Но в этом я почему-то сомневалась.

Внутри было очень темно. Темнота была явно магической: обычно я неплохо видела в полумраке, да и здешние окна должны были давать на порядок больше света. Как и открытая дверь… вспомнив про нее, я быстренько ее закрыла. Вряд ли Эгмонт сможет пройти мимо столь гостеприимно распахнутой двери — тем более если дверь эта ведет в его собственную лабораторию.

Возвращаясь к комнате: она была большая, где-то с наш кабинет для практикумов. У дальней стены я заметила, кажется, книжный шкаф, у другой — большой стол с алхимическими принадлежностями. Но сказать наверняка я не могла: эта странная темнота любой предмет превращала в тень, и я не была уверена, что книга или реторта не истают дымом под моими пальцами.

Я прошла вперед, стараясь ни на что не наступить и ничего не снести. Испуг сменился любопытством: как-никак я была единственным адептом, проникшим в святая святых нашего скрытного магистра. Надо было запомнить побольше, чтобы при случае рассказать приятелям.

Как ни обидно, но ни крючьев с насаженными на них головами былых врагов, ни колбочек со стенающими душами нерадивых учеников я почему-то не заметила. Приверженцев (а точнее, приверженок) второй популярной версии тоже ждало разочарование: никакого женского портрета, даже самого маленького, в лаборатории не имелось. Рихтер явно организовывал свой досуг иначе, нежели смутно надеялась Полин. По крайней мере, рыданиями под изображением былой возлюбленной он всяко не занимался.

Ну или тщательно это скрывал.

Моя рука, протянутая вперед, наткнулась на нечто большое, задрапированное тканью. Помедлив, я сдернула ткань — это был огромный кусок черной материи, взлетевший не хуже плаща у классического вампира. Под ним обнаружилось нечто прямоугольное, черное и блестящее; я подошла совсем близко, с любопытством уставилась на полированную поверхность, по которой скользили странные блики.

Блики исчезли, как будто их заслонила чья-то тень. Из черной пустоты на меня взглянуло бледное существо. Я отшатнулась, но существо не исчезло. Оно смотрело на меня, взявшись руками за границы зеркала изнутри.

Это была девушка. Среднего роста, с изящной фигурой, испортить которую не могла даже мешковатая одежда. Тяжелый плащ ложился складками за ее спиной; девица изгибалась, как кошка, демонстрируя невиданную гибкость.

Была она, кстати сказать, очень красива. Надо же, случается так, чтобы рыжеволосые были красивыми: ее волосы, медные с золотым отливом, завивались в крупные кудри, чуть пушились и, в общем, выдавали совершенно независимый характер. Как раз то, что требуется от этой прически… как ее там? «Утренний ветерок, шаловливо играющий с коротким локоном»? Помнится, Полин просидела в парикмахерской два часа, но нужный эффект так и не был достигнут — волосы были растрепаны, и только. Алхимичка ругалась, утверждая, что у нее неподходящий тип волос, но я подозревала, что, проплати она не шесть серебрушек ученику, а двенадцать золотых мастеру, итог был бы совершенно другим. Косметики на девушке почти не было, та же, которая была, выглядела на удивление естественно. Славная, в общем, девица… вот только глаза у нее были чересчур зеленые и какие-то шальные. В них хохотала какая-то безумная сила; девица широко улыбалась, охотно демонстрируя неправильные зубы. То ли их было слишком много, то ли другое — я не особенно присматривалась. Не тянуло, знаете ли, слишком долго на них смотреть. Равно как и поворачиваться к зеркалу спиной или хотя бы вставать вполоборота. Откровенно сказать, стоять хотелось на расстоянии доброго меча из лунной стали — чтобы было на что принять неожиданный прыжок.

Стоило мне подумать о лунной стали, как девица перестала смеяться. Ее верхняя губа дернулась было вверх, но остановилась; девушка смотрела на меня, чуть прищурившись и оттого пригасив жутковатые зеленые огоньки.

От греха подальше я нагнулась, подбирая сброшенную ткань. Девица стояла неподвижно, следя за мной глазами. Я рывком накрыла зеркало материей, расправила сложившиеся неаккуратные складки. И только теперь до меня дошло, что это было мое собственное отражение.

