– Вы неместные, – начал он беседу после приветствий. - Хотите амулеты от злых чар?
При этих словах Макстен сморщился, как от острой зубной боли.
– Вот смотрите, - не унимался торговец и указал на продетую в грубую шерстяную нитку странную загогулину размером с треть ладони, – амулет от гнева.
– От гнева – это хорошо, - кивнула я, немедленнo решив, что куплю штуку маме. Она наверняка впадет в ярость, когда пройдет эйфория от моего возвращения.
– Такого знака не существует, - на ухо мне буркнул чернокнижник.
– А зря вы, молодой господин, так говорите! – вдруг обиделся торговец, хотя мы все понимали полную бесполезность украшения. – Между прочим, у нас места магичесқие. Вы когда-нибудь слышали о черных колдунах Кернах? На старом рыбацком кладбище ворота в их замок.
– И часто местные жители пытаются открыть эти ворота? – сдержано уточнил он.
– Что вы, боятся.
– И правильно делают…
– Я один раз ходил, – заявил торговец.
У Макстена выразительно вытянулось лицо.
– Удачно?
– Спрашиваете! – важно развел руками «морской волк» и вдруг вытащил из-под прилавка кинжал, отдаленно напоминавший ведьмовской, с помощью которого колдовали чернокнижники. - В замке нашел. Родовой кинжал Кернов. Хочешь, парень? Отдам задешево.
Глядя на то, как Макс сдерживается, чтобы не проклясть пустозвона, я с трудом сдерживала издевательский хохот.
– Воздержусь, пожалуй, – сухо отказался он от покупки.
– Да бери! Отличный кинжал! – настаивал «морской волк», не подозревая, что стоит в трех секундах от опасности насмерть захлебнуться водой из стаканa прямо за прилавком.
– Кромка туповата, - изогнул одну бровь Макс, в глубине глаз сверкнуло пламя. Похоже, ему тоже не мешало завести амулет по управлению гневом и каждый раз, когда накрывало, бить себя по лбу. Недолго думая, я ткнула черноқнижника локтем в ребра. Он охнул, потирая ушибленное место.
– Я еще возьму колокольчик, – не сводя с колдуна многозначительно взгляда, объявила я.
Бабуля уже лет двадцать коллекционировала металлические колокольчики и расставляла в старой ещё советских времен «стенке».
Вскоре мы вернулись к морю и, стараясь не свернуть шеи на каменистой тропинке, спустились к пляжу. Солнце грело, пенистые ласковые волны облизывали берег. Обувь мы скинули,и Макс быстро подвернул брюки. Едва не мурлыча от удовольствия, я прошлась по горячему песку до воды. Легкая волна набежала на голые ступни…
– Проклятье, холодно-то как! – отскочила я подальше. Никакого удовольствия.
Макстен вытянулся на песке и, подперев голову рукой, прямо из горла прихлебывал бир.
– Будешь? - протянул он мне бутылку.
Я уселась рядом и сделала большой глоток, на вкус бир вовсе не напоминал пиво, скорее густой травяной напиток с горчинкой.
– Почему у вас вся выпивка – сплошная гадость, - сморщилась я, возвращая бутылку, но от следующего глотка все равно не отказалась. Пить из бутылки, без бокалов, лежа на песке возле ледяного моря, было проявлением особенной близости, заставлявшей сердце сладко и испуганно цепенеть.
– В нашем мире считается, что из рук чернокнижника нельзя принимать еду и питье, - вдруг вымолвил Макс, щурясь на солнце.
– Можно заработать проклятье?
– Или приворот.
– И что, Макстен Керн, старик-некромант из рода темных магов,ты решил меня приворожить? – ехидно вымолвила я.
– Упасите демоны, – хрипловато хмыкнул он. – Боюсь, мне потом придется приплатить твоей семье, чтобы по-хорошему забрали в родной мир, иначе через пару лет мы будем жить в лачуге.
– Мельхом меня любит, - с презрением фыркнула я. – У нас… у вас даже дуб ожил!
– Точно. Ожил, – невесело усмехнулся Макстен и вдруг спросил: – Кто тебя ждет в том мире?
– Семья, – вздохнула я, пересыпая из пригоршни в пригоршню мелкий белый песок. - Родители, бабушка с дедушкой, младший брат.
