— И пойдем в дом, пожрем чего-нибудь, — предложил он.

— Спасибо.

Да, это судя по всему первый по-настоящему мирный житель. Ну это потому что он молодой и зеленый. Я посмотрел на него и обратился к интерфейсу.

“Крестьянин. Имя — Зак. Возраст — 16 лет. Награда за убийство — 0 очков опыта.”

Ну как я и думал.

Мы вошли в хату. Да, здесь была обычная печка, широкий стол, несколько скамеек.

— Тебя то как зовут, Чистый? — спросил Зак, указывая мне на скамейку. Я снял шлем и сел на предложенное место.

— Санта.

— Это родное имя или кличка?

— Второе.

— И что она означает? — Зак внимательно смотрел на меня.

— Ну, — я замялся, — ты вряд ли поймешь, но там, в своем мире я состою в банде байкеров. Тоже на мотиках гоняем, только никого не убиваем. В основном, пьем горючку и деремся. Да и то редко.

— Чудеса. Байкеры и никого не убивают, — Зак не поверил.

— Ну там все не так как здесь. Или почти. И у нас там есть праздник. Каждый год — зимой. Есть такой персонаж сказочный — дед Мороз. Ну это он по-русски, а по-американски — Санта Клаус.

— Забавно.

— Вот я в него и наряжаюсь и раздаю детям байкеров подарки.

— Ха, вот же херня. Ни в жизнь не поверю! — воскликнул парень, — Зана, ты слышала эту историю?

— Да, брат, — с печки слезла невысокая девушка в длинной белой рубахе. Ей лет двадцать, наверное. Волосы темнорусые. Глаза голубые.

— Чтобы байкеры-бандиты детям подарки раздавали. У нас они только пиздюля раздают. Ну либо могут изнасиловать или похитить и продать в рабство. Такие вот подарочки. Санта, ты странный! Если ты такой добренький, то точно не выживешь в нашем мире, — Зак громко засмеялся, — ладно, давайте поедим.

Девушка открыла печку и стала доставать еду. На столе быстро появились хлеб, молоко, сковородка с жареными овощами, чашка со свежей морковью и миска с яичным омлетом.

— Страусиный? — уточнил я.

— Да. Одного яйца хватает на два дня, если экономить, — ответила Зана, — а ты правда чистый?

— Чище не бывает, — усмехнулся я. На самом деле я уже не особо хотел жрать, потому что перебился хлебом и молоком, но попробовать омлет был обязан. Да, он чутка пригорел снизу, но в целом оказался вполне вкусным.

— И куда ты собираешься? — спросил Зак.

— Ну, ваш скупердяй Джо попросил меня разобраться с одним дельцем, а в обмен даст ружье. Оно у него точно есть?

— Есть. У нас на всю деревню три ружья. У Марка, Джо и снова Джо, — улыбнулась Зана.

— Просто я не понимаю, чо он не выдал пушки вашим стражам и не отправился сам разбираться с южанами.

— Боится. Не хочет рисковать нашими жизнями, — ответил Зак, — сейчас каждый мужчина на счету. Скоро же собирать кукурузу надо. Воронье гонять.

— А бандиты вас не трогают?

— Нет, нас нельзя.

— Это еще почему? — удивился я.

— Потому что у нас живет Мельник. Со Слепыми никто не хочет связываться.

— Он колдун типа или шаман местный?

— Да, — ответила Зана, — он видит будущее. Умеет смотреть сквозь землю, разговаривает с Богами Дороги и отводит беды.

— Удобно. У него там третий глаз открывается? Или верхняя чакра оттопыривается? — улыбнулся я. Но ребята посмотрели на меня непонимающе. Ну да, чего это я в действительности разошелся. Сыплю тут неизвестными словечками. Зато сразу видно, что я не из этого мира.

— А, может, ты возьмешь меня с собой завтра? — спросил Зак.

— На хера? — ответил я, — ты что, умереть хочешь? Там же явно будет целая куча бандитов.

— Ну вдруг пригожусь. Всякое же бывает.

— Нет, приятель. Лучше сиди дома, — хмыкнул я, — молодой ты еще, чтобы во всякие заварушки влипать. У тебя вон сестра есть, хата, жратва какая-никакая, а ты хочешь всем рискнуть и попасть под нож? Не стоит, поверь мне.

— Ну как знаешь, — паренек тяжело вздохнул, — никто не хочет меня брать с собой в настоящее приключение.

— Подрастешь — возьмут, — пообещал я.

