Огонь в камине постепенно угасал, и вскоре только тлеющие угли освещали комнату. Сабина нарочно не спешила зажигать свечи. Уже часы на каминной полке пробили десять, за окнами смеркалось, а Гаррет все не появлялся.

Она ни минуты не сомневалась, что он придет. Ее туалет был тщательно продуман к этой встрече. Сабина собрала волосы в высокую прическу и обвила их лентой с бриллиантовой застежкой. Узкое платье из алого бархата с серебряным поясом обтягивало ее тонкую фигуру. Она даже нравилась самой себе, когда смотрелась в зеркало, и вот теперь ее ждало разочарование. Гаррет пренебрег ею.

С одиннадцатым ударом часов раздался звонок колокольчика у парадной двери. Слуга впустил гостя. Сабина услышала, как Гаррет громко назвал свое имя. Она едва успела зажечь одну свечу, как он появился на пороге комнаты.

Вся в напряжении, как туго натянутая струна, она сделала шаг ему навстречу. Их взгляды скрестились. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Я опоздал. Вероятно, все гости уже ушли, – произнес он наконец.

– У меня никого не было. Я приглашала только вас.

Гаррет удивленно поднял брови и усмехнулся:

– Если бы я знал это, то поторопился бы явиться пораньше.

Сабина провела языком по пересохшим губам.

– Главное, что вы все-таки пришли.

– Я не хотел приходить, но, как вы видите, не смог устоять…

Она прервала его фразой, произнесенной без всякого кокетства:

– Я рада, что вы здесь.

Гаррет огляделся, вслушиваясь в тишину.

– А где слуги? Я видел только привратника, который, впустив меня, тут же поспешно удалился.

– Мы в доме одни, – призналась Сабина.

– И Ричарда тоже нет с вами? – Гаррет никак не мог понять, что она задумала.

– Никого. Даже Ричарда. – Сабина протянула ему руку. Он наклонился и поцеловал ее перчатку. – Я благодарна вам, что вы позаботились о мальчике этой ночью, – продолжала Сабина. – Он доставил мне столько волнений. Я вела себя несколько несдержанно. Простите меня.

– Не за что. Я все понимаю.

Ее вид, ее экзотические духи, вся атмосфера опустевшего дома невероятно возбуждали его. Сабина была так близко. Гаррет мучился от желания заключить ее немедля в свои объятия, но вместо этого отступил на шаг, словно опасался притронуться к ней, как к огню.

– Вы изменили свое мнение обо мне или вы просто хотите выразить мне благодарность за поиски Ричарда? – серьезно спросил Гаррет.

Сабина собралась с духом. Ее лицо осветилось улыбкой. Она приблизилась к Гаррету, и, к его удивлению, ее головка уютно прильнула к его плечу. Она прошептала:

– Я просила вас прийти, потому что хотела побыть с вами наедине.

Гаррет осторожно обнял ее. Его губы скользнули по ее волосам, потом опустились ниже, лаская нежную кожу за ухом.

– У меня в душе творилось непонятно что… бушевала буря… я уже решил уехать отсюда домой, но понял, что не могу вас покинуть.

Буря бушевала и в душе Сабины, но она в этом не призналась честно, как это сделал Гаррет. Она вдруг поняла, что значит любить. Почему они должны быть врагами? Она прижалась на мгновение своими губами к его губам и тут же откинула голову.

– Как хорошо, что вы отложили свой отъезд, герцог!

– Я не мог уехать, не исповедовавшись перед вами. И прошу вас тоже быть со мной искренней. Моя исповедь будет короткой и простой – я люблю вас! Скажите мне те же слова, и я буду счастливейшим человеком в мире.

Признание нелегко давалось Сабине.

– Я… люблю вас тоже, – слова с трудом срывались с ее губ.

Его поцелуи мешали ей произнести фразу целиком без запинки, но Гаррет уже знал, что она ответит ему, и в восторге ласкал бархат ее платья, под которым ощущал такое же нежное, как и ткань, тело и наслаждался теплом и одновременно прохладой ее губ, языка…

– Я должен был услышать от вас слова любви, иначе моя жизнь потеряла бы смысл, – сказал он.

– Я не хотела… полюбить вас.

– Мы не выбираем, кого полюбить. Любовь сама за нас делает выбор.

