Честолюбивый юноша мечтал навсегда уехать из захолустного Тринидада и стать писателем. Он реализовал первую половину мечты с помощью стипендии, которой способного ученика наградило правительство Тринидада. Эта стипендия давала право на обучение в любом университете Великобритании. В. С. Найпол выбрал Оксфорд, чтобы продолжить изучение английского языка и литературы. В возрасте восемнадцати лет Видьядхар покинул Тринидад. Он поступил на отделение английской филологии («самый бесполезный факультет», по его более позднему признанию), из стен которого он вышел бакалавром гуманитарных наук.
Время, проведенное в университете, стало для В. С. Найпола очень трудным периодом. Он был совершенно одинок, и к тому же Великобритания или Англия[197], которую, как ему думалось, он знал, оказалась чужой и чуждой. Столицу Британской империи и ее колониальные окраины разделяла огромная пропасть, о которой не подозревал Видьядхар: «В теплых странах вся жизнь проходит на улице. Окна распахнуты, двери открыты. Люди сидят на верандах и в кафе. Вы знаете все о делах соседа, а он — о ваших …В Англии все происходит при закрытых дверях»[198].
В стране, которая издавна считается лучшим приютом для переселенцев, в 1950-х гг. чужеземца держали с безупречной корректностью на расстоянии вытянутой руки. И общеизвестная терпимость коренных обитателей Британских островов сочеталась с их глубокой убежденностью в том, что иностранец всегда останется иностранцем: «Быть выходцем из колонии — значит быть немного смешным и не таким как все, особенно в глазах жителей метрополии. Все иммигранты и их потомки в каком-то смысле — колониальные жители, а между выходцем из колонии и …уроженцем метрополии всегда существует взаимное недоверие»[199].
Шок от перехода в новое социокультурное пространство был настолько сильный, что привел Видьядхара к нервному срыву. Он пытался покончить жизнь самоубийством, но, к счастью, газ отключили из-за долгов. Спасало В. С. Найпола двойное наследство: «хроническая насмешливость» и «шутовство», которые достались ему, с одной стороны, от «болтливой индусской родни», и с другой — «от креольских улочек Порт-оф-Спейна»[200]. По собственному признанию писателя, это «умение увидеть нелепость происходящего и одновременно нелепость собственную» очень часто выручало его и хранило от всех бед.
После окончания Оксфорда Видьядхар перебрался в Лондон. Он работал и на Би-Би-Си (в еженедельной литературной передаче вещания на страны Карибского бассейна) и подрабатывал в качестве книжного обозревателя в разных газетах. А все свое свободное время В. С. Найпол занимался сочинительством, так как ради него он приехал в Лондон и «готов был терпеть какие угодно лишения…».
В. С. Найпол начал свою писательскую карьеру с рассказа о городе, в котором вырос. В далекий тропический город с экзотическим названием Порт-оф-Спейн писатель будет возвращаться на протяжении всего своего творчества, подтверждая высшую ценность для него этого жизненного материала. Сборнику рассказов «Улица Мигель» и сам автор, и все исследователи его творчества придают особое значение: в них густо рассыпаны зерна будущих больших и малых найполовских тем. Книга, героями которой стали неудачники и чудаки, так смущала издателей своей чересчур нетрадиционной формой и содержанием, что четыре года она пролежала на полке. А еще через два года автор был награжден за нее весьма почетной премией Сомерсета Моэма.
«Улица Мигель» — только набросок, эскиз найполовского мира детства и юности, но в нем уже есть то, что позволяет автору многие годы оставаться любимцем литературной критики: колоритные персонажи, яркие и сочные языковые характеристики, тонкое мастерство портретиста. Среди других достоинств начинающего автора критики отмечали его умение «слышать» речь, оттого у него так удачен диалог, нередко становящийся основным средством самораскрытия персонажа[201].
Сборник состоит из семнадцати зарисовок обитателей столичного предместья. Это мир обыкновенных, даже заурядных людей, к которым плотно приросли предрассудки и психология обитателей городского «дна». Писатель показывает нам мир мелких интересов и меркантильных страстей, безобидных и смешных претензий, глупого чванства и неоправданного тщеславия. Перед читателем встает мир простенький только с виду, со своими нечаянными радостями и скрываемыми слезами. В нем и легко, и сложно, весело и горько — многозначно, как в жизни.
Герои этой книги — обойденные жизненными благами фантазеры и бездельники, которые просто живут — без цели и без смысла, неловко цепляясь за подобных себе аутсайдеров. Их поступки и стремления выписаны с такой поразительной наблюдательностью, вниманием к любой мелкой, но значительной детали, что возникает зримый образ, в правдивости которого невозможно усомниться. Они кажутся живее и с человеческой точки зрения, полноценнее тех, у кого как будто есть в жизни успех, достаток и благополучие, но пуста душа и мертво воображение. Безудержная игра фантазии персонажей В. С. Найпола, их склонность к придумыванию «другой» жизни придает их внешне скромному существованию дополнительный «объем» и помогает бороться со скукой бедного радостями бытия. В поэтике В. С. Найпола эксцентричность становится особой формой остранения действительности, способом противостояния «бессмысленности» жизни.
Парадоксальность — характерная черта художественной манеры писателя. Эксцентричность и банальность, ирония и сочувствие, трагическое и комическое сосуществуют в его рассказах, тесно переплетаются, взаимовыявляя и дополняя друг друга. Именно парадоксальное видение человека создает выразительную многоцветную мозаику, складывающуюся в цельную картину — особый мир персонажей писателя, трогательных, смешных, отчаянно одиноких и горестно невоплощенных. Каждый из них удивительно свеж, потому что живет в настоящем — своем, разумеется, — благодаря чему сборник рассказов стал не ностальгическим воспоминанием о прошлых временах, а данью уважения упорству людей, которые, невзирая на любые проблемы и даже трагедии, снова и снова отстаивают свою жизнь.
В рассказах очень много точных психологических наблюдений. Но достоверность найполовских персонажей «вырастает» не из дотошного копания в глубинах их психики, а из проницательно увиденных нюансов их поведения. С удивительной меткостью подмечает В. С. Найпол, казалось бы, случайное, текучее, и вдруг понимаешь, что речь идет о вечных, основополагающих чертах внутреннего мира человека. И все же при всей несомненной наблюдательности автора его рассказам не хватало «объемности», не было еще того контекста, который придал бы им подлинную жизненную убедительность. Это умение увидеть в малом — большое, в эпизоде — целое, в детали — характер придет к писателю с течением времени, которое отточит его талант. Наблюдательность превратится в проницательность и зоркость мастера.
Три ранних романа В. С. Найпола — «Мистик-массажист» (The Mystic Masseur, 1957), «Выборы в Эльвире» (The Suffrage of Elvira, 1958) и уже упоминавшийся ранее «Дом для мистера Бисваса» — представляют собой своего рода трилогию о втором поколении индийских иммигрантов, к которому принадлежал отец писателя. Второе поколение или поколение сыновей, быть может, оказалось в самом трагическом положении — промежуточном. Сыновья принадлежали двум мирам одновременно и колебались между отчаянными попытками отвергнуть индийский этнос и стать «своими» на Тринидаде. Оставшись без корней, без почвы, среднее поколение Переселенцев из Индии пыталось определить свое место в настоящем, не особенно задумываясь над тем, что они оставили в прошлом и что ждет их в будущем. Они просто «жили-поживали» и заботились о хлебе насущном, что было если не смыслом жизни, то хотя бы его имитацией.