— А может, ты потом вернешься с бандой и заберешь меня? — с надеждой спросил зак, — я слышал, что байкеры часто гоняют по селам и набирают новобранцев. Дэд вон вообще целые поселки за собой уводил, если не сжигал, конечно.

— Ты его сам-то видел?

— Нет. Но мне рассказывали…

— Рассказывать много чего можно, но не факт, что во все это нужно верить, — лаконично ответил я, — ладно, спасибо за еду, ребята. Я пошел в хлев. Буду спать.

— Я тебе позже одеяло принесу и подушку, — пообещала Зана.

— Хорошо. Бывайте, до утра.

Я встал, пожал руку Заку и поплелся в хлев. Посмотрел на своего коника и принялся раздеваться. Спать в этой вонючей одежде мне не хотелось. И вообще было бы неплохо искупаться, но это надо на речку идти. Ночью. За деревню. Нафиг. Завтра помоюсь с утра. Побриться бы еще — вон уже щетина начала лезть. Бритву здесь не найти — придется хорошо ножик заточить или вообще топором разжиться. И зеркальце. Небольшое, им если что тоже можно днем костры разжигать в ясную погоду. Надо бы попросить Зака, чтобы он дал мне побольше воды с собой.

Я остался в одних трусах и просто рухнул в кучу сена. Колется сушеная трава! Но это с непривычки. Зато какой запах.

Дверь тихонько скрипнула и на пороге появилась Зана. Девушка принесла одеяло, подушку и маленькую масляную лампадку.

— Теперь я вижу, что ты чистый, — прошептала она, — ты не такой как мы. Не дитя Скверны.

— Что такое Скверна? — уточнил я, вставая и начиная создавать себе какое-то подобие постели.

— Проклятие. Все, кто выжил в этом мире после войны — прокляты. Так говорит Мельник.

— И он тоже проклятый?

— Да, как и все мы. Кто-то поражен скверной в большей степени, кто-то в меньшей. Я голого Чистого ни разу в жизни не видела.

— А я и не голый. Я в трусах вообще-то, — возразил я.

— А ты знал, что дети от чистых тоже рождаются чаще всего чистыми? Даже от самых скверных женщин.

— Боже упаси, — пробормотал я и вспомнил рассказ Дрища про его опавшее достоинство.

— Может быть, ты хочешь женщину? Я не против, — робко сказала Зана.

— А насколько ты скверная? — усмехнулся я. Девушка покраснела.

— Снимай рубаху, — сказал я.

Зана ловко развязала узелок на груди и буквально вышла из рубахи. Белая ткань упала к ее ногами. Мда уж. Возможно, что по местным меркам она и симпатичная, но девушка была права — скверна уродует всех. На коленях девушки черные пятна. Они же проступали и в паховой области. Ну про то, что у нее там между ног сплошные и джунгли и там запросто заблудится отряд бравых коммандос, можно и не говорить. Нет здесь культуры бритья ног и области бикини. Груди вообще разной формы. Одна такая обвислая и расположена сильно ниже другой. А вторая вполне нормальная.

— Повернись, — попросил я. Девушка послушно встала ко мне спиной. Да, тут все еще хуже. Неудивительно почему местные жители так кутаются в тряпки и носят бесформенные рубахи. Вдоль всего позвоночника шла длинная и чешуйчатая короста. На лопатках рубцы какие-то. Мда.

— Одевайся, — твердо сказал я, — мне не нужна женщина.

— Ты не хочешь меня, потому что я страшная?

— По меркам моего мира да, — честно сказал я, — только не впадай в истерику.

— Я и не собиралась. Я знаю, что Чистые очень редко берут дочерей скверны, но попробовать все-таки стоило, — Зана улыбнулась и стала одеваться, — тогда можно попросить тебя об одной услуге?

— Какой еще?

— Можешь дать мне своего семени? Ну немного. В ладошку, например.

— Чего, блядь? Ну-ка вали отсюда! — чуть ли не заорал я, и девушку как ветром сдуло. Жесть. Какие они все-таки в этом мире прямые и упертые. Ей же даже в башку не придет, что просить у мужчины такое — некорректно. Хотя может быть, здесь это и нормально. Как-то же они здесь размножаются? А раз у местных мужиков проблемы, то ладошка — тоже выход.

Фу, дрянь какая. Да, чую надо с местными тетками быть поосторожнее. Они тут без комплексов, даже селянки. Я лег в сено, взбил подушку, сунул ее под голову и накрылся одеялом, но еще долго передо мной стоял образ голой Заны с протянутой ладошкой. Черт ее знает, может следовало и поделиться. От меня бы не убыло.