Встречались и всадники. Они спешили по своим делам, не обращая внимания на нас. Лишь один молодой офицер с бакенбардами на круглом лице, остановив коня, уставился на меня, и не отводил взгляда, пока мы не проехали мимо. Знакомый что ли? Вряд ли, не припоминаю. Да и откуда у меня знакомые среди французов?

Меня отконвоировали прямо в Кремль — с седла я хорошо видел приближающиеся знакомые стены и башни. Возле одного из зданий за стенами конвой остановился. Лейтенант приказал мне спешиться, и мы мимо караула из двух солдат, вошли в высокие двери. Там по широкой лестнице поднялись на второй этаж, где француз приказал мне ждать, поручив охрану двум драгунам, а сам скрылся за красивой, резной дверью. Обратно явился быстро, в компании с высоким, худощавым полковником и еще одним офицером чином поменьше.

— Платон РуцкИ? — спросил меня полковник, подойдя на пару шагов. — Подпоручик отдельного батальона егерей при командующем Второй армией России?

— Капитан, — поправил я.

— Растете в чинах, — его тонкие губы растянулись в улыбке. — Впрочем, не удивительно. Бумаги! — он требовательно протянул руку.

Я достал из сумки и протянул ему предписание министерства. Пусть читает — ничего секретного там нет. Но полковник читать не стал, отдав пакет сопровождавшему его офицеру. Тот сломал печать, развернул предписание и впился глазами в текст. Ага, переводчик.

— Все верно, — сказал, возвращая предписание полковнику. — Капитану егерей Платону РуцкИ предписано явиться для дальнейшего прохождения службы в штаб действующей армии.

— Шрам у него тоже есть! — поспешил лейтенант. — Я видел.

— Благодарю вас, Дюпон! — сказал полковник. — Сегодня же будет приказ о повышении вас в чине. Деньги получите у казначея, я дам распоряжение. Не задерживаю.

Лейтенант откозырял и скрылся вместе с драгунами. Полковник уставился на меня и вновь улыбнулся.

— Вы даже не представляете, насколько я рад видеть вас, посланец…

Даву окинул внимательным взглядом стоявшего перед ним русского офицера. Молод, строен, с отличной выправкой. Мундир сидит как влитой. Чтобы носить его так, нужны годы службы. Опытный и опасный человек. Как сообщил Маре, в дорожной сумке посланца обнаружили небольшой пистолет, и тот был заряжен. Бездельники-драгуны не удосужились обыскать пленника как следует. Хорошо, что Маре опытен в таких делах…

Гость встретил его взгляд без страха в глазах. В них маршал прочел только любопытство и невольно удивился. В армии его боялись — даже те, к кому он благоволил. А тут всего лишь пленник. Он, что, не осознает, что ему грозит?

— Сейчас я буду задавать вопросы, — сказал Даву. — Вы будете на них отвечать: честно и правдиво. Вздумаете врать — не доживете до рассвета. Расстрелять можно и при свете костра. Понятно?

— Да, мсье, — ответил офицер.

— К герцогу обращаться: «ваша светлость», — поспешил Маре.

— Да, ваша светлость, — повторил пленник.

— Вопрос первый: вы прибыли из будущего?

Брови пленника полезли на лоб. В его глазах маршал прочел изумление, смешанное с испугом, и внутренне усмехнулся.

— Покажите ему, Маре, — сказал полковнику.

Тот взял стоявший у стола ранец — его Даву специально достал из шкафа перед допросом — и выложил на столешницу куртку и брюки темно-вишневого цвета. Сверху примостил таинственный прибор и ассигнацию, после чего отступил в сторону.

— Подойдите! — велел маршал пленнику. Тот подчинился. — Ваши вещи?

— Да, — выдавил тот. — Но откуда они у вас?

— Вопросы здесь задаю я! — одернул его Даву. — Признаете, что прибыли из будущего?

— Да, ваша светлость! — подтвердил пленник.

«То-то!» — усмехнулся про себя маршал.

— Из какого года?

— Две тысячи девятнадцатого.

— На этом ассигнате стоит цифра 2009, — Даву ткнул пальцем в банкноту.

