Двери ничего не ответили, однако открылись.

Они отворились внутрь в полной тишине и вокруг не было ни души, чтобы их открыть. Арья осторожно сделала один шаг внутрь, потом второй. Двери позади нее закрылись, и на мгновение она ослепла. Игла тут же оказалась в ее руке, хотя она не могла вспомнить, как ее достала.

Вдоль стен горело несколько свечей, но от них было так мало света, что Арья не могла разглядеть даже свои ноги. Кто-то что-то прошептал, но очень тихо и она не разобрала слов. Кто-то где-то плакал. Она расслышала легкий звук шагов, кожа шуршала по каменным плитам, где-то открылась и захлопнулась дверь. — «Вода. Я слышу, как журчит вода».

Медленно ее глаза привыкли к темноте. Внутри храм оказался больше, чем выглядел снаружи. Септы Вестероса строили семисторонними с семью алтарями, предназначенными для всех семи богов, но здесь богов было больше семи. Их статуи стояли вдоль стен — большие и пугающие. Вокруг их подножий мерцали красные свечи. Как марево, как далекие звезды. Ближайшая к ней статуя изображала женщину двенадцати футов высотой. Из ее глаз текли настоящие слезы, наполняя чашу, которую она держала в руках. За ней находилась черная резная статуя сидящего на троне мужчины с львиной головой. С другой стороны от двери находилась огромная вздыбленная лошадь из бронзы и железа, стоявшая на двух задних ногах. Дальше она смогла разглядеть огромное каменное лицо, бледного ребенка с мечом, косматого черного козла, ростом с быка и человека в плаще с капюшоном, который опирался на дорожный посох. Остальные для нее оставались размытыми тенями, едва различимыми в темноте. В нишах между статуями богов находились скрытые тьмой и светом свечей альковы.

Тихая словно тень Арья с мечом в руке двинулась вперед между рядов длинных каменных скамей. Ноги подсказали ей, что пол каменный, но не гладкий мраморный, как в Великой Септе Бэйлора, а нечто более грубое. Она прошла мимо нескольких шепчущихся женщин. Воздух был горячий и спертый, настолько, что она зевнула. Она ощутила запах свечей. Запах был незнакомым, и она приняла его за какой-то незнакомый вид ладана, но едва она прошла немного глубже внутрь храма, как запах изменился. Запахло снегом, палыми сосновыми иголками и горячей едой. — «Отличные запахи», — Сказала себе Арья, и почувствовала себя уверенней. Настолько, что убрала Иглу в ножны.

По центру храма она наткнулась на воду, журчание которой она слышала до этого. Это оказался бассейн десяти футов шириной, черный словно чернила и освещенный все теми же красными свечами. Возле него в серебристом плаще сидел молодой человек и тихо плакал. Она заметила, что он опустил руку в бассейн. По воде медленно разбежались круги. Когда он достал руку из воды, он один за другим обсосал пальцы. — «Он должно быть страдает от жажды», — Неподалеку от него на краю бассейна стояли чаши. Арья наполнила одну из них и протянула ему, чтобы он мог напиться. Молодой человек уставился на нее, и смотрел какое-то время на протянутую воду. — Валар моргулис. — Наконец сказал он.

— Валар дохаэрис. — Откликнулась она.

Он начал пить воду, и с глухим бульканьем уронил чашу в бассейн. Затем он подтянулся и встал на ноги, шатаясь и держась за живот. Мгновение Арья думала, что он вот-вот упадет. Только после этого она заметила черное пятно ниже его пояса, которое расползалось прямо на глазах. — Ты ранен. — Сказала она, но человек не обратил на нее никакого внимания. Он неуверенно побрел к стене и забрался в один из альковов на твердую постель из камня. Когда Арья огляделась, она увидела другие альковы. В некоторых из них она заметила спящих пожилых людей.

«Нет», — раздался в ее голове полузабытый шепот. — «Они мертвы или умирают. Смотри глазами».

Чья-то рука коснулась ее ладони.

