Мы идем вдоль ледового пояса Антарктиды.

Над белой ледниковой стеной не Дымят трубы, не видно нигде кранов, не отходят от нее в море казенные приземистые волноломы. Нет портов.

Но люди на берегу есть. Это ученые. Они здесь, чтобы изучать покрытый льдом материк. Они еще не основали городов, но поселки уже построили.

Горсткой точек на берегу виднеется советский поселок Мирный. Каждый год приходят к нему пароходы. Смену людей, вездеходы и дома, аккумуляторы и лимоны привозят они.

Если плыть от Мирного на запад и обогнуть Антарктиду, можно везде встретить людей. В поселке Моусон живут австралийцы. В поселке Шеклтон — англичане. В Бельграно — аргентинцы. В Литл Америка — американцы. В Скотт — новозеландцы. В Дюмон-Дюрвиль — французы.

В Антарктиде не бывает войн. Это первый материк на земле, где звучат только мирные взрывы. Ими пробивают во льду дорогу кораблям.

Около поселка Скотт высится трехметровый крест из красного дерева. Его установили в память о капитане Роберте Скотте и его спутниках. Они погибли, возвращаясь с Южного полюса.

На кресте надпись. Эту надпись знает весь мир:

Зимой над поселками ревет пурга. Столбик термометра падает до минус 60°. Упорные люди, привязывая себя к тросам, пробираются в укрытия, где стоят приборы. Все, что поручено тебе, надо делать в срок. Сдаваться нельзя.

У берегов Антарктиды в холодном море Росса плывут, не качаясь, белые ледяные горы. Это айсберги. В могучих потоках ледников начинают они свой путь.

Все ниже к морю опускается ледяная река, пока край ее не погрузится в студеную воду залива. С пушечным грохотом откалывается погруженная часть, всплывает, качаясь на спокойной воде. Привычно фыркнув, отвернется тюлень. Только горстка всполошенных птиц с криком закружится над родившейся льдиной. Течение подхватит ее и понесет к выходу из залива.

Льдина глубоко сидит в воде, ей не нужен ветер для того, чтобы двигаться. Вот облачная пелена, висевшая над заливом, разорвалась, и солнце осветило молодой айсберг. Белый с голубыми тенями снег лежит на его вершине, зеленоватые ледяные стены отражают морскую воду.

Айсберг плывет мимо льдин, отколовшихся от ледника раньше него. Плоские, башнеподобные, с гротами и зубцами, они, неторопливо кружась, по одному выбираются из залива.

Самый большой из китов — синий кит, или блювал. Он бывает длиной за 30 метров, а весом до 200 тонн.

Кашалот — зубатый кит. Правда, зубы у него растут только на нижней челюсти. Питается он чаще всего кальмарами. За ними кашалот ныряет на большую глубину.

Очень странный кит-горбач. За длинные плавники его еще называют длинноруким китом.

Косатка. Ее называли китом-убийцей. Стаей, как волки, бродят косатки по океану. Горе тюленям или дельфинам, которые попадутся на пути стаи! Даже у раненого китобоями блювала выгрызут на глазах у людей косатки мягкий огромный язык. И как удивились ученые, когда впервые поймали косатку и посадили в океанариум: она быстро привыкла к человеку, стала брать из рук пищу и даже позволяла чистить себе зубы.

Ну, а самый маленький кит — известно, дельфин.

Как-то в Антарктические воды зашел военный корабль. Он должен был снять с китобойца заболевшего матроса и отвезти его в ближайший порт.

Корабли встретились и остановились борт о борт. Больного стали готовить к передаче. В это время матрос-гидроакустик военного корабля включил свою станцию и стал слушать, как звучит антарктическое море.

Шумы… шорохи… Скрипнуло что-то и замолкло. Засверлило, запело — это невдалеке проплыл косяк рыб. И вдруг — стук-стук!

Что такое?

Прислушался акустик. Опять — стук-стук!

Постучит и пропадет. Будто кто-то за дверью работает. Пока дверь открыта, стук слышен. Захлопнули дверь — и стук пропал.

Вышел матрос на палубу.

Зеленое море до горизонта. Стоят их корабль и китобоец, привязанные друг к другу. Моторы заглушены, не работают. Неподалеку кит-одиночка бродит: вынырнет, пустит фонтан и опять скроется. Все тихо. Некому и нечем стучать.

Непонятно!

Махнул матрос рукой и пошел помогать переносить больного.

Через неделю, когда корабль пришел в порт, акустик разговорился на берегу с одним человеком и рассказал ему про звуки, которые слышал в море.

Этот человек был ученый. Он изучал жизнь морских животных.

— Очень интересно! — сказал ученый. — А ну пойдемте ко мне.

Он привел матроса к себе в кабинет, поставил на стол магнитофон и включил запись.

В магнитофоне зашуршало, зашуршало, а потом послышалось знакомое: стук-стук!.. Стук-стук!

— Это стучит сердце кита, — сказал ученый. — Вы знаете: звук хорошо распространяется в воде. Когда кит открывает рот, чтобы проглотить добычу, звук его сердца разносится далеко-далеко. Потом он захлопывает рот, и звук не слышен.

Матрос попрощался и ушел. Ему было жалко, что он сам не записал услышанное в море.

Стук-стук-стук! — это звучит сердце кита.

Среди книг о море есть одна, способная поразить любое воображение. Это история Моби Дика — белого кашалота с искривленной нижней челюстью. Книгу написал сто лет назад американский моряк Герман Мелвилл.

Я перескажу ее в двух словах.

Океан за океаном пересекают на китобойце «Пекод» одноногий капитан Ахав и его безумная команда в погоне за китом. Они преследуют его как воплощение зла и бед. Золотая монета горит на их мачте — награда первому, кто увидит исполина.

Они настигли кита.

Три дня длилось сражение «Лекода» с белым кашалотом. Один за другим погибли вельботы с гребцами и гарпунерами.

Наконец, Моби Дик разбил своей большой головой судно, а капитана увлек в пучину…

Это не книга, а гимн киту и морю.

Только послушайте названия ее глав: «Чудовищные изображения кита», «Киты в красках; киты костяные, деревянные, жестяные и каменные; киты в горах; киты среди звезд», «Голова кашалота…», «Фонтан», «Хвост»…

Мелвилл утверждает, что кит — это не животное, а рыба; он верит разным небылицам о китах и спрутах, но когда читаешь, веришь и ему, потому что эта книга — частица сердца художника, а его рукой водили любовь и ужас.