только давайте уже пойдем отсюда. Мы сейчас как на ладони. По дороге я расскажу подробнее.

Подобное предложение ни у кого не вызвало возражений и вскоре они скрылись в соседнем переулке.

Гончий в черной мантии напряженно ждал от своих Зверей информации о том, что произошло с их собратом. Мыслеобразы этих созданий были не слишком четки, но складывалось такое впечатление, будто его верного подопечного сумел прикончить один из этих примитивных существ с самоназванием «человек». Но как подобное возможно?

Зверь — существо могучее и крайне опасное. Немногие даже из его, Гончего, расы способны совладать с этим порождением великой Пустоты. Но все, что удалось получить от его стаи, попутно к этому времени уничтожившей уже несколько вооруженных групп «человеков», говорило именно об этом: человек каким-то непонятным образом сумел справиться со Зверем. Гончий задумался. Если бы у него было лицо, то на нем в этот момент вполне могла бы появиться скептическая усмешка. Людишки, жалкие экспериментаторы. Они осмелились в свое время совершить невероятное святотатство, но кара за это уже в ближайшем будущем постигнет все населенные этим никчемным видом миры.

Гончий повернул голову, наблюдая, как ветер, порывами налетавший с запада, колышет море травы, расстилавшееся внизу холма, на котором он сейчас находился. Полы его черной мантии то и дело бесшумно хлопали его по ногам, и это ему доставляло некоторое удовольствие. Как и капли дождя, что продолжался уже несколько часов подряд, превратив окружающие луга в грязевые болота. Для «человеков» эта грязь создала бы не слишком серьезные, но весьма неприятные затруднения при движении, настойчиво прилипая к обуви. Для Гончего это не имело никакого значения: он мог без труда оказаться за множество километров — так эти примитивные существа обозначали расстояния в сотую долю лена — от этого места, одним только желанием перенеся свое тело туда, ибо его раса существовала уже много миллионов лет и была совершенна.

Их цивилизация давным-давно научилась путешествовать в космосе. Сначала на неуклюжих кораблях с ничтожными скоростями. Затем скорости постепенно приближались к световым, пока, наконец, не был преодолен и этот рубеж, прежде казавшийся недостижимым. А через какое-то незначительное время — для существ, не ограниченных такими понятиями как продолжительность жизни несколько тысячелетий пролетают незаметно — отпала необходимость и в космических кораблях, поскольку более разумным было признано развивать собственное тело. Людям для осознания этого были необходимы, по меньшей мере, несколько сот тысячелетий эволюции.

Но такой возможности им не предоставят. Вся эта раса должна исчезнуть с лица Вселенной.

Гончий, чье настоящее имя было непроизносимо для человеческого существа да и давно забыто им самим за ненадобностью — слишком давно в их обществе отпала необходимость в подобной самоидентификации, — ощутил, как в нем просыпается чувство, недостойное представителя его вида, глупое и пустое, от одного лишь воспоминания, что сотворили люди. Чувство это называлось злостью.

Гончий стремительным мысленным усилием отогнал прочь неуместные эмоции, способные нарушить внутреннюю гармонию по-настоящему разумного существа. Он подумал, что низкоразвитые организмы, напротив, слишком много уделяют вниманию своим чувствам, зачастую идут у них на поводу. Насколько это было глупо, настолько было и выгодно ему и другим представителям его расы. И Хозяевам. В деле уничтожения человечества.

Однако, сколь наивными следует быть, чтобы полагать себя высокоразвитой цивилизацией, имея в своем распоряжении лишь несколько сотен обжитых планет, расположенных в одной и той же части единственной галактики. И при этом человечество сумело разделиться на несколько образований-государств, которые с удовольствием ввязываются в междоусобную грызню.