Тогда Мария, взяв под руку графиню Иннес, заявила:

— Мы пойдем попрощаться с дочерьми генерала.

— Однако вы, милый Педро, не уезжайте без меня, — добавила графиня.

— Я так рада, милый Педро! — шаловливая Мария весело улыбнулась капитану и увела графиню.

Маркиз покусывал ус, а капитан задумался. Как всякого ревнивца, маркиза одолевали сомнения. Он боялся, что последний его козырь может быть бит. Молчание нарушил де ла Крус:

— Какая чертовская удача! Ждать еще полгода…

— Капитан, мне трудно догадаться, о чем вы говорите, — подыскивая нужные слова, неловко сказал маркиз, — но, если я могу быть чем-либо вам полезен…

— Милейший маркиз, речь идет о покупке судна. Не согласитесь же вы продать мне свое! — при этих словах капитан так искренне рассмеялся, что даже самый проницательный человек не смог бы догадаться об умело расставленной де ла Крусом ловушке.

Наступила пауза. Педро вспомнил, как, играя в детстве в шахматы, он всегда с особым волнением ждал очередного хода противника, которому следовало решить, принимать или нет предложенную ему жертву. Маркиз напустил на себя безразличие и как бы без особого желания произнес:

— А знаете, капитан, вы, сами того не подозревая, подали мне хорошую идею. Здоровье все еще не позволяет мне пуститься в плавание через океан, а экипаж корабля спит и видит тот день, когда я отпущу всех домой. К тому же в вашем распоряжении, кажется, находятся мои векселя. Загляните ко мне на корабль вечером. Поговорим, — маркиз положил руку капитану на плечо. И Педро испугался, что маркиз может почувствовать, сколь громко застучало от волнения его сердце.

— Милейший маркиз, вы даете мне шанс. Однако вы должны понимать, я не Крез [27]. Не заломите ли вы чересчур высокой цены, как это сделал хозяин верфи?

— Вы мне симпатичны, де ла Крус. К тому же вы родом из Бордо, славного французского города… Так что, я жду вас? — уже более уверенным голосом заключил маркиз.

— Непременно! — заверил его капитан.

Когда они подошли к группе разодетых женщин, Мария не смогла определить по выражению их лиц, который из мужчин был более доволен состоявшимся разговором. Наконец де ла Крус галантно улыбнулся Марии. Графиня отвернулась. Чувства, терзавшие ее, могла бы понять лишь та, которая ради любимого была вынуждена принести подобную жертву.

Процедура покупки судна в дальнейшем заключалась лишь в выправлении необходимых бумаг. Маркиз, предвкушая свою победу, назначил весьма сходную цену и получил обратно свои векселя плюс разницу в золотых дукатах. Французский консул в тот же день легализовал судовые документы, нотариус засвидетельствовал купчую. Старший капитан гавани выдал удостоверение новому владельцу двадцатичетырехпушечного корабля «Каталина», приписав ее к гаванскому порту, — таким было условие Чирино и Чакона, а почтенный сборщик королевских налогов проставил в кассовой книге сумму, равную установленному проценту от общей стоимости судна.

Оставалось внести представителю Морского министерства положенный залог в тысячу дукатов и как можно быстрее отправить в Мадрид бумаги с разрешением на патент капера.

Однако, как только капитан произвел все расчеты, он обнаружил, что после внесения залога окажется весьма стеснен в финансах. «Что, несомненно, — подумал он, — отразится на переоборудовании корабля и чертовски помешает при наборе команды»..

С такими мыслями де ла Крус направился к Чакону.

Генерал при встрече заключил молодого человека в объятия:

— Клянусь всеми пушками крепости, я напрасно теряю бравого офицера, а еще не знаю, каким он окажется капитаном. О том, как вы действуете на суше, я осведомлен и долго буду ставить вас в пример! Впрочем, поздравляю вас, де ла Крус! Я раньше немного сомневался в этой затее с каперством, но теперь искренне рад вашим успехам.

— Благодарю вас, дон Луис. Однако докажите свое расположение на деле.

— Вы опять за свое, капитан! Дайте хоть отдышаться.

— Генерал, я принес с собой список военного снаряжения, необходимого «Каталине».

