Что касается второго вопроса, а именно вопроса об организации второго фронта в Европе, то я боюсь, что этот вопрос начинает принимать несерьезный характер. Исходя из создавшегося положения на советско-германском фронте, я должен заявить самым категорическим образом, что Советское Правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта в Европе на 1943 год.

Надеюсь, что Вы не будете в обиде на то, что я счел нужным откровенно и честно высказать свое мнение и мнение моих коллег по вопросам, затронутым в Вашем послании.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

1. Мы принимаем предварительные подготовительные меры (смотрите мое следующее послание) для отправки большого конвоя[45] в Архангельск в первой неделе сентября.

2. Я хотел бы, чтобы Вы пригласили меня встретиться с Вами лично в Астрахани, на Кавказе или в каком-либо другом подходящем месте. Мы могли бы совместно обсудить вопросы, связанные с войной, и в дружеском контакте принять совместные решения. Я мог бы сообщить Вам планы наступательных операций в 1942 г., согласованные мною с Президентом Рузвельтом. Я привез бы с собой моего начальника Имперского генерального штаба.

3. Я немедленно вылетаю в Каир. Как Вы легко можете себе представить, у меня там имеются серьезные дела. Оттуда я мог бы, если Вы этого пожелаете, сообщить Вам подходящую дату для нашей встречи, которая, поскольку дело касается меня, могла бы состояться между 10 и 13 августа, если, конечно, все будет благополучно.

4. Военный кабинет одобрил мои предложения.

Получено 31 июля 1942 года.

ЛИЧНО И СЕКРЕТНО

В дополнение к моему предшествующему посланию. Мы принимаем предварительные меры к отправке конвоя[46] в 40 судов в первую неделю сентября. Я должен, однако, прямо сказать, что, если угроза с воздуха для германских надводных судов в Баренцевом море не будет столь сильна, чтобы удержать их от операций против конвоя, у нас мало шансов, как показал опыт конвоя № 17, провести благополучно даже и треть судов. Как Вам, конечно, известно, это положение обсуждалось с Майским, и, насколько я понимаю, последний сообщил Вам, что мы считаем необходимым минимум защиты с воздуха.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Получил оба Ваши послания от 31 июля.

Настоящим от имени Советского Правительства приглашаю Вас прибыть в СССР для встречи с членами Правительства.

Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы смогли прибыть в СССР для совместного рассмотрения неотложных вопросов войны против Гитлера, угроза со стороны которого в отношении Англии, США и СССР теперь достигла особой силы.

Я думаю, что наиболее подходящим местом нашей встречи была бы Москва, откуда мне, членам Правительства и руководителям Генштаба невозможно отлучиться в настоящий момент напряженной борьбы с немцами.

Присутствие начальника Имперского генерального штаба было бы очень желательно.

Дату встречи я просил бы Вас определить, как Вам будет удобно, в зависимости от того, как Вам удастся закончить дела в Каире, заранее зная, что с моей стороны возражений насчет даты не будет.

Выражаю Вам признательность за согласие направить очередной конвой[47] с военными поставками в СССР в начале сентября. Нами, при всей трудности отвлечения авиации с фронта, будут приняты все возможные меры для усиления воздушной защиты транспортов и конвоя.

Получено 1 августа 1942 года.

Я, конечно, прибуду в Москву и сообщу о дне моего прибытия из Каира.

Получено 5 августа 1942 года.

Предполагаем отправиться отсюда в один из ближайших дней. Прибытие в Москву на следующий день, при остановке в пути в Тегеране.

Конкретные мероприятия должны быть частично проведены нашими военно-воздушными органами в Тегеране по согласованию с Вашими. Надеюсь, что Вы найдете возможным предписать последним оказать всемерную помощь своим содействием.

Пока что я не имею возможности прибавить что-либо к сделанному Вам уже сообщению относительно даты.

Отправлено 6 августа 1942 года.

Ваше послание от 5 августа получил. Даны все необходимые указания советским военно-воздушным представителям в Тегеране в соответствии с Вашими пожеланиями.

1. Самые последние сообщения говорят о том, что мы понесли следующие потери:

a) потоплены:

авианосец «Игл»,

5 транспортов;

b) наскочили на мину или торпедированы, но состояние неизвестно:

3 крейсера – «Нигерия», «Кения», «Каир»;

c) повреждены:

авианосец «Индомитэбл» – в результате воздушного нападения,

эсминец «Форсайт» – в результате торпедирования.

2. Потери противника, согласно полученным сообщениям, следующие:

две подводные лодки протаранены и потоплены, и одна подводная лодка почти наверняка потоплена в результате воздушного нападения (еще одна подводная лодка потоплена в Атлантическом океане 3 августа и одна – 10 августа в Средиземном море).

3. Противник сконцентрировал большое количество авиации, и считают, что наши истребители, действуя с авианосцев, работали очень хорошо и одержали крупную победу.

4. Сегодня утром (в четверг) может произойти сражение с крейсерами противника. Противник располагает также линейным кораблем в открытом море.

5. Как мы предполагали, этот конвой, направлявшийся к указанному важному форпосту в Средиземном море, должен был проложить себе путь с боями, преодолевая весьма сильное сопротивление, и какая его часть достигнет места назначения, пока неизвестно.

В ночь с 11 на 12 августа мы выслали в общей сложности 427 бомбардировщиков; 220 бомбардировщиков направились на Майнц, где были отмечены очень большие пожары, а 154 – на Гавр. Остальные самолеты минировали море и т. д.

Потери составили 16 бомбардировщиков, и 3 бомбардировщика разбились на обратном пути.

В результате обмена мнений в Москве, имевшего место 12 августа с. г., я установил, что Премьер-Министр Великобритании г. Черчилль считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году.

Как известно, организация второго фронта в Европе в 1942 году была предрешена во время посещения Молотовым Лондона и она была отражена в согласованном англо-советском коммюнике, опубликованном 12 июня с. г.