Да. Кажется, Рихтер не просто так никого сюда не пускает…

Вдруг над моим ухом зазвенел беспокойный колокольчик. Я вскинулась, еще не поняв, что это означает, — а когда поняла, обмерла от ужаса. Кто-то подходил к сигнальной руне, оставленной мною в коридоре. Все ближе и ближе, целенаправленно. Прислушавшись, я разобрала приближающиеся шаги — очень, надо сказать, знакомые. Это был Эгмонт, я готова была поставить только что выигранное золото.

Я замерла, представив, что сейчас будет. Шаги приближались; что-то подсказывало мне, что магистр гуляет не просто так, а по делам и конечным пунктом его путешествия является как раз лаборатория.

В которой он меня сейчас и накроет.

Мой взгляд заметался по лаборатории, выискивая укромное место. Но его не было. Я стояла посреди комнаты как конная статуя Державе I посреди Главной площади — и шансы остаться незамеченными у нас со статуей были примерно равные.

Шаги приближались.

А, ладно, гори оно все!.. Я взмахнула руками, выплетая кружево заклинания. Что с того, что я делаю это в первый раз? Что с того, что Фенгиаруленгеддир запретил нам одиночную практику? Что с того, что…

Щелкнул ключ, вставляемый в замок. Я выбросила вперед обе ладони; на полу передо мной высветился зеленым правильный шестиугольник.

Дверь открывалась, впуская внутрь магический свет, но я уже падала, проваливалась в темноту, взрывающуюся навстречу мне ослепительной белизной.

Я приземлилась не слишком-то удачно — на колени, с размаху, будто из телепорта меня выбросило хорошим пинком. Не сумев сдержать движение, я упала на выставленные вперед руки; в ладони моментально впились сотни мелких камушков.

Помедлив, я встала на ноги. С непривычки меня слегка шатало, в мозгах наблюдалась подозрительная муть, а желудок бурно возражал против подобных способов передвижения — словом, телепортация мне понравилась гораздо меньше прочих магических искусств.

Еще и потому, что занесло меня вообще непонятно куда.

Кругом стояла ночь. Над головой мерцали мелкие звезды, но луны я не заметила, — может быть, ее закрыло тучей, а может быть, сегодня было новолуние.

Я неплохо видела в темноте. Вокруг, так далеко, как только хватало глаз, громоздились скалы, покрытые довольно-таки скудной растительностью. Напрягая не менее скудные географические познания, я предположила, что это один из отрогов Драконьего Хребта, причем, судя по всему, южный, находящийся на эльфийской территории. Говорят, северные отроги, принадлежащие Конунгату, отличаются куда более богатой флорой.

И фауной, к слову, тоже, так что мне, возможно, даже повезло.

Нет, ну кто это такой остроумный нашелся, хотела бы я знать!

Я настраивала телепорт очень точно, абсолютно как говорил Фенгиаруленгеддир, и ошибиться никак не могла. По идее, сейчас я должна была оказаться в коридоре перед своей комнатой, но то, что имелось здесь в качестве пейзажа, уж точно не являлось коридором.

Вернусь — честное слово, найду и уши пообрываю! По самые лопатки!..

И крылья тоже…

Главное — как мне теперь отсюда возвращаться? За крыльями, стало быть, и ушами?..

Наверное, опытный маг мог бы вернуться по собственному следу. Я опытной не была, но, будь у меня карта, запросто телепортировалась бы обратно. Не так изящно, но для первого раза сойдет.

Но карты-то у меня как раз и не было. А это значит, что мне предстояла долгая и трудная — куда же без этого? — дорога до ближайшего города, беседа с городским магом и, если повезет, телепортация домой. Могло и не повезти.

Я не знала местности. Я никогда не бывала в горах. Я не умела добывать себе пищу — ни магией, ни охотой. Вообще, у меня были шикарные перспективы…

Все это промелькнуло у меня в голове буквально за пару секунд. Представив в красках, как я после месячного плутания возвращаюсь в Академию, где меня ждет в лучшем случае наказание, я едва не взвыла.