И когда он утвердительно кивнул и в этот раз, я совершенно не знала, что и думать.

— Две стороны одной силы, — произнес снова уже знакомую фразу мужчина, суть которой была явно куда глубже, чем я могла себе это представить. — Мы связаны ею. По этой причине дух брата не может уйти окончательно, до тех пор, пока жив я. Он всегда был рядом с Арьяном и вами в своем втором воплощении.

Я ахнула, закрыв рот ладонью, потому что тут же поняла.

Та самая огромная птица!

С невероятными желтыми глазами, которая следовала за мной вместе с волком, и которая защищала нас в лесу собственными крыльями!

Черный снова только кивнул в ответ.

— Но ведь Арьян не знает об этом?..

— Ему не нужно знать это. Он слишком тяжело и болезненно пережил смерть отца, чтобы сделать это снова, когда я уйду.

Это прозвучало зловеще, посеяв в душе тягостную боль, с которой я посмотрела в глаза Черного, с удивлением отмечая, что их колкий взгляд стал мягче и теплее, когда мужчина улыбнулся:

— Мы не всесильны и не бессмертны. Смерть неизбежна, но она не страшна.

Едва ли я бы смогла передать словами, насколько успела привязаться к нему, и как тяжело и страшно было даже просто подумать о том, что Черного может не быть рядом.

— Мой символ — луна отвоевала его жизнь. Символ его отца и самого Арьяна — солнце, вернет его силу. Спи, Рада. Война еще не окончена и тебе понадобятся все твои силы, чтобы выстоять и не сломаться

Я поморщилась от этих слов, но послушно легла рядом с Арьяном, осторожно обняв его за могучую руку и блаженно уткнувшись кончиком носа в горячее плечо, прошептав скорее себе, чем Черному, который конечно же все услышал:

— …хочу, чтобы скорее все закончилось, и наша жизнь стала прежней.

— Скоро закончится, — улыбка Черного была загадочной и довольно мрачной, однако глаза полыхнули каким-то странным восторгом, словно он чего-то ждал сильно и невыносимо долго, и вот стоял на пороге этого.

Я не знала, ушел ли он из дома или был рядом, когда веки стали невыносимо тяжелыми и сон одолел меня, став тем лекарством и успокоением, которого мне так не хватало все это жуткое долгое время.

Но мне казалось, что я не спала вовсе, когда услышала, как меня зовут.

Где-то далеко кто-то кричал мое имя.

Настойчиво, надрывно. И этот голос казался мне таким знакомым, что я поморщилась сквозь липкий сон, пытаясь сначала понять, не снится ли мне все это.

Но меня продолжали звать, крича так, что голос начал хрипнуть, а я распахнула глаза, в первую секунду растерявшись, потому что надо мной был высокий потолок, так не похожий на потолок нашего маленького домика с Арьяном.

События прошлого дня тут же нахлынули удушливой жуткой волной, в которой я на секунду просто провалилась и утонула, задрожав всем телом, и судорожно прислушиваясь к Арьяну, что продолжал лежать рядом в той же позе, в которой его положил до этого Черный. К счастью, его дыхание было ровным, глубоким и размеренным, что вселяло надежду на то, что все самое страшное все-таки осталось теперь позади.

Я быстро приподнялась на локте, заглядывая в красивое лицо своего мирно спящего мужа, и осторожно поцеловала его в плечо, когда поняла, что мы остались в доме одни.

Черного не было поблизости, как и волков.

Вот только голос продолжал звать меня.

И теперь я узнала его, покрывшим холодным потом.

Охотник из той деревни, где меня сожгли бы, если бы не Арьян и Черный!

Нехорошее предчувствие ознобом прошлось по позвоночнику.

Охотник не стал бы приходить сюда, потому что верил в зверей еще до того, как увидел собственными глазами Арьяна, и как все люди, до дрожи боялся Черного леса.

В последний раз оглянувшись на моего большого прекрасного мужа, я выбежала из дома в холод лютой зимы, побежав куда-то вперед. Я шла на голос, как в тот день, когда пыталась сбежать от того, кто был для меня монстром, думая о том, что словно судьба делает круг, закручиваясь в спираль, и все ставя на свои места.

Скоро деревья стали редеть, показывая, что я приближаюсь к кромке леса, что плавно перетекала в замерзшую реку, где и виднелась темная фигура в шкурах, но без мохнатой шапки.

