Глава 16

Обратная дорога до села заняла примерно полтора часа времени, сначала правда я приказал связисту, бойцу Захарову, имевшему позывной «Маркони», так как он оказался лучшим из всех моих бойцов по работе с рацией, связаться со штабом дивизии и выслать сюда транспорт вместе с сотрудником НКВД. Обещали ещё до вечера прибыть, а я, не желая ждать, пошел в село. «Воробей», он же Николай Мальков, словно оправдывая свою фамилию, оказался невысоким, но очень шустрым и нахальным, прямо натуральный воробей, чем и заслужил своё прозвище. Так вот, он хорошо разглядел того парнишку, что приходил к схрону, а также видел, где он живёт, его дом оказался на окраине села, не с краю, но через три дома от околицы. Пока шли до села, то я понял, что мне совсем не хочется расстреливать этого поляка, может потому, что он был совсем молодой. Окажи он сопротивление при захвате, или попадись тогда под горячую руку, то не сомневался бы ни на мгновение, а сейчас, после боя, да после того, как он без всякого принуждения рассказал всё, что знал, просто рука не поднималась расстрелять его. Наверное, будь это бандеровец, расстрелял бы его со спокойной совестью, а этого поляка, хотя они тоже ещё те кадры, совершенно не хотелось убивать. Чёрт с ним, пусть живёт, отправлю его к другим полякам в лагерь военнопленных, а вот его двоюродного брата с семьёй вышлю. Со слов Анжея схрон строили перед войной поляки, причём армейцы, местных жителей для строительства не привлекали и они были без понятия об этом схроне, так что навряд ли кто ещё про него знает в этой местности. Надеюсь за оставшийся год его не найдут, а потом он и нам самим очень пригодится, когда начнётся война. Вот с такими мыслями я и шёл до села. Дожидаться машин из дивизии я не стал, нас самих тут полтора десятка рыл, а вооружены и подготовлены бойцы отменно, так что отозвав наблюдателей, мы вошли в село. Встречные селяне только открывали рот в удивлении, когда видели нас, и их можно было понять. Маскировочные накидки мы не снимали, двигались не одной группой, а рассредоточившись, это что бы если что, не срезали всех одной очередью, и с оружием наизготовку. Между нами шел и Анжей Сарновский со связанными за спиной руками. Двигаться в середину села мы не стали, а сразу направились к дому Болеслава. Окружив его, приказал вышедшим хозяевам собираться, а когда прослышав про нас вокруг стали собираться местные жители, громко разъяснил им политику партии, а также, что за помощь бандитам из бывших польских солдат, семья Валенса выселяется в Сибирь. Население села было смешанным, примерно поровну поляков и украинцев, снова послышался тихий ропот, но открыто ни кто возмущаться не рискнул. И опять же настроения среди селян были разные, большинству из них это было безразлично, в основном тем, кто и так пахал от рассвета до заката. Спустя пару часов прибыли машины из дивизии и с ними сотрудник НКВД, который официально оформил выселение семьи Валенса из села. После, погрузив их в грузовик, мы сами залезли в свой, и вся наша небольшая колонна двинулась в обратный путь. Заехав сначала в Буск, мы выгрузили поляков, причём Анжея оформили, как военнопленного, двинулись дальше в дивизию и к полуночи были на месте. Быстро поужинав, все завалились спать.

