– Идем, – пророкотал Рурк, поднимаясь. Его губы растянулись, обнажив крепкие, немного заостренные зубы: то ли улыбка, то ли оскал.

Зарккан стоял в нерешительности. За это время на его лице сменилась целая гамма чувств: от недоумения до страха и обратно к непониманию.

– Понимаешь, Гракх, – наставительно произнес Кэр. – Иногда лучше сначала подумать, прежде чем задать вопрос. Тем более, когда разговариваешь с тем, кто больше тебя и лучше вооружен.

– Мы зашли слишком глубоко, – сказал наемник. – Двое остались у моста. Двое со мной. Потом напали. Я не смог прорваться.

– Так это… мужики… – Кларк обеспокоенно следил за действиями вурста. – Все прояснили? Мир?

Рурк взвесил в руке ружье, проверил магазин.

– Шутка это. Идем.

– Э-э-эх, – протянул эрсати. – Зачем так быстро сдался?

– Шутники, – зарккан с силой пнул подвернувшийся под ногу камень.

– Ну, вы… что б вас… – развел руками Кларк. – Я тоже поверил. Вы это… за шутками не забыли, что в общине остались наши люди?

– Не забыли! – излишне резко отрезал Кэр.

В желтом, неверном свете фонаря застыли шесть человек. Вернее сказать – людей было пятеро, шестая фигура принадлежала шивере.

Йарика была облачена в облегающий, плотный костюм из черной кожи. Его можно было бы назвать доспехом: легкий, удобный и весьма прочный. А что самое главное – кожа не сковывала движения. С виду грубый и жесткий материал с легкостью растягивался, позволяя своему хозяину беспрепятственно совершать всевозможные акробатические кульбиты. Кроме того, он дышал. Несколько особенно прочных накладок предохраняли правое плечо шиверы, грудь и живот, колени и локти. Так же, вдоль предплечий и голеней располагались хищно загнутые острые крючки.

Даже, несмотря на передряги последних дней, костюм был пусть в пятнах грязи и крови, но остался целым. Глубокие царапины не превратились в дыры и лохмотья.

Главной внешней особенностью этой расы являлись, конечно же, рога. Именно они послужили предлогом, по которому люди прозвали шивер демонами. Рога были загнуты назад. Два из них – боковые, расположенные над ушами – имели длину примерно десять сантиметров. А центральный – в верхней части лба – на две трети короче. На фоне рогов почти бордовая кожа уже не выглядела чем-то странным. А глаза цвета янтаря и вовсе казались обыкновенными, разве что немного более жесткими, чем у людей.

Здесь было не менее жарко и влажно, чем в коридоре. Каменистые стены покрывала белая плесень, где-то в глубине темноты слышалась раскатистая капель.

Звякнув цепями, Йарика встала на колени возле недвижимого тела пожилого мужчины. Судя по всему, жить ему оставалось недолго. На губах то и дело выступала алая пена, одна нога была вывернута под неестественным углом, а штанина пропиталась кровью.

Сверху вниз на них смотрела Марна. Женщина выглядела растерянной. Увидеть незнакомого, смертельно раненого мужчину – это одно. Но увидеть шиверу. Здесь – в богом забытом месте! Это не укладывалось в голове. А, кроме того, они явно друг друга знали.

Рядом на земле Ани мертвой хваткой вцепилась в Дезире. Девочка рыдала во весь голос и ее плач, подхваченный многоголосым эхом, уносился далеко в темноту. Никакие увещевания и убеждения Дезире не могли помочь. Малышка не успокаивалась.

На самой границе света и тьмы сидела Эльза. Из цветущей молодой девушки она превратилась в призрака: осунувшаяся, бледная, с безумным блеском в глазах. Тонкие пальцы с обломанными ногтями перебирали мелкие склизкие камешки. Губы что-то беззвучно шептали.

– Мне было так страшно! – тонкий голосок Ани заглушал капель. – Ты снова ушла! Обещала, что не уйдешь. А ушла! – маленькие кулачки забарабанили по плечу Дезире.

Сквозь эти рыдания с огромным трудом можно было расслышать голос старика. Шивера склонилась над самым его лицом, стараясь не пропустить ни слова. Марна позволила себе приблизиться к ним вплотную, попыталась осмотреть окровавленную ногу, но старик дернулся, отрицательно завертел головой.

