До сих пор историки оставляют без внимания тот факт, что Лисянскому принадлежит инициатива перенесения центра управления русскими колониями с острова Кадьяк в Новоархангельск. Неприступное положение крепости, построенной на высокой горе, в глубине обширного Ситхинского залива, защищенного от всех ветров, изобилие пушных зверей и леса, пригодного для кораблестроения, привели его к следующему заключению: «Новоархангельск, по мнению моему, должен быть главным портом Российско-Американской компании по тому, что оный, исключая все выше помянутый выгоды, находится в средоточии самых важных промыслов. В окружности онаго водится такое множество бобров, что ежели иностранные суда не возпрепятствуют, то каждый год

можно будет вывозить оных по крайней мере тысяч до осьми»¹.

Разгрузив корабль в Новоархангельске, Лисянский послал штурмана Калинина для съемки ближайших островов и проливов, а сам занялся астрономическими наблюдениями.

21 июля Лисянский вместе с лейтенантом Повалишиным решил совершить восхождение на вулкан Эджкомб² (у Лисянского Эчком), расположенный на острове, которому Лисянский дал название Крузов. 22 июля утром они с местными проводниками начали восхождение. Итти приходилось сквозь густой лес, заваленный буреломом, и через глубокие овраги, поросшие колючими кустарниками. Только на следующий день вышли они из дремучего леса, на вершину горы, покрытую острыми камнями, между которыми пробивалась редкая трава. На вершине вулкана оказался обширный кратер, достигающий 85 м глубины и 4 км в окружности.

Так как они были первыми из европейцев, поднявшимися на эту вершину, Лисянский написал на бумаге имена всех участников восхождения и, положив ее в кувшин, спрятал между камнями. «Труды и терпение наше награждены были особенным удовольствием. Стоя на вершине горы, мы видим себя окруженными самыми величественными картинами, каковыя токмо природа представить может. Бесчисленное множество островов и проливов до входа Креста и самый материк, лежащий к северу, казалися под нашими ногами; горы же, по другую сторону Ситхинского залива, представлялись как бы лежащими на облаках, под нами носившихся. Солнце сияло тогда во всей своей лепоте, кроме десяти минут, в которыя при небольшом тумане накрапывал дождь. Термометр пред тем показывал 55° (Фаренгейта), а после 53, Vi или пятью градусами ниже, нежели у подошвы горы»³. 23 июля поздно вечером путешественники спустились к подножию горы. «Перпендикулярную высоту ^{286 287}

Эчкома,—пишет Лисянский,—примерно положить можно до 8 000 футов»¹ (2 440 м), Цифра эта слишком преувеличена. В действительности высота горы Эчкомб около 1 150 ы.

«Судя по обширности и глубине жерла,—пишет Лисянский,—заключить должно, что в прежния времена вулкан сей был гораздо выше, но от времени пришел в безсилие, обрушился и собою наполнил пропасть, из которой некогда извергаемо было пламя. Вероятно, что после сего явления природы прошло уже много лет, ибо некоторые горючия вещества, изверженный из сего жерла начали уже претворяться в землю»^{288 289}. Это заключение Лисян-ского ошибочно. Ф. Литке сообщает, что последнее извержение вулкана происходило в 1796 г., за восемь лет до восхождения Лисянского²⁹⁰.

7 августа Лисянский с больными матросами посетил горячие источники, находящиеся на побережье Америки в 25 км от Новоархангельска. Температура воды источника достигала 84° С. По словам Литке, вода источника содержит углекислую известь, соляную кислоту и серу²⁹¹.

16 августа Лисянский вернулся на корабль и стал готовиться к плаванию в Китай- «Хотя здешний Западный берег,—пишет Лисянский,—был известен нам со вре-мени капитана Чирикова, но никто не знал к чему он принадлежит, к материку или к островам»²⁹². Действительно, Чириков первый из европейцев увидел этот берег 17 июля 1741 г. под 57^C50^J с. ш. Здесь, на берегу острова, названного Лисянским островом Чичагова, Чириков усмотрел залив (на самом деле пролив Лисянского). После плавания Чирикова долгое время оставалось сомнение— принадлежит ли этот берег Американскому материку или является частью острова. Сомнение это было решено английским капитаном Ванкувером, который открыл пролив Чатам (между островами Баранова, Чичагова и Адмиралтейства). Ванкувер не ознакомился с этими островами и ограничился лишь тем, что наименовал их островами Короля Георга III.

