— Как прикажете, мой принц. — Его сердце дрогнуло. Моей маленькой принцессе это не понравится. — А что Сарелла? Она уже взрослая женщина. Ей почти двадцать.

Пока она не вернулась в Дорн, я ничего не могу предпринять для Сареллы, остается только молиться, что у нее гораздо больше ума, чем у ее сестер. Оставим ее наедине с ее… играми. Собери остальных. Я не смогу спокойно уснуть, пока не узнаю, что они в безопасности и под надежной охраной.

— Все будет сделано. — Капитан заколебался. — Когда об этом станет известно на улицах, простолюдины взвоют.

— Весь Дорн взвоет, — уставшим голосом поправил Доран Мартелл. — Я молюсь, чтобы Лорд Тайвин их мог услышать из Королевской Гавани, чтобы он знал, насколько верные союзники у него имеются в Солнечном Копье.

Ей снилось, что она сидит на Железном Троне, возвышаясь над остальными.

Придворные внизу были похожи на разноцветных мышей. Великие лорды и гордые леди становились перед ней на колени. Отважные юные рыцари бросали мечи к ее ногам и добивались благосклонности, а она по-королевски улыбалась с высока. Вдруг, откуда ни возьмись, появлялся карлик, тыча в нее пальцем и сотрясаясь от хохота. Вслед за ним, прикрывая улыбки рукой, начали смеяться лорды и леди. И только тогда королева поняла, что на самом деле она — голая.

В ужасе, она пыталась прикрыться руками. Когда она съежилась, пытаясь спрятаться, острия и лезвия мечей Железного Трона впивались в ее плоть. Стальные зубы впивались в ее зад, и по ногам потекла кровь. Когда она попыталась подняться, ее нога попала в прореху в искореженном металле. Чем больше она билась, тем больше трон оплетал ее, отрывая куски плоти от ее грудей и живота, разрезая руки и ноги, пока они не стали скользкими, красными и блестящими от крови.

И все это время, ее брат бесновался внизу, радостно хохоча.

Звуки его веселья все еще отдавались эхом в ее ушах, когда она почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и внезапно проснулась. Какое-то мгновение ей казалось, что рука — часть ее кошмара, и Серсея вскрикнула, но это была всего лишь Сенелли. Лицо служанки было бледным и напуганным.

«Мы не одни», — поняла королева. Вокруг ее постели сгрудились тени, высокие фигуры в блестящих из-под плащей кольчугах. Вооруженным людям здесь было не место. — «Где моя стража?» — подумала она. В ее спальне было темно, если не считать светильника, который держал над головой один из вошедших. — «Я не должна выказывать страха». Серсея откинула назад спутанные после сна волосы.

— Что вам от меня нужно? — Человек шагнул в круг света, и она разглядела его белый плащ. — Джейме? — «Мне снился один брат, но разбудить меня пришел другой».

— Ваше Величество. — Но голос не принадлежал ее брату. — Лорд Командир прислал меня за вами. — Его волосы были кудрявы, как у Джейме, но у того волосы были золотыми, как ее собственные, а у этого человека — черными и маслянистыми. Она смотрела на него в смятении, а он что-то бормотал про уборную, про арбалет и произнес имя ее отца. — «Я все еще сплю», — подумала Серсея. — «Я не проснулась, или мой кошмар не кончился. Скоро из-под кровати вылезет Тирион и начнет надо мной насмехаться».

Нет, это глупо. Ее карлик-брат был внизу, в темнице — и сегодня должен был свершиться его смертный приговор. Она посмотрела на руки, повернув их, чтобы убедиться, что все пальцы по-прежнему на месте. Когда она провела ладонью по руке, то почувствовала, что вся кожа покрылась мурашками, однако цела. Не было порезов ни на ногах, ни на стопах. — «Сон. Это не более чем обычный сон. Я слишком много выпила на ночь, и все мои страхи рождены вином. Это я буду торжествовать на закате. Мои дети будут в безопасности, трон Томмена будет спасен, а мой уродливый маленький валонкар (древневаллирийское — младшая кровь) укоротится еще на голову и сгниет в могиле.

Джослин Свифт была уже рядом, торопясь подать чашку. Серсея сделала глоток и сразу же выплюнула: вода с выжатым в нее лимоном оказалась слишком кислой. Она вдруг услышала, как ветер гремит ставнями, и увидела все с необычайной четкостью. Джослин дрожала, как осиновый лист, перепуганная не меньше Сенелли. Над ней возвышался Сир Осмунд Кеттлблэк. За ним стоял Сир Борос Блант с фонарем. В дверях столпились гвардейцы Ланнистеров в сверкающих шлемах с золочеными львами. Они тоже выглядели напуганными. — «Возможно ли это?» — подумала королева. — «Может ли такое быть правдой?»

