На этот раз в голосе Питера зазвучало презрение.

— Мальчишка?

— Да!

— Обыкновенный мальчишка?

— Нет!

— Необыкновенный мальчишка?

К величайшему огорчению Венди, Питер ответил:

— Да!

— Ты в Англии?

— Нет!

— Здесь?

— Да!

Крюк совершенно запутался.

— Теперь вы его спрашивайте, — сказал он пиратам, утирая вспотевший лоб.

Неряха задумался.

— Я ничего не могу придумать, — сказал он с сожалением.

— Не догадаешься! Не догадаешься! — кричал с гордостью Питер. — Сдаёшься?

Конечно, он слишком увлёкся игрой, и злодеи тотчас это заметили.

— Сдаёмся, сдаёмся! — закричали они.

— Так знайте! — воскликнул Питер. — Я Питер Пэн!

Пэн! В ту же минуту Крюк снова стал самим собой, а пираты снова стали его верными псами.

— Теперь он у нас в руках! — завопил Крюк. — В воду, Неряха! Старки, следи за шлюпкой! Взять его! Живым или мёртвым!

С этими словами он прыгнул в воду, и в тот же миг раздался весёлый голос Питера:

— Эй, мальчишки, готовы?

— Да! — раздалось со всех сторон.

— На пиратов! Вперёд!

Схватка была короткой и решительной. Первым пролил вражескую кровь Джон — он храбро прыгнул в шлюпку и бросился на Старки. Последовала напряжённая борьба — и нож был вырван из руки пирата. Он прыгнул за борт, а Джон бросился за ним следом. Шлюпку стало относить от скалы.

В воде между тем шёл бой, блестела сталь, слышались хриплые крики. В суматохе порой доставалось и своим. Неряха вонзил было свой штопор Шалуну под четвёртое ребро, но тут на него кинулся Задира. А подальше от скалы Старки наседал на Малыша и Близнецов.

А где же Питер? Питер искал дичь покрупнее.

Мальчиков нельзя было обвинить в отсутствии храбрости, но они пасовали перед капитаном. Его железный крюк словно очертил в воде вокруг него круг смерти, и они бросились от него врассыпную, как испуганные рыбьей.

И всё же был храбрец, не боявшийся капитана, — он готов был войти в круг.

Как ни странно, встретились они не в воде. Крюк полез на скалу, чтобы немного отдышаться, и в тот же миг, только с другой стороны, на неё стал карабкаться Питер. Скала была скользкой, словно лёд, и им пришлось ползти на четвереньках. Они не видели друг друга. В поисках опоры они протянули руки — руки их встретились, в удивлении они подняли головы — и столкнулись нос к носу. Так произошла эта встреча.

Немало прославленных героев признавались, что порой перед схваткой сердце у них сжималось от страха. Случись это с Питером, я, не колеблясь, рассказал бы тебе об этом. Ведь ему предстояло сразиться с единственным человеком, которого боялся сам Корабельный Повар. Но сердце у Питера и не думало сжиматься, напротив, его так и распирало от счастья, и он радостно сверкнул зубами. С быстротой молнии выхватил он из-за пояса у Крюка нож и уж хотел было вонзить его в капитана, как вдруг заметил, что стоит на скале выше своего врага. Драться в таком положении было бы нечестно. И Питер подал капитану руку, чтобы помочь ему подняться выше.

Тут-то Крюк и впился в него зубами.

У Питера помутилось в глазах — не от боли, а от несправедливости. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Он только с ужасом смотрел на Крюка, широко раскрыв глаза. Так бывает со всеми детьми, когда они впервые столкнутся с несправедливостью. Они твёрдо верят в то, что с ними должны поступать по справедливости. И когда ты этого не выполнишь, они смогут полюбить тебя опять, но уже не смогут быть такими, как раньше. Все мы помним первую несправедливость в нашей жизни — все, кроме Питера. С ним часто поступали несправедливо, но он всегда забывал об этом. Должно быть, в этом и состоит главное отличие Питера от всех нас.

И вот, столкнувшись сейчас с несправедливостью, он повёл себя так, будто с ним это случилось впервые. Он только беспомощно смотрел на капитана. Дважды железный крюк вонзался ему в грудь.