Гаррет поднял ее на руки и вынес на лестничную площадку. Сабина не осознавала, что он делает с ней… ей казалось, что она обрела невесомость и летит по воздуху.

– Где ваша спальня? – спросил он.

Его настойчивость не испугала Сабину. Она соответствовала и ее желаниям. Слабым жестом руки Сабина указала ему на прикрытую дверь. Гаррет внес ее в комнату, где горела единственная свеча, и опустил на кровать. Сабина обессиленно раскинулась на постели. Гаррет расстегнул на ее платье серебряный пояс, освободил от одежды ее плечи и покрыл их быстрыми поцелуями. Оба они не заметили, как алый бархат, облегающий ее фигуру, соскользнул на пол. И тут только он изумился – под ее нарядом не было никаких сорочек и нижних юбок. Обнаженная, прекрасная, как богиня, вышедшая из морской волны, она лежала перед ним.

Сабина слышала, как прерывисто задышал Гаррет. Его пальцы дрожали, и он никак не мог справиться с бриллиантовой пряжкой на ленте, украшавшей ее волосы. Огненные локоны рассыпались по плечам, и она почувствовала сладкую дрожь во всем теле. Осознание того, что ее красота возбуждает желание у мужчины, доставило ей радость.

Гаррет погладил ей руки, потом коснулся ее грудей. Все его движения казались Сабине умелыми и искусными. Он был волшебником, оживляющим статую или спящую принцессу из сказки, вдыхающим жизнь в ее дремлющее пока тело.

Ее слабое сопротивление Гаррет тотчас же погасил страстным поцелуем, сразу же лишившим Сабину дара речи. Голос разума смолк, в разговор вступило ее тело.

Гаррет опустился на кровать рядом с ней:

– Ты уверена, что хочешь меня? – спросил он, и в этом вопросе отразилось все рыцарское благородство его души.

Сабина безмолвно несколько раз кивнула головой. В ее удивительных янтарных глазах мерцало отражение пламени свечи. Сабина все глубже затягивала Гаррета в пропасть своего колдовства. Рассыпанные по подушке огненные локоны казались живым золотом. Пропуская ее локоны между пальцами, Гаррет испытывал неизъяснимое наслаждение.

– Прости, что я медлю, любимая! – сказал он. – Я колеблюсь, потому что, однажды познав тебя, я уже не смогу никогда расстаться с тобой.

Его слова подействовали на нее, как небесный нектар. Сабина собрала все силы, чтобы прошептать едва слышно:

– Может быть, я разочарую тебя.

– Этого не случится, любимая! Не смей и думать об этом.

Сабина смежила веки и тихо застонала, когда его губы нежно коснулись ее груди, потом с такой же нежностью сомкнулись вокруг другого соска.

– Я бы хотел заставить тебя забыть обо всем и думать только обо мне.

Какая же у нее бархатистая кожа! Он желал ласкать ее, гладить, целовать без конца. Она тянулась к нему, требуя новых ласк и поцелуев, придвигалась все ближе, и он уже почти обезумел от страстного желания.

Гаррет приник губами к ее рту, на этот раз сжав в ладонях ее голову.

Никакая сила не могла теперь оторвать Гаррета от Сабины. Их тела прижались друг другу еще плотнее. Этого и хотела Сабина – ощутить его силу, стать частью его тела, вобрать в себя жар, исходящий от него. Она, обнаженная, согревалась его теплом и ласкала его так же страстно, как ласкал ее он. Единственная мысль, оставшаяся в ее затуманенном сознании, была о том, что она любит его, любит… любит!

Сабина покорно подчинилась, когда Гаррет пошире раздвинул ее ноги и навис над ней, такой сильный, красивый, опьяненный страстью. Сабина даже не представляла себе, что ласки мужчины могут доставить такое богатство переживаний. Ей казалось, что тело и душа ее разделились, она забыла о планах мести и целиком отдалась во власть природных инстинктов. Он был так осторожен – ее желанный любовник. Он прилагал столько стараний, чтобы ее и его страсть раньше времени не выплеснулась через край. Но и его сдержанность имела свои границы. Взаимные ласки мужчины и женщины зажгли в них такой огонь, что погасить его можно было только слиянием их тел. Его могучее тело сотрясалось дрожью сокрушительного желания, когда он вошел в нее.