Гайяр почувствовал, как Исон толкнул его локтем, и услышал ехидный шепот:

— Могу поклясться чем угодно, что, когда Повелитель Хитрецов поднимет левую руку, рыжая красотка сама же кинется защищать своего обидчика! Вот посмотришь!

— Левую руку? А при чем здесь левая рука?

— Позже сам все поймешь! Ага, вот и Афрал!

Карлик вывел на середину зала широкоплечего молодца, одетого с некоторым щегольством. Он выглядел, как подмастерье, отправившийся на базар тратить кровно заработанные денежки. Увидев его, Люфия снова запричитала в углу:

— Вот он, образина, палач невинных, пугало кротких!

— Ну, ты, обиженная, перестань! — Афрал метнул в ее сторону быстрый взгляд.— Ведь я с тобой так нежно разговаривал! И сама же знаешь — если гнев во мне вскипит, второй раз будет хуже первого!

— Эй, бездельник, полегче! Ты что себе позволяешь в моем присутствии?! — Шафраст резко встал, и Афрал невольно попятился.— Слушай, что я тебе скажу! За то, что попортил красоту несравненной Люфии, чей заработок гораздо больше тех жалких крох, "что приносишь ты, тебе придется сейчас же встать перед ней на колени и попросить прощения! Кроме того, заплатишь ей десять золотых, и еще двадцать — мне. За то, что я трачу на тебя свое время… Иначе…— Он помолчал, злорадно улыбаясь, и стал медленно поднимать левую руку. Афрал замер, не отводя округлившихся от ужаса глаз с перстня на указательном пальце Шафраста. Капельки пота заблестели на посеревшем лице шадизарца. Он рухнул на колени и пополз в сторону Люфии. Она, оттолкнув подружек, тигрицей кинулась к нему:

— Прощаю, прощаю! Уж больно ты горяч в гневе! О, Повелитель Хитрецов, я его простила, не карай его смертью! А деньги он принесет, клянусь всемогущим Белом! Опусти руку, господин, иначе мое сердце разорвется от страха!

— Так-то лучше! Ну, убирайтесь, и пусть войдут «барсы»! — Шафраст опустился в кресло.

Афрал поднялся с колен и, покосившись на руку повелителя, снова опустившуюся на подлокотник, быстро попятился к двери. Следом за ним выскользнули женщины.

— Я вижу, наш новый друг хочет о чем-то спросить? — Повелитель Хитрецов повернулся к Гайяру, похлопывая левой рукой по затылку золоченого льва.— И я даже догадываюсь, о чем! Ну, говори же, я разрешаю!

— О великодушный, скажи, чего так испугался этот здоровяк, когда ты протянул к нему руку? Ведь в ней не было никакого оружия, а он уже приготовился к смерти!

— Ха-ха-ха, я вижу, ты наблюдателен! Эй, Исон, ведь тупица Эрис, кажется, опять попался на старом? Где он сейчас?

— В подземелье, повелитель! Да, этот упрямец снова решил промышлять в одиночку, как тот бешеный киммериец, но быстро попался! Сидит теперь в каменном мешке и воет, как шакал.

— Так… Привести его сюда! «Барсы» подождут немного. Я хочу, чтобы юный Гайяр раз и навсегда понял, что значит в Шадизаре промышлять самому. Еще этот проклятый киммериец… Его надо обязательно взять, взять живым! Ну, что встал, приведи сюда Эриса! А ты, уродец, иди за вином — эти красотки распалили во мне жажду!

В тихий предутренний час, когда по улицам, закончив дела, пробираются воры и любовники, в дверь постоялого двора на северной окраине вошел красивый мальчик. В зале таверны никого уже не было. Последний светильник догорал, чадя и мигая. Хозяин, позевывая, сидел у очага и лениво жевал лепешку. На вошедшего он даже не взглянул. Постояв немного у дверей, мальчик подошел ближе:

— Почтеннейший Фарус, ты меня не узнаешь?

— Узнаю, узнаю,— пробормотал хозяин, не поднимая головы,— садись рядом, выпей со мной… Ух, как гудят ноги и голова раскалывается! Когда уходят последние гости, мне хочется послать все в задницу и тихо умереть… А-а-ах, сейчас пойду спать… Когда я был молод, тоже колобродил до утра, а сна — ни в одном глазу. Ну, пошли, я покажу тебе комнату!

— Нет, ты все-таки не узнал меня, Фарус! Конан-киммериец здесь? Отведи меня к нему, и поскорее!

Хозяин сразу широко распахнул глаза и наконец повнимательней взглянул на мальчика:

— Ага, теперь вижу! Конечно, конечно, я тебя сразу узнал! Пойдем, киммериец сегодня у меня!

Два коротких удара, два длинных и опять два коротких. За темной дверью послышались шаги, раздался тихий шорох отодвигаемого засова, и Гайяр неслышно проскользнул в комнату. Киммериец высунулся за дверь, шепотом велел Фару су принести еды и вина. Громко зевая и проклиная свое ремесло, хозяин поплелся на кухню.