Она встала, позволив Сенелли набросить ей на плечи халат, чтобы прикрыть наготу. Негнущимися пальцами Серсея сама затянула на нем пояс.

— Мой лорд отец днем и ночью держит при себе стражников, — сказала она. Онемевший язык с трудом ворочался во рту. Она еще раз глотнула лимонной воды и прополоскала рот, чтобы освежить дыхание. В фонарь Сира Бороса залетел мотылек. Она слышала, как он бьется о стекло, и видела тень его крыльев.

— Стража была на своих постах, Ваше Величество, сказал Осмунд Кеттлблэк. — Мы обнаружили потайную дверь за камином. Секретный проход. Лорд Коммандор спустился вниз, чтобы проверить, куда он ведет.

— Джейме? — Ее охватил внезапный, как налетевшая буря, ужас. — Джейме следовало остаться с королем…

— С мальчиком ничего не случилось. Сир Джейме направил к нему дюжину людей. Его Величество мирно спит.

Пусть сны его будут приятней моих, а пробуждение — не столь жестоким. — Кто с королем?

— Эта честь выпала Сиру Лорасу, если вам угодно.

Ей не было это угодно. Тиреллы были всего лишь управляющими, слишком высоко возвышенными драконьими королями над своим реальным положением. Их тщеславие могли превзойти лишь их амбиции. Сир Лорас может и красив, как мечта любой девушки, но под его белым плащом скрывался Тирелл до мозга костей. Насколько она могла судить, грязные плоды этой ночи могли быть посеяны и взлелеяны в Хайгардене.

Но это было подозрение, которое она не смела озвучить.

— Подождите минутку, пока я оденусь. Сир Осмунд, вы сопроводите меня в Башню Десницы. Сир Борос, поднимите на ноги тюремщиков и убедитесь в том, что наш карлик по прежнему на месте. — Она не желала произносить его имя: «У него не хватило бы мужества поднять руку на отца», — сказала она себе, но ей нужно было знать наверняка.

— Как прикажете, Ваше Величество. — Блант отдал фонарь Сиру Осмунду. Серсея восприняла его уход не без удовольствия. Отец не должен был возвращать ему белый плащ. Этот человек оказался малодушным трусом.

К тому времени, как они покинули Пристройку Мэйгора, небеса окрасились в темно-синий цвет, хотя звезды по-прежнему светили. — «Все, кроме одной», — подумала Серсея. — «Ярчайшая звезда запада упала, и ночи отныне будут темней». — Она задержалась на пересекающем ров подъемном мосту, посмотрела на усеявшие дно колья. — «Они не посмели бы солгать мне в подобных вещах». — Кто его обнаружил?

— Один из его стражников, — ответил Сир Осмунд. — Лам. Он пошел по нужде, и нашел его лордство в уборной.

«Нет, этого не может быть. Львы так не умирают». — Королева чувствовала себя на удивление спокойно. Она вспомнила, как у нее впервые выпал молочный зуб, когда она была еще маленькой девочкой. Это не было больно, но дыра во рту ощущалась так странно, что она не могла перестать ощупывать ее языком. Теперь там, где в ее мире был Отец — зияла дыра, а дыры должны быть заполнены.

Если Тайвин Ланнистер и вправду был мертв, никто не мог быть уверен в своей безопасности… и в первую очередь — ее сын на своем троне. Когда погибает лев, вокруг собираются твари помельче: шакалы, стервятники и бродячие псы. Они будут пытаться оттолкнуть ее в сторону, как это уже бывало. Ей придется действовать быстро, как тогда, когда умер Роберт. Все это могло быть делом рук Станниса Баратеона, одной из его марионеток. Это могло быть прелюдией еще одной атаки на город. Она надеялась, что так это и было. — «Пусть он придет. Я разобью его, как это делал отец, и на сей раз он умрет». — Станнис ее не пугал, как и Мейс Тирелл. Она никого не боялась. Она — дочь Утеса, львица. — «Теперь, наконец, умолкнет болтовня о новом замужестве». — Бобровый Утес принадлежал теперь ей, как и вся мощь Дома Ланнистеров. Никто больше не посмеет ею пренебрегать. Даже когда Томмену больше будет не нужен регент, Леди Бобрового Утеса останется значимой силой.