В дальней стене подсобки была еще одна дверь. Мистер Фланелевая рубашка открыл ее и уже хотел выйти. Роланд схватил его за рубашку, оттолкнул от двери, вышел первым, низко пригнувшись. Эдди поставил Чипа рядом с мистером Фланелевая рубашка, а сам встал перед ними. Позади пули пробивали дверь с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ», создавая удивленные белые глаза дневного света.

— Эдди! — позвал Роланд. — Ко мне!

Эдди прохромал через дверной проем. Она стояли на разгрузочной площадке. За ней простирался акр неухоженного двора. Справа Эдди увидел какие-то бочки, слева — два больших мусорных контейнера, но у него сложилось впечатление, что мусор бросали куда угодно, только не в контейнеры. Картину дополняли несколько горок из банок из-под пива, достаточно больших, чтобы вызвать интерес археологов будущих столетий. «Ничего такого, на чем может отдохнуть глаз, если выйти на заднее крыльцо после тяжелого трудового дня», — подумал Эдди.

Роланд указывал револьвером еще на одну заправочную колонку, только более древнюю и старую в сравнении с теми, что находились перед магазином. С написанным на ней двумя буквами.

— "ДТ", — прочитал их Роланд. — Это что-то вроде бензина? Да?

— Да, — кивнул Эдди. — Чип, колонка дизельного топлива работает?

— Конечно, конечно, — ответил Чип, все также буднично. — Многие здесь заправляются.

— Я знаю, как с ней управляться, — подал голос Фланелевая рубашка. — Вы уж позвольте мне, она капризная. Вы и ваш дружок сможете меня прикрыть?

— Да, — кивнул Роланд. — Лей туда, — и указал на подсобку.

— Эй, нет, — удивленно возразил Чип.

Сколько все это заняло времени? Эдди сказать не мог, во всяком случае, наверняка. Зато мог гарантировать, что лишь раз в жизни ощущал такую вот остроту чувств: когда добивал загадками Блейна Моно. Они реагировали на малейший нюанс, даже на изменение боли в правой ноге, где пуля могла задеть, а могла и не задеть кость. Он чувствовал, как отвратительно пахнет на заднем дворе: гнилым мясом, плесенью, дрожжами, человеческими испражнениями, и одновременно улавливал чудесный запах хвойного леса, который начинался буквально за забором. Он слышал гудение самолета, который летел где-то далеко-далеко. Он знал, что любит мистера Фланелевая рубашка, потому что мистер Фланелевая рубашка был здесь, рядом, связанный с ним и Роландом едва ли не самыми крепкими узами на свете. Но время? Нет, сколько прошло времени, он сказать не мог, но полагал, что приказ отступать Роланд подал не более чем девяносто секунд тому назад, ибо в противном случае их бы смяли, независимо от того, перевернулся бы лесовоз или нет.

Роланд указал налево, сам повернулся вправо. Он и Эдди стояли на платформе для разгрузки спиной к спине, на расстоянии каких-то шести футов, подняв револьвер к щеке, словно дуэлянты, ожидающие команды повернуться лицом друг к другу. Мистер Фланелевая рубашка спустился по лесенке в конце разгрузочной площадки, настоящий живчик, взялся за хромированную ручку на боковой поверхности колонки, начал ее быстро-быстро вращать. Цифры в маленьких окошечках побежали назад, но, вместо того, чтобы вернуться к четырем нулям, застыли на 0019. Фланелевая Рубашка попытался довернуть рукоятку. Потом, поняв, что она дошла до упора, сдернул «пистолет» шланга с ржавого крюка.

— Джон, нет! — воскликнул Чип. Он все еще стоял в дверном проеме, подняв обе руки, одну чистую, вторую — по локоть в крови.

— Отойди в сторону, Чип, а не то тебя…

Два человека выбежали из-за угла магазина со стороны Эдди. Оба в джинсах и фланелевых рубашках, только, в отличие от рубашки джентльмена в возрасте, эти выглядели совершенно новенькими, с еще не разглаженными складками на рукавах. Эдди не сомневался, что купили их именно для этой поездки в Ист-Стоунэм. И одного из бандитов Эдди узнал, узнал очень хорошо: в последний раз видел его в «Манхэттенском ресторане для ума», книжном магазине Келвина Тауэра. Однажды Эдди уже убил этого парня. Десять лет спустя, в «Наклонной башне», берлоге Балазара, из того же револьвера, который сейчас держал в руке. В голову пришли строчки из старой песни Боба Дилана, что-то насчет цены, которую ты платишь за то, чтобы пройти через все дважды.

