Что ж, настырность северного соседа вполне понятна. Танарис всё-таки слишком большой кусок, чтобы сожрать его в одно горло, а династический брак придаст аннексии хоть какую-то легитимность. К тому же это тот самый случай, когда можно совместить приятное с полезным, ведь Ноэль ле Марр - весьма и весьма неплохой приз даже сама по себе, без приданного в виде ненулевых прав на танарисский престол. Особенно в свете того, что Ронвальд Шестой, несмотря на уже вполне солидный возраст, так и не удосужился обзавестись наследниками - четверо детей тогда еще кронпринца виннерского все, как один, померли в сопливом возрасте, не дожив до папиной коронации. Тут уж, как говорится, сама Лаэта велела клювом не щелкать, а по-быстрому жениться на бесхозной герцогине и в темпе вальса строгать потомков.
Недостатки у такого плана тоже имелись. Куда ж без них-то? Начать хотя бы с того, что Ноэль официально всё ещё была замужем за многострадальным герцогом Этельгейром, уже который год мающимся в ссылке где-то на задворках империи. Король Виннерда, к слову, также пока что не избавился от своей благоверной, с которой обвенчался честь по чести лет этак двадцать назад. Но это как раз вполне поправимо. Зря, что ли, Ронвальд сперва удалил законную супругу от двора, а затем и вовсе упек в крепость, едва взойдя на престол? Кстати, уже и слушок прошел, что опальная королева (которую даже не короновали официально) на новом месте сильно занедужила. От перемены климата, наверное. Так что, по всему видать, к весне монарх овдовеет, а там уж, отбыв положенный траур, и о новой женитьбе поговорить можно будет...
С Этельгейром, правда, такой фокус провернуть не удастся, но варианты всё равно есть. По непроверенным сведениям Ронвальд, от имени Ноэль, уже обратился к капитулу с официальным запросом на расторжение брака. Жрецы Лаэты пока мнутся с ответом, стремясь выгадать на этом деле побольше, но рано или поздно цена всё же будет названа, а там - кто знает? Эх, мало нам было проблем с танарисской знатью, так теперь ещё и эти матримониальные козни!
Когда я осторожно завел разговор на эту тему с Бенно, командир только мрачно усмехнулся. После чего высказался в том духе, что на вдове жениться куда легче, чем на разведенке, и если виннерцы так рвутся облегчить ему, Беннарду ле Кройфу, жизнь, то флаг им в руки. В конце концов, не всё ли равно сколько раз Ноэль придется давать клятвы у алтаря - дважды или трижды? Главное, чтобы именно Бенно был последним, кому она будет клясться.
Послушав эти рассуждения, я только покивал одобрительно, плавно закруглив разговор. Ле Кройф, подтвердив лишний раз свою репутацию циничной скотины, тему развивать тоже не стал. Всё-таки Валиан права, называя его (за глаза, разумеется) законченной сволочью. Очень, очень практичной сволочью, которой стоит держаться.
--------------------------------------------------------------------------------------------------
* В Илаале совершенным и счастливым считается число 5 (по количеству великих богов). Шестерка же напротив признается несчастливой, что отражается в народных поговорках и поверьях.
Глава LXXXIV
В целом же дела наши шли ни шатко ни валко. После Нового года формирование армии ускорилось, и теперь уже абсолютно точно можно было сказать, что к весне мы будем иметь не менее 20000 копий. Соответственно, интенсифицировалась дипломатическая переписка. Интересно было наблюдать, как по мере роста нашей мощи меняется тон посланий, которыми регулярно обменивались ле Трайд с Рейнаром. Когда провал очередной имперской "всеобщей мобилизации", равно как и успех нашей авантюры с созданием "армии псов" или "серой армии", как её всё чаще называли в последнее время, стали очевидны, в письмах императора сквозь канцелярскую невозмутимость и показную мишуру славословия всё более явственно начали проступать заискивающие нотки просителя. Особенно заметно это стало в последних двух эпистолах, полученных нами в самом конце зимы и, по уверениям знатоков, написанных Рейнаром Пятым собственноручно. В то же время ответы маршала наёмников, напротив, становились всё более расплывчатыми и неопределенными. Дескать, мы, конечно, готовы выступить на вашей стороне... в принципе... но на определенных условиях... о которых стоит поговорить особо, да... и, конечно же, не в открытой переписке.
Наверняка такой тон, да и вся ситуация в целом, жутко раздражали самолюбивого и не лишенного гордости правителя, но... Жизнь - боль, а империя, как говорится, превыше всего. В результате на излете зимы мы таки получили третье и последнее личное послание Рейнара, в котором первый из самодержцев Илааля, наступив на горло собственной песне, в самых изысканных выражениях приглашал даже не маршала (в этом было отказано заранее), а его "доверенного представителя" прибыть в столицу для переговоров. Причем речь шла не о банальном найме, а о "заключении прочного и долговременного союза"! Соответственно, эмиссар ле Трайда получал статус чрезвычайного и полномочного посла со всеми причитающимися гарантиями и привилегиями. То есть мы не только фактически, но и формально вступали в войну в качестве независимой третьей силы. Или даже четвертой, если иметь в виду эльфов.
Лицо ле Трайда, когда он читал это письмо, так и светилось самодовольством. Маршал словно разом сбросил десяток лет. Ещё бы! Вряд ли до сего дня хоть кто-то из ныне живущих мог похвастаться, что стал свидетелем подобного унижения властителя величайшего государства современности, не говоря уж о том, чтобы самому добиться такого падения имперской гордости. И если кто-то думает, что это было легко, то очень зря. Уж я-то, как лицо, непосредственно курировавшее всю эту эпистолярную войну, понимал торжество старого вояки как никто другой.
В то же время формальная капитуляция императора для меня лично означала конец относительно обустроенной лагерной жизни и скорую отправку в столицу, ибо я, будучи ордонанс-офицером командующего, естественно и как бы автоматически занимал вакансию "доверенного представителя" на предстоящих переговорах. Причем моя кандидатура была согласована заранее и, можно сказать, утверждена негласным "малым советом акционеров", держащих в своих руках основные нити управления коммерческим предприятием под названием "серая армия".
Так уж вышло, что, по всеобщему мнению, именно скромная персона ирбренского графа в изгнании практически идеально удовлетворяла требованиям, предъявляемым к официальному послу наёмнической армии. Вроде как дворянин и в то же время - наемник до мозга костей, кручусь среди аристократов и повадок нахватался соответствующих, но нутро осталось солдатское. А значит, смогу донести до императора и его камарильи простую истину псов войны на понятном для них языке. Опять же: здоров, свиреп и нахрапист - как и полагается настоящему солдату удачи. Но главное, моя кандидатура устроила основных заказчиков всего этого мероприятия: Ле Трайда, на которого, по-видимому, произвели сильное впечатление мои дипломатические таланты во время наших с ним переговоров в Гвинбранде. И, конечно же, Бенно, который не для того проталкивал меня в штаб формирующейся армии, чтобы потом в решающий момент лишиться личного представителя на судьбоносных переговорах.
Словом, всё было решено давно и бесповоротно, так что приказ собираться в столицу и готовиться к встрече с большой политикой не застал меня врасплох, но на душе все равно было как-то неспокойно. Перемены всегда пугают. Особенно если сопряжены с неизбежным отказом от ставшего привычным образа жизни, от наладившегося быта, от относительного спокойствия и безопасности (тоже, понятное дело, относительной). Впереди ждала неизвестность, сложные интриги и до конца непонятные опасности имперского двора, занудные, выматывающие все нервы переговоры и, last but not least, грязь бесконечных дорог.