Утром, хорошо выспавшись, а торопиться нам было некуда, я пошел в штаб дивизии за новостями. Новости радовали, Жуков приказал прибывшим в его распоряжение диверсантам из моего центра, начать чистить присоединённые территории. Боестолкновения происходили ежедневно, но их итогом было то, что количество банд неуклонно сокращалось. Физическое уничтожение бандеровцев и польских дезертиров, а также высылка их семей и тех, кто им помогал, делали своё дело. Количество нападений на воинские колонны, гражданские машины и представителей власти сокращалось с каждым днём. Мои бойцы тоже за это время выследили по банде националистов и бандитов и сейчас были в очередном поиске. Пообедав, я выбил себе пару крытых машин и снова выехал на охоту. Добравшись до намеченной точки, выгрузился, и грузовики развернувшись, двинулись назад, причём в каждом из них было по паре вооружённых бойцов, это так, на всякий случай, а я со своими бойцами скрылся в лесу. Найдя хорошее место для ночлега, рядом с ручейком, мы заночевали, а на следующее утро двинулись дальше. Около полудня, вдалеке послышался шум грузовика, который резко прекратился, зато стали слышны выстрелы из винтовок. Вытянувшись в цепь, мы ускорили шаг, и минут через десять перед нами предстала следующая картина. На дороге стояла полуторка с открытыми дверями, а на дороге лежало тело, судя по всему водителя. Но это было полбеды, тут же, прямо на дороге десяток бандитов, а это были именно бандиты, так как все были одеты в гражданскую одежду, насиловали женщину, а рядом еще два ублюдка сдирали одежду с ещё совсем девчонки, лет 12-ти наверное. Мгновенно оценив обстановку, я отдал приказ.

-Так бойцы, стреляем этим уродам исключительно в живот, а что бы они к оружию не тянулись, потом бейте по грабкам. Нельзя, что бы они слишком быстро померли, за такое надо отвечать.

Переведя переключатели автоматов на одиночную стрельбу, бойцы разобрав цели, открыли огонь. Праздник жизни оборвался внезапно, вот только что они, убив водителя, разложили ехавшую в машине учительницу и принялись её дружно насиловать. Упиваясь своей властью и безнаказанностью, они сначала заставили дочку учительницы смотреть на это, а затем, на глазах матери принялись срывать одежду и с девочки. Вот только изнасиловать дочь на глазах матери они не успели, со стороны леса послышались одиночные выстрелы, и один за другим фигуры националистов стали падать на дорогу. Спустя минуту, из леса появились фигуры в лохматых маскировочных накидках, в которых людей можно было принять за кусты или леших. Держа наготове оружие, они цепью двинулись к месту нападения. Несколько бандитов попытались не смотря на сильную боль, дотянутся до своего оружия, но снова раздались одиночные выстрелы, и руки, которые тянулись к оружию дёрнулись от попадания в них пуль.

Анна Петровна Нехамкина, учительница начальных классов, которая с дочерью ехала в село, куда её распределили, не сразу поняла что происходит. Это всё походило на чудовищный, кошмарный сон. Сначала на дорогу внезапно выскочило несколько фигур с оружием в руках, они сначала заставили водителя остановиться и вылезти из кабины, а после этого сразу его застрелили. Затем вытащили и её с дочерью, а затем начался настоящий кошмар, с неё, на глазах дочери содрали одежду и принялись насиловать, а затем начали срывать одежду и с дочери. Она не сразу осознала, что обстановка поменялась, фигуры бандитов и насильников внезапно стали падать и дочь осталась стоять на дороге одна, совершенно обнажённой, она стояла и плакала. А затем появились фигуры похожие на ожившие кусты, вот только в руках у них было оружие и они времени от времени куда-то стреляли. Полностью в себя, она пришла когда одна из этих фигур накинула на неё её собственное одеяло, которое валялось на дороге после того, как нападавшие распотрошили их вещи. Фигура накрыла её одеялом, и прижав к себе, принялась гладить по голове и приговаривать: — Всё, всё уже закончилось, теперь всё будет хорошо, не надо боятся, сейчас оденешься, и мы довезём тебя и твою дочь до места вашего назначения.

Анна Петровна оглянулась, другая фигура накинула на её дочь другое одеяло, и тоже прижав её к себе, гладила её по голове и успокаивала. А на дороге валялись тела нападавших, они были ещё живы, но вот оружия рядом с ними не было, они плакали, скулили, некоторые сучили ногами, при этом держась руками за животы, а между их пальцев сочилась кровь. Наконец полностью придя в себя, она бросилась к дочери, неизвестный мгновенно отошел от неё, и она крепко прижала к себе заплаканную дочь. Затем быстро выбрав из баула новую одежду, она увела дочь за грузовик и быстро оделась сама и одела дочь, после чего вернулась назад.

-Капитан Скуратов. — Представился ей один из их спасителей. — Куда двигаетесь?