— Садись, сейчас Фарус притащит вино, и поговорим. Ну, как тебе показалось в логове хитреца Шафраста?

— Знаешь, киммериец, на месте всех этих плутов и попрошаек я давно бы сбежал из Щадизара, ища удачи подальше от Повелителя Хитрецов! Они все его боятся и ненавидят, даже Исон, который каждый вечер сидит с ним рядом…

— Ха-ха-ха, Гайяр, хоть ты неплохо срезаешь кошельки и бросаешь кости, но сразу видно, что не живал среди плутов! Да они все готовы лизать сапоги любому, кто сильнее и удачливее! Но и продадут при первой же возможности! Поэтому-то я всегда работаю один… Ну, разве что с тобой я готов провернуть это дельце, а после — ты в свою сторону, а я — в свою. Кр-ром, а где же вино?! Этот мошенник Фарус, похоже, заснул в обнимку с кувшином! Ага, наконец-то идет! Стоит его только вспомнить — как он тут же появляется, как затычка из пивной бочки, если хорошенько грохнуть по дну!

— Сразу видно, киммериец, что ты с вечера недобрал! — Фарус, ухмыляясь, поставил на стол холодное мясо и кувшин с вином.— Иначе бы ты не тратил столько слов, поминая меня, недостойного! Я сейчас принесу еще вина и отправлюсь спать — а ты хоть всю таверну разнеси, пусть она сгорит ярким пламенем! В конце концов, кликнешь девчонок!

— Ладно, ладно, проваливай! За все заплачено, так что спи спокойно, пока никого нет!

Задвинув засов, Конан сел напротив Гайяра и налил себе вина:

— Ну, а теперь рассказывай, как тебя принял Повелитель Хитрецов. Тьфу, сказал бы я, чей он повелитель, да боюсь, твои щеки и уши покраснеют от стыда!

— Можешь не утруждаться, киммериец, считай, что твои слова услышаны и я с ними согласен? Хоть я и прихожусь ему сыном, но он мне не отец! Права была Рафала, это чудовище с медовыми речами и камнем вместо сердца! Это скользкая змея, это…

— Ну, хватит, хватит, ему от этого ни жарко ни холодно! Так как он тебя принял?

И Гайяр начал рассказывать с самого начала. Киммериец то хмурился, то хохотал, громко стуча кружкой по столу:

— Знаю, отлично знаю этого Афрала! Ха-ха-ха, отделал-таки он свою красотку! Теперь она еще крепче повиснет ему на шею, а уж жаловаться больше не побежит! Ха-ха-ха! Ну, а потом, ты говоришь, вошли «барсы»? Ты хоть знаешь, кто такие «барсы»?

— Нет, но…

— Должен знать, если не хочешь попасть впросак! Это опытные воры, украшение ремесла, мастера, которые промышляют по ночам, а днем отдыхают и веселятся. Они-то как раз и обделывают крупные дела вроде того, что наклевывается… Да, сапфиры, алмазы — это совсем неплохо!

— Нет, Конан, потом привели Эриса! Я сначала глазам своим не поверил, думал, это тебя схватили: такой же сильный, черноволосый… Только когда он поднял голову, я понял, что ошибся.

— Как, им удалось поймать Эриса?! — Конан, опрокинув лавку, вскочил из-за стола.— Единственный в этой своре, кто восстал против Шафраста! Один раз его припугнули, и какое-то время он был как шелковый. Потом ему все это надоело, и Эрис решил напоследок пощипать купцов, чтобы перебраться в Шадизар. Ну, болван, если дал себя поймать!

— Был болваном… Его больше нет. Какая, однако, страшная сила заключена в этом перстне! У меня до сих пор мороз пробегает по коже!

— Я вижу, Шафраст подбил одним камнем сразу двух ворон — от Эриса избавился, да и тебя как следует припугнул! Это он любит!

— Эрис выл и скулил, катаясь по полу, а Шафраст, смеясь, медленно поднимал левую руку. Черные стражники скрылись за дверью, карлик спрятался за складками тканей, даже Исон прижался к стене, зажмурив глаза, а Эрис, как загнанный зверь, метался из угла в угол, не сводя безумных глаз с его кисти. Мне кажется, в эти мгновения разум покинул беднягу, и, если бы не крепкая веревка, стягивавшая ему руки, он все-таки успел бы вцепиться Шафрасту в горло! А тот все играл с ним, как кошка с мышью. И только тогда, когда Эрис подбежал совсем близко, оскалив зубы, как раненый тигр, Шафраст вытянул указательный палец и сделал легкое движение рукой. В тот же миг голова бедняги с глухим стуком упала на ковер… Тело сделало еще шаг, потом рухнуло у самых ног Повелителя Хитрецов. Стало так тихо, что я слышал, как стучали зубы съежившегося за моей спиной Исона… Шафраст засмеялся и хлопнул в ладоши. Черные стражи вбежали в комнату, унесли тело и голову. Но знаешь, что еще удивило меня? Ни одной капли крови не пролилось на ковер, шея почернела и обуглилась, как будто поработал огненный меч…