— На наших деньгах ставят год принятия их в обращение. А печатать могут долго.

— Почему текст на ассигнате не русский?

— В конце двадцатого века Россия, которая в то время называлась Союзом республик, распалась на ряд государств. Мое называется Республика Беларусь, и текст на банкноте белорусский.

— Российская империя перестала существовать? — поднял бровь маршал.

— Как все империи в Европе. За два века континент пережил ряд войн и революций. В ряде стран уцелели монархи, но де-факто это республики. Короли в них не правят. Франция тоже республика.

— Любопытно, — сказал маршал. — Но мы поговорим об этом позже. А теперь вопрос: кто и зачем вас послал?

— Никто, ваша светлость.

— Я предупреждал! — нахмурился Даву.

— Это правда! — поспешил пленник. — Вы, наверное, думаете, что в будущем изобрели машину времени, которая может отправить человека в прошлое. Увы, но я разочарую вас: ее не существует. Сомневаюсь, ваша светлость, что когда-либо появится. Я переместился в прошлое вследствие непонятного природного катаклизма. Позвольте рассказать, как?

Даву задумался. Пленник явно не врал — маршал бы это почувствовал. Продолжить допрос? Лучше выслушать. Время есть. Даву кивнул.

— Я простой лекарь. Служил в больнице скорой помощи. Это такой госпиталь, куда свозят тяжело заболевших людей, а также пострадавших от травм. В тот день наша бригада выехала на дорожно-транспортное происшествие. Поясню: в нашем времени давно не существует конных экипажей. Их заменили повозки, которые приводятся в действие механизмами, работающими на жидком горючем. Перемещаются они с огромной скоростью. Для примера: расстояние, которая ваша армия прошла от берегов Немана до Москвы за много дней, такой экипаж преодолеет за восемь-десять часов.

— Невероятно! — воскликнул Маре.

— Это правда, господин полковник! — отозвался пленник. — Таким экипажам, понятное дело, требуются хорошие дороги, да еще с твердым покрытием. Они у нас есть. Думаю, не стоит объяснять, что при столкновении экипажей на таких скоростях последствия наступают печальные. Так было и в тот день. Погибли трое, в живых осталась одна женщина, да и та находилась в тяжелом состоянии. Мы спешили доставить ее в госпиталь, и, в свою очередь, столкнулись на дороге с тяжелой грузовой повозкой. Последнее, что я помню, как лечу к дверям, и передо мной возникает странный радужный пузырь…

Пленник на секунду умолк, а затем продолжил:

— Очнулся я у дороги. По ней двигались всадники. Один из них подскакал ко мне и ударил по голове саблей. Я потерял сознание, и пришел в себя в лагере русских егерей. Они подобрали меня совершенно голым. От них я узнал, что непонятным мне образом, переместился в 1812 год. Дальнейшее, как полагаю, вы знаете, — он развел руками.

— Позвольте, ваша светлость? — спросил Маре. Даву кивнул. Полковник подошел к столу и взял плоскую коробочку. — Нам удалось включить этот прибор и просмотреть на нем спектакль из истории Франции 1814 года. Сомневаюсь, что это случайность. Да и как может оказаться такая дорогая вещь у простого лекаря?

— Она называется смартфон, — улыбнулся пленник. — У нас с ними ходят даже дети. Смартфоны производят десятками миллионов, они дешевы и доступны даже самым бедным. Просмотр спектаклей на смартфоне — это лишь одна из его функций, причем, не самая главная. Это средство коммуникации. С помощью его можно связаться с абонентом в любом уголке земного шара.

— Как это возможно? — не удержался Даву.

— Попробую объяснить, — пожал плечами пленник. — У вас существует оптический семафор, с помощью которого передаются сообщения на длительные расстояния. Правда, пользоваться им можно только при хорошей видимости. Но принцип тот же. Ставят вышки, только они обмениваются не знаками, а радиоволнами, которые здесь еще не открыли и не научились использовать. С их помощью можно передать не только текст, но также голос и изображение. Я могу разговаривать с человеком на другом конце земли и видеть его при этом.

Маршал и полковник на время зависли, переваривая это невероятное сообщение. Маре нашелся первым.