— Мистер Хантер, не могли бы вы напрячь память и объяснить расхождения между вашим изложением событий и тем, что поведал нам мистер Сансон, которого вы, по вашим словам, столь высоко цените? — спросил Хэклетт.

— Он лжец, сэр. Наглый и бессовестный лжец.

— Суд готов рассмотреть это обвинение, если вы предоставите нам доказательства, которые подтверждали бы его, мистер Хантер.

— У меня нет ничего, кроме моего слова, — заявил капитан. — Но вы можете получить вполне достаточное свидетельство от самой леди Сары Элмонт. Она опровергнет историю этого француза по всем пунктам.

— Мы, несомненно, выслушаем ее свидетельство, — отозвался Хэклетт. — Но прежде чем обращаться к ней, нам следует решить еще один неясный вопрос. Нападение на Матансерос — оправданное либо неоправданное — произошло восемнадцатого сентября. Вы вернулись в Порт-Ройял семнадцатого октября. Если бы речь заведомо шла о пиратах, то стоило бы предположить, что подобное промедление вызвано плаванием на какой-нибудь малоизвестный остров, с целью припрятать там захваченные сокровища и тем самым обмануть короля. Как вы объясните эту задержку?

— Нам навязали морское сражение, — ответил Хантер. — Затем мы три дня сражались с ураганом. Потом четыре дня кренговали судно неподалеку от Бока-дель-Драгон. После этого мы отправились в плавание, но на нас напал кракен.

— Простите, что перебиваю. Вы имеете в виду чудовище, обитающее в морских глубинах?

— Да.

— Занятно! — Хэклетт хохотнул, и прочие члены суда поддержали его. — Воображение, с которым вы объясняете месячную задержку, заслужило если не наше доверие, то наше восхищение однозначно, — Председатель трибунала развернулся в кресле, — Пригласите леди Сару Элмонт для дачи показаний.

— Леди Сара Элмонт!

Через несколько мгновений леди Сара, бледная и изможденная, вошла в зал, принесла присягу и стала ждать вопросов.

Хэклетт воззрился на нее, всем своим видом выражая заботу и внимание.

— Леди Сара, прежде всего позвольте сказать, что я рад приветствовать вас в колонии Ямайка и принести свои извинения за подлые злодеяния, которые, увы, стали вашими первыми впечатлениями о здешних краях.

— Благодарю, мистер Хэклетт, — с легким поклоном отозвалась девушка.

На Хантера она ни разу не взглянула, и это его беспокоило.

— Леди Сара, — продолжал Хэклетт. — Суду чрезвычайно важно знать, как обстояли дела. Вас захватили в плен испанцы, а капитан Хантер освободил, или же это он сам изначально взял вас в плен? Не могли бы вы пролить свет на этот вопрос?

— Могу.

— Пожалуйста, сделайте же это.

— Я находилась на борту торгового судна «Энтерпид», — заявила леди Сара. — Оно шло из Бристоля в Порт-Ройял, когда…

Голос ее прервался. Воцарилось продолжительное молчание. Леди Сара взглянула на Хантера. Он посмотрел в глаза девушке и заметил в них такой страх, какого еще не видал.

— Будьте любезны, продолжайте.

— Когда мы заметили на горизонте испанский корабль. Он обстрелял нас и захватил наше судно. К моему удивлению, оказалось, что этим испанским кораблем командовал англичанин.

— Вы имеете в виду подсудимого Чарльза Хантера, ныне находящегося здесь?

— Да.

— Продолжайте, пожалуйста.

Хантер едва слышал, что дальше говорила леди Сара. Мол, он забрал ее на галеон, а затем перебил всю команду английского судна и сжег его. Чарльз будто бы сказал ей, что намерен сделать вид, что он спас ее от испанцев, дабы оправдать свой налет на Матансерос. Голос леди Сары звенел, говорила она торопливо, словно стараясь как можно скорее добраться до окончания.

— Благодарю вас, леди Сара. Вы можете быть свободны.

Девушка покинула зал.

Судьи уставились на Хантера. Семь человек с каменными, бесстрастными лицами взирали на него как на заведомого покойника. Прошло несколько долгих мгновений.

— Мы не услышали от свидетельницы ничего о ваших захватывающих приключениях в Бока-дель-Драгон, равно как и о встрече с морским чудищем. Имеются ли у вас какие-либо доказательства? — мягко поинтересовался Хэклетт.