— Давайте по порядку, сеньор. Сегодня вечером мы с аудитором подпишем бумаги, необходимые для получения патента. Внесли ли вы уже залог морскому ведомству?

— Об этом я и хотел поговорить.

— Ну вот! А список снаряжения после… Не огорчайтесь, мой друг, мы с Чирино предвидели ваши затруднения, и представитель Морского министерства согласился принять вместо вашего залога наше поручительство сроком на один год.

— Генерал, не знаю, как мне благодарить вас! Вы с доном Николасом посланы мне самим небом. Но, уверен, год — это много. Я намерен внести сумму залога через месяц.

Чакон сделал удивленное лицо.

— Схожу за товарами в Тринидад.

— Сейчас это опасно. Тем более у вас еще нет патента.

— С «Каталины» будут сняты все орудия. Мы ночью выйдем из гавани и ночью же точно в назначенный час войдем в нее.

— Одумайтесь, де ла Крус, в Тринидаде может не оказаться товара, случится непогода. Наконец, это предприятие может не принести вам необходимой суммы.

— Я все рассчитал, генерал.

— Надеюсь, вы не собираетесь нарушать закон? — хитро прищурив глаз, спросил генерал.

Конечно же, де ла Крус под расчетом подразумевал перевоз контрабандных товаров, чем на Кубе занимались многие и что принесло бы ему хорошие барыши — в данном случае цель оправдывала средства.

— Генерал, я еще не корсар, — начал было де ла Крус, но бравый Чакон перебил его:

— Ладно, ладно! — генерала не так-то легко было провести. — Сожалею только, что крейсерское почтовое судно три дня назад ушло из Гаваны. Так что вам придется ждать целый месяц. А маркизу — страдать. Любовь, в конечном счете, всегда страдания.

— Разве почтовое судно не пошло в Картахену, а затем не зайдет в Сантьяго? — спросил де ла Крус.

— Зайти-то оно зайдет, но я сомневаюсь, что капитан — мы здесь его хорошо знаем — согласится взять из рук частного лица пакет, адресованный королю.

— Генерал, я завтра же выезжаю в Сантьяго.

— Погодите, горячая вы голова! Не забывайте, что от вас еще пахнет лекарствами и мазями. Да и спешить некуда. В вашем распоряжении неделя. Я предоставлю вам право воспользоваться моей эстафетой. Ну, а теперь посмотрим ваш список.

Де ла Крус протянул бумагу.

— Пушки — четыре. Будут. Не новые, но будут. Снимете с разбитого судна. Можете прихватить там и две бомбарды, но, насколько мне известно, на судне маркиза стоят четыре пары превосходных кулеврин.

— Вы хорошо осведомлены, генерал.

— Да-да. Итак, порох, ядра, гранаты, бомбы… У бомб старые взрыватели. Но все это дам. Обязан. Петарды, фитиль, Есть. Аркебузы, мушкеты, пистолеты, сабли. Дорогой капитан, вы должны понимать. В осажденном городе… А маркиз, разве он не оставляет вам своего вооружения?

— Для каперского судна, генерал, которое станет действовать в одиночку, этого мало.

— Но вы понимаете, что просите? Все дам и от души, но мушкеты, пистолеты и сабли — нам самим их не хватает, — Чакон видел, как де ла Крус широко улыбнулся, — …или в вас проявился француз? Просить заведомо невозможное, чтобы получить реальное.

— Генерал, ну хотя бы сабли.

— Нет, капитан, и поставим точку! Набирайте экипаж и присылайте за снаряжением, — генерал поднялся со своего кресла. — А хитрец вы, однако, де ла Крус. Сознайтесь, вам не очень-то хотелось уходить из Гаваны.

— Обещаю служить королю… и вам, генерал! — торжественно ответил капитан, пожал руку Чакону и вышел.

Через неделю Педро де ла Крус получил разрешение Хуана на путешествие. Перед отъездом он навестил Иннес. Она знала, что капитан должен отправиться с пакетом в Сантьяго.

— Ради всех святых, милый Педро, будьте осторожны, — произнесла графиня, когда капитан стал прощаться. — Берегите себя! Я буду молиться за вас!

— Дорогая Иннес, можно подумать, что я отправляюсь на войну, в опасный поход.

— Нет, Педро, но всякий раз, как я расстаюсь с вами, мне кажется, что больше мы не увидимся.