Через несколько минут мальчишки увидели Крюка: он изо всех сил плыл к своему бригу, на его страшном лице не видно было торжества, оно всё побелело от ужаса. За ним гналась Крокодилица. В другое время мальчишки поплыли бы за ним с радостными криками, но сейчас им было не до того: они никак не могли найти Венди и Питера. Они обыскали весь залив, громко звали их, но всё напрасно. Они нашли шлюпку и поплыли в ней к берегу.

— Венди! Питер! — кричали они всю дорогу. Но в ответ раздавался только насмешливый хохот русалок.

— Должно быть, они поплыли или полетели домой, — решили мальчишки.

Они не очень волновались, потому что верили в Питера. Им уже было даже весело — ведь сегодня они поздно лягут спать, и в этом во всём виновата сама мама Венди!

Когда голоса их замерли вдали, над заливом воцарилась мёртвая тишина. Внезапно её нарушил слабый крик:

— На помощь! На помощь!

Что это? Там у скалы виднелись две фигуры. Девочка была без сознания, мальчик поддерживал её голову над водой. Из последних сил Питер втащил Венди на скалу и рухнул рядом. Он слышал, как поднимается прилив, и знал, что скоро вода зальёт их, но он так устал, что не мог шевельнуться. Вскоре он тоже потерял сознание.

К скале подплыла русалка, ухватила Венди за ноги и стала потихоньку стаскивать её в воду. Почувствовав, что Венди ускользает, Питер вздрогнул и открыл глаза. И вовремя: ещё минута, и Венди была бы в воде! Ему пришлось открыть ей всю правду.

— Мы на скале, Венди, — сказал он, — но она всё уменьшается. Скоро её покроет вода.

Она не понимала.

— Надо торопиться, — бодро сказала она.

— Да, — произнёс он слабым голосом.

— Поплывём или полетим?

Он больше не мог от неё таиться.

— Как, по-твоему, Венди, ты добралась бы до острова без меня?

Пришлось ей признаться, что она очень устала. Он застонал.

— Что с тобой? — забеспокоилась она.

— Я не могу тебе помочь, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.

— Неужели мы так и утонем?

— Смотри, как поднимается вода.

Они закрыли глаза руками, чтобы не видеть этого страшного зрелища. Они были уверены, что скоро наступит конец. Вдруг что-то зашуршало у Питера за спиной, как бы спрашивая: „Не могу ли я вам помочь?“

Это был бумажный змей, которого Майкл смастерил несколько дней назад. Он вырвался у Майкла из рук и улетел.

— Змей Майкла, — сказал Питер равнодушно.

Но через мгновение он схватил змея за хвост и подтянул к себе.

— Он поднял Майкла с земли! — воскликнул Питер. — Почему бы ему не поднять и тебя?

— Нас обоих!

— Двоих он не вытянет. Майкл и Задира пробовали, но у них ничего не вышло.

— Давай бросим жребий, — предложила отважная Венди.

— Нет! Ты ведь девочка!

Он обвязал хвост змея вокруг её пояса. Венди изо всех сил цеплялась за Питера, она не хотела оставлять его одного.

— Прощай, Венди! — сказал Питер и столкнул её со скалы. Змей взмыл высоко в небо и скоро скрылся из виду. Питер остался один.

Вода уже почти совсем закрыла скалу, только маленькая площадка оставалась сухой. Скоро и она исчезнет. Бледные блики света скользнули по воде, и вот послышались звуки — самые мелодичные и самые печальные на свете: это русалки, глядя на луну, запели свои песни.

Питер не был похож на других мальчишек, но тут и ему стало страшно. Дрожь пробежала по его телу, будто волна по морю; но на море волна бежит за волной, а Питер дрогнул только раз. В тот миг он гордо выпрямился, и на лице его заиграла улыбка; сердце стучало у него в груди, словно барабан. Казалось, оно говорило: „Умереть — вот это настоящее приключение!“

Русалки, пропев все свои песни, отправились одна за другою домой, в свои подводные спальни. Питер был слишком далеко и не мог услышать, как русалки захлопнули за собой двери; но на каждой двери в коралловых пещерах, где живут русалки, висит крошечный колокольчик, и он звенит, когда дверь открывают и закрывают (как во всех лучших домах у нас на материке). И звон колокольчиков Питер услышал.