– Где остальные? – слова давались раненому с огромным трудом.

– Остались в Генке, – ответила Йарика.

– Они… – он искоса взглянул на Марну, закашлялся, а потом продолжил. – Они установили детекторы?

– Я не знаю.

– Плохо, очень плохо… Ты должна узнать. Слышишь? – он подался вперед, с силой сжал руку шиверы. – Это важно!

– Не могу обещать.

– Но… – на лице мужчины отразилось недоумение. – Вас наняли, заплатили столько, сколько вы потребовали. Ты должна…

– Контракт, есть контракт. Если смогу – я выполню свою часть, но не больше.

Подбородок мужчины дрогнул.

– Еще одна неудача, – прошептал он и откинулся на спину. – Все это дается слишком дорого.

Йарика пожала плечами, взглянула на Марну. Та даже отпрянула. Слишком пронизывающим был взгляд. Он не был пронзительным или глубоким, он резал на части, разрывал на куски.

– Ты поможешь мне, – проговорила шивера. Она не спрашивала и не просила, а констатировала факт.

– Чем? – несмотря на царящую вокруг влажность, Марна почувствовала, как пересохло в горле.

Шивера поднялась, отошла к стене.

– Иди сюда, бери камень.

Марна подчинилась. Неприкрытое чувство превосходства в голосе «демонессы» заставляло повиноваться.

– Какой камень?

– Этот, – затянутая в черную перчатку рука указала на валяющийся под ногами угловатый булыжник размером с голову взрослого человека. Марна с трудом оторвала его от пола. Камень был мокрый и скользкий.

– Бей.

Марна нахмурилась. Движения шиверы сильно сковывали цепи. Они были одеты на руки, на ноги и имели малую длину, словно в древние времена у каторжников или рабов, от которых ждали попытки к бегству. На ее запястьях красовались массивные браслеты. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что они изготовлены кустарным образом из каких-то хомутов. По всей видимости, некогда предназначенных для крепления и затяжки труб. Выполненные из стали, они казались очень прочными.

– По рукам?

– По заклепке.

Шивера держала один браслет на острой грани выступающего из стены камня. Стягивающая пару хомутов заклепка была сильно расплющена с обеих сторон проушины. Марна покачала головой.

– Я же сломаю тебе руку…

– А ты будь аккуратна, – обворожительно улыбнулась шивера, но в глазах ее метались молнии.

Из темноты донесся шорох. К этому времени Ани успокоилась, и поэтому новый звук был хорошо слышен. Марна вздрогнула.

– Бей! – с нажимом повторила Йарика.

Шорох повторился. Но теперь он раздавался с разных сторон, словно его источник разделился.

– Тише, – послышался голос Дезире. – Там кто-то есть.

– Умница, девочка, – фыркнула шивера. – И если…

– Ты не понимаешь, я их чувствую…

Дезире терялась в собственных ощущениях. Она сидела и гладила Ани по голове, когда разума что-то коснулось. Это было мимолетно, словно дуновение ветра. Поначалу девушка решали, что ей показалось, но касание повторилось. Оно было неприятным, отталкивающим. После него на коже осталось чувство мерзкой грязи, которую не смыть никакими средствами, никакими силами. Разве что содрав кожу до самого мяса.

Девушка напряглась, и Ани, почувствовав неладное, примолкла. В ее глазах еще блестели слезы, но теперь в них плавала не обида, а обеспокоенность.

Касание несло в себе частичку чужого сознание, чужой воли и желаний. И если сознание и воля оставались для Дезире почти неосязаемыми, то желания она уловила четко. Из еле ощутимого дуновения они разрослись до сильного встречного ветра, перед которым непросто устоять на ногах. Ветер был наполнен алыми отблесками, запахом крови и невыносимым сжигающим голодом.

Только после этого послышались шорохи.

– Бей, что б тебя! – выкрикнула шивера.

Марна сглотнула и неловко опустила камень на проушину. Удар получился слабым и неточным.

– Послушай, – прошипела Йарика. – Если ты и дальше будешь жевать сопли, то лучше разбей себе голову этим камнем! Думаю, что будет менее болезненно. Собрание клуш!