Я вздрогнула всем телом, когда рядом со мной вдруг появился Черный, а вслед за ним отряд волков, которые были гораздо крупнее тех, что я видела до этого.

— Он не причинит никому вреда! — ахнула я, вдруг испугавшись того, что человека просто растерзают за то, что он посмел прийти к Черному лесу. — Он пытался спасти меня в деревне!

— Я знаю, — как всегда довольно сухо и сдержанно отозвался Черный, который сейчас выглядел почти как обычно, словно не было изнурительной и страшной ночи, только вот темные круги под глазами остались, даже если взгляд ярких синих глаз был все такой же сильный, твердый и пронзающий насквозь. — Иди к нему. И ничего не бойся.

Я не боялась. Потому что Черный и волки были рядом, поэтому кинулась поспешно вперед, видя, что и охотник заметил меня среди кустов и сугробов, бросившись ко мне, протягивая дрожащие руки.

То, что случилось много плохого, я поняла сразу, как только увидела бедного мужчину.

От былого охотника остались одни глаза, в которых расплескались тревога, боль и усталость всего мира. Он был измучен и в буквальном смысле усох, настолько, что было не ясно, как еще мог держаться на ногах. Кожа посерела и приобрела жуткий вид, а щеки впали так сильно, что можно было отчетливо увидеть очертания черепа.

— Рада, спасайся!

У меня перехватило дыхание от вида мужчины, и то как он кинулся ко мне, словно в этот момент его покинула вся сила и последние остатки хрупкой жизни, за которую он держался только ради того, чтобы увидеть меня.

— Они идут за вами! Целую армию собрали!

Руки мужчины дрожали так сильно и были просто ледяными, когда я порывисто сжала их, не в силах найти слов, чтобы передать в каком ужасе была от его измученного вида, понимая о ком он говорил и кто сотворил с ним это.

Выродки Перуна!

— Теперь все знают, что твой Зверь ранен, Рада! Думают, что уже умер, а если нет, то добьют его, слышишь! Забирай его, и скорее бегите, пока еще есть время!

Я упала в снег вслед за мужчиной, потому что моей силы не хватило, чтобы удержать его, а он словно весь окоченел, не в состоянии больше шевелиться, гладя его по морщинистым впалым щекам и видя застывшие в уголках глаз слезы, хрипло выдохнув:

— Что они сделали с тобой?

— Уже ничего не важно, Рада! Я не успел вырваться, чтобы предупредить вас о засаде! Не смог уберечь твоего зверя тогда! Ну хоть сейчас помогу, пока еще не поздно!

— Поздно, — послышался призрачный низкий голос Черного, словно был сгустком темноты и страха, не выходя за пределы леса и виднеясь лишь высокой темной и плечистой фигурой, отчего охотник задрожал, кажется, едва удержавшись оттого, чтобы не перекреститься.

— Ничего не бойся, с нами все будет хорошо, пока мы здесь, — быстро обратилась я к замершему мужчине, глаза которого округлились при виде силуэта Черного. — А ты скорее возвращайся в деревню окольными путями и спасай свою семью!

— Нет больше семьи, — вместо охотника отозвался Черный, отчего я дрогнула, задохнувшись от печали и боли, которую увидела в глазах мужчины, что наполнились слезами. — Все в мире мертвых.

— Нелюди! — прорычала я, готовая собственноручно растерзать тех, кто никак не успокоится и вершил зло, пользуясь своей силой и вседозволенностью! Если бы я только могла, то прокляла бы их всеми Богами!

— Боль утраты не уйдет так легко, но знай, что их смерть была легкой и быстрой. Никто ничего не успел даже понять. Они просто уснули, а проснулись уже в ином мире. — вдруг проговорил Черный, обращаясь к охотнику на удивление мягко, потому что чувствовал своим звериным нутром, что это хороший человек, который не был виноват ни в чем, кроме того, что пытался помочь нам. За что и поплатился.

— …спасибо тебе, — прошептал хрипло в ответ охотник, прикрывая глаза и по его усохшим бескровным щекам потекли слезы. Это было облегчение, настолько невесомое и хрупкое, что едва ли его можно было сравнить даже с дыханием. Я знала, что Черный не обманывал. Мир мертвых был его миром, вдруг вспомнив старые сказки моей нянюшки, она говорила, что волки всегда провожали души в иной мир, и только они видели все то, что было не дано никому.