Арья моментально развернулась, но это оказалась всего лишь маленькая девочка. Бледная малютка в балахоне с капюшоном, который, казалось, был ей великоват и полностью ее поглотил. Он был черным с правой стороны и белым с левой. Под капюшоном оказалось изможденное скуластое лицо, впалые щеки и огромные черные глаза, которые были похожи на два блюдца.

— Не хватай меня. — Предупредила бродяжку Арья. — Последнего парня, который меня хватал, я убила своими руками.

Девочка произнесла несколько слов, но Арья ничего не поняла.

Она покачала головой. — Ты не говоришь на Общем языке?

Чей-то голос у нее за спиной произнес: — Я говорю.

Арье совсем не понравилось, как они все к ней подкрадываются. Человек в капюшоне оказался высоким и был одет в большую версию черно-белого балахона, надетого на девочке. Под капюшоном, кроме темноты, все, что ей удалось разглядеть — это мерцающее отражение красных свечей в его глазах. — Что это за место? — задала она ему вопрос.

— Это место покоя. — У него был мягкий голос. — Здесь ты в безопасности. Это дом Черного и Белого, дитя. Хотя ты еще слишком мала для того, чтобы искать милости Многоликого бога.

— Он что-то вроде бога южан — один с семью лицами?

— С семью? Нет. У него лиц без счета, малышка, столько — сколько звезд на небе. В Браавосе люди поклоняются тем, кому хотят… но в конце каждой дороги стоит Он, Многоликий, ожидая. Не бойся. Тебе он тоже когда-нибудь встретится. Тебе нет нужды бросаться в его объятья.

— Я пришла только чтобы разыскать Якена Х’гара.

— Мне не знакомо это имя.

Ее сердце екнуло. — Он был из Лораса. Его волосы были белыми с одной стороны и красными с другой. Он обещал научить меня своим секретам и подарил это. — Железная монетка была зажата в кулаке. Когда она раскрыла пальцы она прилипла к потной ладони.

Жрец внимательно изучил монетку, хотя и не попытался к ней прикоснуться. Бродяжка с огромными блюдцами-глазами тоже внимательно ее рассматривала. Наконец, человек в капюшоне произнес: — Назови мне свое имя, дитя.

— Соленая. Я пришла из Солеварен, что на Трезубце.

Хотя ей было не видно его лица, она почувствовала, что он улыбается. — Нет, — ответил он. — Назови свое имя.

— Голубок. — ответила она на этот раз.

— Твое настоящее имя, дитя.

— Моя мать называла меня Нэн, но они называли меня Лаской…

— Имя.

Она вздохнула. — Арри. Я — Арри.

— Уже ближе. А теперь правду?

«Страх ранит сильнее меча», — напомнила она себе. — «Арья». — Она прошептала это слово впервые за долгое время. Второй раз она выпалила его в полный голос: — Я — Арья из рода Старков.

— Да, это ты. — Произнес он. — Но Дом Черного и Белого не подходит для Арьи из рода Старков.

— Умоляю, — попросила она. — Мне некуда больше идти.

— Ты боишься смерти?

Она закусила губу. — Нет.

— Позволь нам взглянуть. — Жрец откинул капюшон. Под ним не оказалось лица, только пожелтевший череп с лоскутами кожи, едва державшимися на щеках. В одной из пустых глазниц извивался белый червь. — Поцелуй меня, дитя. — Прокаркал он. Его голос стал сухим и хриплым как смертельный скрежет.

«Он, что? Решил меня напугать?» — Арья поцеловала его туда, где должен был находиться нос, и попыталась откусить высунувшегося из глазницы червя, но он растворился как тень в руке.

Пожелтевший череп тоже пропал и вместо него показалось доброе лицо пожилого человека, который улыбался, глядя на нее. — Еще никто никогда прежде не пытался съесть моего червя. — Сказал он. — Ты голодна, дитя?

«Да», — подумала она. — «Но я жажду не хлеба».