Лисянский не согласился принять это название и на-именовал их Ситхинскими островами. «Острова Ситкинские названы мною по имени народа, на оных живущего, который именует себя ситкаханами или ситкеицами»¹. Лисянский также дал названия отдельным островам и проливам этого архипелага, которые удержались на картах до настоящего времени. «Все сии острова,—пишет Лисянский,—покрыты лесом, который большею частию состоит из душистого дерева, ели и лиственицы»^{293 294 295}. Между тем ситхипские деревья есть: аляскинский или желтый «кедр» (Chamaecyparis nootkatensis, Alaska or yellow cedar, Alaska or yellow or Sitka cypress американцев)", который Лисянский и другие русские моряки за своеобразный запах называли душником, душмянкою или кипарисом, ель (Picea sitchensis, Tsuga mertensiana и Tsuga heterophilla, Coast hemlock американцев). Нужно также отметить, что лиственница в районе Ситхинских островов нигде не растет, а именем лиственицы русские обозначили хвойное Tsuga (нечто вроде пихты)^{296 297}. Эту ошибку после Лисянского делают многие.

Литке, описывая корабельный лес Ситхи, указывает, что «на шпангоуты употребляют кипарис, называемый здесь душмянкою; на бимсы и палубы—ель; на обшивку, а иногда и на палубы—лиственицу»²⁹⁸. То же повторяют Коцебу⁰, Головнин²⁹⁹ и другие русские моряки и промышленники.

Лисянский пишет, что реки, впадающие в Ситхинский залив, изобиловали рыбой.

Попадались также выдры (Lutra canadensis) и речные бобры (Castor canadensis), которые в настоящее время очень редки. В проливах между островами водились многочисленные стада морских бобров, морских котов, тюленей и сивучей.

«Птиц,—пишет Лисянский,—здесь менее, нежели на Кадьяке, но роды все те же, кроме сороки сизоватого

цвета с хохлом и двух видов сероватых птичек, из коих одна немного побольше колибри»¹.

Описываемая Лисянским сорока, по видимому, есть Стеллерова хохлатая сойка—Су anocitta stelleri (steb lers jay или blue jay американцев), одна из характернейших птиц северо-западного берега Америки, которая распространена от Кенайского залива до Центральной Америки, Маленькая сероватая птичка, виденная Лисянским, вероятно, есть аляскинский колибри (Selacphorus mfus), питающийся ягодами здешней малины,

Ситхииские острова были населены индейцами, относящимися к группе тлинкитов (люди), или колошей (колюжей), как их называли русские,

Лисянский сообщает, что колоши жили по берегу и островам Тихого океана «от залива Якутата до 57° северной широты»^{300 301}, В другом месте он говорит: «Колюши или колоши называются все народы вообще, живущие от входа Креста до островов Шарлотских»^{302 303}. Эти сообщения Лисянского неверны, так как значительно суживают пределы распространения тлинкитов. В другую крайность впадает Ф. Литке¹, который пишет, что колюжи населяли северо-западный берег Америки от 40^а до 60° с. ш,

По словам академика Л. С, Берга, тлинкиты в то время жили от бухты Контроллера (несколько восточнее устья реки Медной) вплоть до параллели, проходящей через южную треть острова Принца Уэльского^{304 305}. В 1882 г. одно из племен тлинкитов—якутаты—продвинулось на запад до устья реки Медной®.

По описанию Лисянского, тлинкиты среднего роста, проворны и остроумны; волосы у них черные, жесткие и прямые; лицо—круглое с толстыми губами; цвет кожи смуглый, «но многия, а особливо женщины, не уступили бы цветом лица и самым европейцам, ежели бы они не пачкали себя разными красками»³⁰⁶. Действительно, тлинкиты раскрашивали лица киноварью и черной кра-