– Мужчина?
– Ты слишком прямoлинейный, - сморщилась я.
– Выходит, нет.
За месяц, проведенный в замке, мы ни разу не говорили о том, кого я оставила в родном мире. При мыслях о семье на душе скребли кошки. Страшно представить, что с ними происходило, ведь я исчезла из квартиры, запертой изнутри. Уверена, родители поставили на уши полицию, всех моих друзей и знакомых. Наверное, от отчаянья обратились к ясновидящим. Надеюсь, кто-нибудь разглядел через границы миров, что их дочь жива и даже относительно здорова , если не считать простуды, подхваченной после прогулки по зимним горам. Я плохо представляла, что именно скажу родным, когда появлюсь на пороге родительского дома. Не соврешь же, что меня своровали инопланетяне.
– Не проще сказать правду? - вымолвил Макс.
– Прости? - удивилась я, вдруг осознав, что рассуждала вслух.
– Εсли не знаешь, как солгать,то говори правду.
– Что усилиями Οленя… прости, твоего талантливого ученика Эверта Ройбаша я перенеслась в магический мир и целый месяц ждала ночи Черной звезды, чтобы вернуться домой? Они вызовут санитаров еще до того, как я вытащу пробку из бутылки с шикером.
– Санитары – это особый вид лекарей? – уточнил Макс.
– Ага,их вызывают всем, кто возвращается из магического мира, – хохотнула я, кажется, немного захмелев от бира. – Скажу, что уезжала в монастырь подумать о жизни. Вот подумала, вернулась, подарки привезла.
Я вытащила из кармана платья медный колокольчик и потрясла. В воздухе рассыпался хрустальный звон.
– Алина, не хочу тебя расстраивать, но в нашем мире эти колокольчики вешают во дворе, когда в доме кто-нибудь умирает, - объявил Макс.
Я почувствовала, как вытягиваюсь лицом. Маленький колокольчик с оккультными символами на куполе и умильным пестиком резко утратил привлекательность.
– То есть… кхм… ты хочешь сказать, что своей бабушке я привезу посмертный колокольчик? Милый подарочек с тонким намеком.
– Вроде того, - охотно согласился он.
– Не мог как-нибудь подмигнуть, когда мы были в лавке? – возмутилась я.
– Ты выглядела такой воодушевленной.
– Проклятье, Макс! Ты живешь на свете дольше моего деда, уже должен был изучить женщин вдоль и поперек. Мы всегда чувствуем воодушевление, когда тратим деньги на ерунду.
Не стоило мне орать и размахивать руками. Колокольчик, как живой, отлетел к воде.
– Да что б вам всем пусто стало! Мало что для покойника,так еще и потеряла! – рявкнула я, вскакивая с песка. Вообще не очень удачно вскочила – едва не рухнула обратно. Чертов алкоголь магического мира, в прямом смысле слов, сбивает с ног!
Волны оказались проворнее захмелевшей девушки,и бабулин подарочек смыло в море. Задрав юбку до колена, я попыталась қолокольчик выловить. Волны пенились, баламутили воду. Пришлось искать буквально на ощупь. Пару раз я набрала полные горсти песка и наконец нащупала хрупкую вещицу.
– Поймала! – победоносно выкрикнула я, разворачиваясь к Максу, и села в воду.
В лицо ударило волной, в открытый рот попала соленая вода. На чем свет стоит костеря неприветливый магический мир, пытающийся то заморозить гостей, то утопить в море, я попыталась встать, но плюхнулась обратно.
– Эй, вылезай! – наплевав, что закатанныė штаны промокли, Макс стоял по щиколотку в воде и тянул руку. Подлец едва сдерживал смех!
Скрипнув зубами (в большей степени, конечно, от холода), я схватила чернокнижника за запястье и с силой дернула к себе. Он нырнул, точно рыбка, уйдя в море с головой и, кажется, немножко пробурив носом песчаное дно. Отплевываясь, выскочил на поверхность. С волос и одежды стекало. Не удержавшись, я расхохоталась, и оказалась немедленно пригвождена мрачным взглядом.
– Я в домике! – заорала я, чуя скорую расправу,и чуть не захлебнулась от фонтана брызг. - Ты не чернокнижник, Макстен Керн, а труп чернокнижника! Кто нападает на девушку, когда она в домике?!