— Только вот это, — ответил Чарльз и быстро сдернул с себя одежду, оголяя торс.

Через его грудь тянулись шрамы, оставленные гигантскими, с блюдце размером, присосками кракена. Зрелище было жуткое. Члены суда ахнули и принялись тихонько переговариваться.

Хэклетт постучал молотком, призывая к порядку.

— Любопытная картина, мистер Хантер, но для образованных джентльменов неубедительная. Все мы, несомненно, можем себе представить, какие приспособления вы использовали в вашем затруднительном положении, чтобы создать видимость следов подобного чудища. Суд не убежден в вашей правоте.

Хантер взглянул в лица судей и понял, что они очень даже убеждены.

Но Хэклетт снова стукнул молотком по столу.

— Чарльз Хантер, — заявил он, — суд считает вас виновным в пиратстве и разбое на море, согласно обвинению. Есть ли у вас какие-либо основания утверждать, что этот приговор не должно приводить в исполнение?

Хантер помолчал. В уме у капитана крутилось великое множество ругательств, но все они казались ему недостаточно крепкими.

— Нет, — негромко произнес он.

— Я не расслышал, мистер Хантер.

— Я сказал — нет.

— В таком случае вы, Чарльз Хантер, и вся ваша команда признаны виновными и приговорены к возвращению в то место, откуда вас доставили, а оттуда в пятницу — на место казни, площадь Хай-стрит в Порт-Ройяле, для умерщвления через повешение. После этого ваши трупы будут сняты с виселицы и повешены на реях вашего судна. Да помилует Господь вашу душу. Надзиратель, уведите этого человека.

Хантера вывели из здания суда. Выходя, он услышал позади смех Хэклетта, странное, пронзительное кудахтанье. Затем дверь захлопнулась, и Чарльза отправили обратно в тюрьму.

Хантера поместили в другую камеру. Очевидно, тюремщикам в Маршалси было безразлично, куда именно сажать арестанта. Капитан уселся на солому и принялся вдумчиво размышлять над своим положением. Он никак не мог заставить себя поверить в произошедшее и был неимоверно зол.

Пришла ночь, и в тюрьме воцарилась тишина, если не считать храпения и вздохов ее обитателей. Чарльз и сам уже засыпал, когда чей-то знакомый шипящий голос позвал его по имени. Он сел. Зов повторился:

— Хантер!

Чарльз узнал этот голос.

— Шепот? Ты где?

— Рядом с тобой.

Все камеры выходили в коридор. Соседнюю Хантер видеть не мог, но слышно было довольно хорошо, особенно если прижать ухо к каменной стене.

— Шепот, ты давно здесь?

— Неделю, Хантер. Тебя судили?

— Да.

— И признали виновным?

— Да.

— Вот и меня тоже, — просипел Шепот. — По обвинению в воровстве. Ложному.

Воровство, как и пиратство, вело к фатальному исходу.

— Шепот, что случилось с сэром Джеймсом? — спросил Чарльз.

— Говорят, будто он заболел, — просипел Шепот. — Но это не так. Он здоров, но находится под охраной в губернаторском особняке. Жизнь его в опасности. Хэклетт со Скоттом захватили власть и сказали всем, будто губернатор умирает.

Хантер решил, что Хэклетт, видимо, пригрозил леди Саре и вынудил ее дать ложные показания.

— Ходят и другие слухи, — продолжал Шепот. — Мадам Эмили Хэклетт ждет ребенка.

— Так что?

— Да то, что, похоже, будто муж этой дамы исполняет обязанности губернатора, но не супружеские. Потому как неспособен. Оттого ее положение его бесит.

— Ясно, — отозвался Хантер.

— Ты наставил рога тирану. Тем хуже для тебя.

— А Сансон?

— Он приплыл один, в баркасе. Без команды. Рассказал, будто все погибли во время урагана, выжил он один.

Хантер прижался щекой к каменной стене, ощущая ее холод и сырость. Это давало ему некое утешение.

— Какой сегодня день?

— Думаю, среда.

До казни оставалось два дня. Чарльз вздохнул, уселся и стал смотреть сквозь зарешеченное окно на облака, плывущие через бледную, ущербную луну.