Как только все оказались за столом, стало легче. К такого рода посиделкам вокруг большого, наполненного едой стола она привыкла. И эти люди не следовали соответствующим формальным правилам. Хусиер поставил большую тарелку со стейками посередине стола. Там также стояло блюдо с фаршированной запечённой картошкой и запеканкой из зеленой фасоли, большая корзина с булочками и кукуруза в початках. Это был деревенский пир.

Она улыбалась, пока наблюдала за мужчинами, потянувшимися через стол за едой. Коннор поднял поднос с картошкой одной рукой и кивнул ей, приподняв бровь.

— Чего улыбаешься?

Не собираясь озвучивать вслух то, о чём думала, она покачала головой.

— Ничего. Просто наслаждаюсь. — И сейчас это было практически правдой.

Такер сидел за столом с ними, и Демон положил ему еды в тарелку, разрезав порции на мелкие кусочки. Но вместо того чтобы есть, Такер катал свою булочку вокруг тарелки, издавая звуки работающего двигателя.

Демон забрал булочку из его руки и положил рядом со своей тарелкой.

— Давай, Человек-мотор. Не играй с едой. Ешь своё мясо.

— Как у тебя может появиться пудинг, если ты не ешь мясо? — спросил Коннор, ухмыляясь.

Такер перестал пытаться забрать свою булочку и посмотрел через стол на Коннора.

— Пудинг? Я хочу пудинг!

— Мудак, — пробормотала Фейт сбоку от Коннора.

— Прости, Бэмби. — Но он совсем не выглядел раскаявшимся.

— Мудак в квадрате. — Она посмотрела на сына. — Не будет никакого пудинга, Так. Бабуля приготовила печенье. У нас печенье на десерт.

— Я хочу пудинг, дядь Кон! — на этом малышка Лана, по-прежнему лежавшая в качельках, заплакала, и начинающая истерика Такера была предотвращена, когда его голова резко крутанулась в направлении сестры. — Ох, мамочка. Лале нужна сиська.

Все засмеялись, в том числе и Пилар. Вероятно, она была громче всех, потому что была единственной, кто удивился этому. Такер усмехнулся, выглядя гордым и немного растерянным. Затем, на очередной крик сестры, он сердито насупился.

— Мама!

— Спасибо, приятель. Я справлюсь. — Фейт положила салфетку на стол и направилась к дочери. Пока её не было, все вернулись к наполнению своих тарелок. А Демон заставил Такера откусить стейк.

С куском стейка во рту Хусиер спросил у Пилар:

— Коннор сказал, что ты отработала тридцатишестичасовую смену сегодня. Это большой промежуток времени. Как такая работа?

Прежде чем она смогла ответить, Фейт вернулась с Ланой и за столом распахнула рубашку, приложив ребёнка к груди и начав кормить. Пилар видела, как Демон одарил Коннора недвусмысленным взглядом, а затем, когда Коннор пожал плечами и засунул в рот вилку со стейком, Демон воткнул нож в свой обед. Хусиер тоже заметил появление Фейт, его взгляд скользнул в том направлении, а затем он стремительно отвёл его в сторону. Он немного покачал головой, а затем переключился на Пилар.

Она снова рассмеялась. Мужчины.

Им проводили разъяснительную работу на станции, таким образом, у неё были стандартные ответы на практически все вопросы, которые любой обычный человек мог спросить о пожаротушении.

— Это же не тридцать шесть часов безостановочной работы. Мы действительно намного больше находимся на работе, чем просто выезжаем на вызовы. Мы обслуживаем депо и оборудование, оказываем общественные услуги и ведём работу с населением, тренируемся, занимаемся спортом. Но мы также спим в течение этого времени, если только у нас не напряжённая смена. Мы едим и у нас есть периоды отдыха. Эта смена была довольно спокойной. Вчера мы работали на школьной ярмарке. И у нас было только три вызова, и все довольно заурядные. Таким образом, мы получили наши восемь часов сна.

— Тебе когда-нибудь приходилось быть на пожаре в течение всей смены?

Пилар прожевала и проглотила, прежде чем ответила на этот вопрос. Еда действительно была хороша. Она сделала глоток вина… не настолько хорошего, но и не плохого.