— Эй, Большой Нос! — крикнул Эдди (похоже, кричал так всякий раз, встречая этого представителя болотной живности). — Как поживаешь?

По правде говоря, выглядел Джордж Бьонди не очень. Даже собственная мать не назвала бы его красавцем и в лучшие дни (а все из-за чудовищных размеров носа), а тут его лицо опухло и сильно изменило цвет из-за синяков, которые только-только начали бледнеть. Особенно выделялся синяк промеж глаз.

«Это я его так отделал, — подумал Эдди. — На складе в магазине Тауэра». Так оно и было, но только казалось, что произошло все это тысячью годами раньше.

— Ты, — Джордж Бьонди так изумился, что даже не поднял пистолет. — Ты. Здесь.

— Я-то здесь, — ответил Эдди, — а вот тебе следовало остаться в Нью-Йорке, — и с этими словами снес Джорджу Бьонди лицо. И его приятелю тоже.

Тем временем Фланелевая рубашка сжал рукоятку «пистолета», утопив клавишу включения колонки, и из ствола вырвалась темная струя дизельного топлива. Окатила Чипа, который что — то негодующе вскрикнул и, пошатываясь, вышел на разгрузочную площадку.

— Это же опасно! — крикнул он. — Может начаться пожар! Прекрати это, Джон!

Джон не прекратил. Еще три человека появились из-за угла со стороны Роланда, успели взглянуть в спокойное и ужасное лицо Роланда, попытались податься назад. Умерли, не успев сделать и шага. Эдди подумал о полудюжине легковых автомобилей и большом «Уиннебейго»,[49] что стояли по другую сторону дороги, прикинул, сколько же человек послал Балазар в эту маленькую экспедицию. Конечно же, не только своих людей. И как он заплатил за наемников?

«А ему и не пришлось платить из собственного кармана, — подумал Эдди. — Кто-то отвалил ему кругленькую сумму и велел не скупиться. Набрать как можно больше людей, предпочтительнее из других городов. И этот кто-то убедил его, что парни, на которых им придется охотиться, заслуживают того, чтобы к ним отнеслись серьезно».

Из магазина донесся глухой удар. Зола вылетела из трубы и исчезла на фоне темного, маслянистого дыма, поднимающегося над местом крушения тягача лесовоза. Дверь в подсобку слетела с петель, «прошагала» половину прохода, окутанная облаком дыма, упала плашмя. Скоро бандит, который бросил гранату, бросит вторую, а учитывая, что на полу уже с дюйм дизельного топлива…

— Притормози его, если сможешь, — Роланд коротко глянул на Эдди. — Пусть натечет побольше.

— Притормозить Андолини? — переспросил Эдди. — Как я это сделаю?

— Своим незакрывающимся ртом! — крикнул в ответ Роланд, и Эдди увидел удивительное, радующее глаз и греющее душу зрелище: Роланд улыбался, почти что смеялся. При этом он посмотрел на Фланелевую рубашку, Джона, и крутанул правой рукой: продолжай качать.

— Джек! — крикнул Эдди. Он понятия не имел, где в этот момент находится Андолини, поэтому крикнул в небо, насколько мог, громко. С учетом того, что вырос он на улицах Бруклина, где не привыкли к хорошим манерам, получилось очень громко.

Последовала пауза. Интенсивность стрельбы упала, потом выстрелы смолкли.

— Чего? — откликнулся Андолини. В голосе слышалось удивление, где-то даже добродушное, без злобы. Правда, Эдди сомневался, что Андолини удивило его обращение к нему. Зато твердо знал, что Джеку хочется отдать должок. Конечно, на складе книжного магазина Тауэра он получил по физиономии, но главное заключалось в другом: его там жестоко унизили. — Это ты, Шустрик? Тот самый парень, который пообещал размазать мои мозги от Нью-Йорка до Хобокена, а потом сунул мне ствол под подбородок? Слушай, отметина у меня так и осталась!

Эдди буквально видел, как Андолини, произнося эту глупую речь, одновременно машет руками, расставляя оставшихся людей в позицию для атаки. Сколько их у него осталось? Восемь, десять? Они уже многих уложили. Парочку он поставит справа от магазина. Парочку — слева. Остальные встанут за спиной мсье Гранаты. И как только Джек даст отмашку, они бросятся вперед. Аккурат в озеро дизельного топлива.

вернуться

49

«Уиннибейго» — трейлеры и автомобили для туристов, изготавливаемые одноименной компанией