— Да. На лесных пожарах. Лесная служба ведет их, но мы можем быть призваны на вызов всех единиц, а затем ты находишься там, пока огонь не окажется под контролем. Пятиминутные перерывы каждые четыре часа.

— Боже, — произнесла Фейт, голосом наполненным ужасом.

— Огонь движется быстро.

— Это крутая работа. — Демон улыбнулся ей, а она ему в ответ.

Пилар тоже так думала. Но она понимает, что грубо так отвечать, по крайней мере, в этой компании. Она улыбнулась и произнесла:

— Не скучная — это уж точно.

Разговор перешел от неё на другие темы, но с этим маленьким интервью и предшествовавшим ему знакомым хаосом Пилар нащупала свой ритм с семьёй Коннора. Больше не чувствуя себя приторможенной и каким-то странным образом готовой оборонятся, она сама стала задавать вопросы. Это был хороший вечер.

К тому времени, когда они с Коннором собрались уходить, Пилар выяснила, что Фейт — художница, а также довольно крутая цыпочка. А также она узнала, что Фейт и Демон живут совсем недалеко от древовидных юкк (Прим.: пустыня Мохаве в Калифорнии), которое по совместительству являлось самым любимым местом Демона в мире, и что у них была в собственности большая территория со зверинцем из осиротевших животных.

Её пригласили посмотреть зверинец, и они приняли приглашение.

Пилар видела, что даже после более чем сорока лет совместной жизни Хусиер и Биби по-прежнему сходят с ума от любви друг к другу с возрастным ограничением семнадцать плюс, и это дало ей некоторое понимание первоначального нежелания Коннора ввязываться в отношения, а затем последовавший энтузиазм. Родители научили его любить, и он придерживался того же, что у них было.

Это было опьяняющее осознание.

Она выяснила, что Коннор был маменькиным сынком, однако надо учитывать, что очень горячим способом, включающим в себя любовь и уважение хорошей женщины, которая его воспитала, а не тем жутким образом, когда мать по-прежнему стирает ему бельё.

Девушки клуба стирали для него. Все эти штучки «клубных девочек» были немного щекотливой темой, если честно.

Когда они стояли возле его большого байка, одевая шлемы, он наклонился и поцеловал её.

— Спасибо.

— За что?

Он остановился и немного нахмурился.

— Не знаю. Просто... было хорошо, что ты находилась здесь. И думаю, что чувствую себя благодарным.

Она усмехнулась и схватила его за жилет, хорошенько встряхнув.

— Это странно.

— Ага, — рассмеялся он, — Так и есть. — И снова поцеловал её. — Поехали трахаться.

Тремя днями позже, за ночь до того, как её взвод был назначен на следующую смену, Пилар сидела в «Палубе». Вместе с ней впервые сидели её приятели-пожарные, а также братья-байкеры Коннора, сдвинув кучу столов вместе. Помещение подскакивало от нетерпения — настало время «Караоке Идолов». Трик рассказал всем в «Банде» о её пари с Коннором, а также о том, что она выиграла, и теперь здесь вместе с ней сидели восемь преимущественно здоровых мужчин в коже — они пили и буянили.

Она не рассказала Муру и остальным, но не уклонялась от вопроса о том, где она будет сегодня вечером, так что её обычные компаньоны тоже были все в сборе. Её команда соединила всё вместе только тогда, когда Коннор проглотил пинту пива, поцеловал её, схватил рюкзак из-под стола и направился за сцену под радостный крик и улюлюканье братьев.

Можно с уверенностью сказать, что их разношёрстное сборище за столами был самым ярким пятном в баре для дебоширов.

Пилар не знала, что он планирует петь или зачем ему понадобился рюкзак — или даже вообще откуда тот взялся, сюда они приехали вместе на его «Harley», и тогда у него не было рюкзака. Она ожидала, что он поднимется на сцену и в течение нескольких минут что-нибудь побормочет в микрофон и попытается действовать так, как будто ему просто насрать — она знала, как мачо-мен может скрыть смущение. Она уже испытывала некое чувство вины из-за того, что является причиной этого смущения.

Но потом она вспомнила, какими были его условия для неё, и чувство вины исчезло.