– Ты попал в точку! У нее есть ячейка в сейфе!

В помещении агенты опрашивали ошарашенных банковских служащих. Рой подвел Босха к конторке, где сидела начальник отделения – женщина лет тридцати с курчавыми каштановыми волосами. Карточка на груди гласила, что ее зовут Джин Коннорс. Линделл взял у нее со стола регистрационную папку и протянул Босху.

– Вот. У нее была ячейка, и она написала на нее доверенность на имя Алисо. Тони открывал ее в ту же пятницу, что и свою, – перед тем как его прищучили. Знаешь, о чем я подумал? Он вынул деньги из своей и положил в ее.

– Не исключено.

Босх разглядывал регистрацию посещений. Записи велись от руки на карточках.

– Теперь надо получить ордер на обыск и вскрыть ячейку, – заявил Линделл. – Воспользуемся услугами Мори, раз он такой покладистый. Найдем деньги, и федеральное правительство разбогатеет. И вы, конечно, возьмете свою долю.

Босх поднял на Роя глаза.

– Вскрыть можно, если найдется основание. Но денег скорее всего там не окажется. – Он показал карточку регистрации посещений. Гретчен Александер открывала ячейку в среду после смерти Алисо.

– Господи! Думаешь, она ее очистила? – воскликнул Линделл.

– Уверен.

– И слиняла? Ты же ее искал.

– Пустилась в бега. Вот и мне пора.

– Уезжаешь?

– Я дал показания. Я свободен, больше меня ничто не держит. Привет, Рой.

– Ну, прощай, Босх.

Гарри уже открывал дверь, когда Линделл догнал его.

– Почему он положил деньги в ее сейф?

– Не знаю, лишь догадываюсь.

– И какова же твоя догадка?

– Алисо любил ее.

– Он?! Такую девицу?

– Всякое случается. Люди убивают друг друга по самым невероятным причинам. Вот и любовь не поддается объяснению – может попасться вот такая девица. А может… какая-нибудь еще.

Линделл кивнул, и Гарри вышел на улицу.

Он и двое его коллег взяли такси, а у здания федеральной службы пересели в свою машину. Босх заявил, что намерен завернуть в домик на севере Лас-Вегаса, где жила Гретчен Александер.

– Шутишь! Неужели рассчитываешь, что она сидит и дожидается нас? – удивился Эдгар.

– Конечно, нет. Мне надо переброситься парой слов с пожилой дамой.

Умудрившись не заблудиться, Босх быстро отыскал дом и подрулил к подъезду.

– Я на минуту. Оставайтесь в машине, – предложил Гарри.

– Я зайду с тобой, – ответила Райдер.

– А я посижу здесь, – произнес Джерри. – Включу кондиционер. Мне первому крутить руль. – Он обошел машину и занял водительское место.

Босх постучал в дверь. Им открыли очень быстро – женщина то ли услышала, то ли увидела машину в окно.

– Это вы? Гретчен не появлялась.

– Знаю, миссис Александер. Я хотел поговорить с вами.

– Со мной? Ради Бога, о чем?

– Вы нас впустите? Здесь очень жарко.

Она посторонилась.

– Здесь тоже не холодно. Я не могу себе позволить ставить регулятор на температуру ниже восьмидесяти.

Босх и Райдер переступили порог и направились в гостиную. Гарри представил Кизмин, гости и хозяйка сели. Гарри устроился на краешке дивана.

– Что случилось? О чем вы хотели со мной побеседовать?

– О матери вашей внучки.

У хозяйки вытянулось лицо. Босх заметил, что Райдер удивлена не меньше миссис Александер.

– О ее матери? Она здесь давно не живет. Даже для приличия не навещала собственного ребенка. Я никогда не считала ее матерью.

– Когда она уехала?

– Много лет назад. Гретчен еще лежала в пеленках. Нацарапала прощальную записку, пожелала счастья и умчалась.

– Куда?

– Понятия не имею и знать не хочу! Бросить такую симпатичную девчушку! Хоть бы позвонила! Попросила прислать фотографию!

– А откуда вы знаете, что она жива?

– Мне это все равно.

Миссис Александер не умела лгать. Она возмущалась и повышала голос.

– Но она же посылала вам деньги, – возразил Босх.

Женщина опустила голову и уставилась в пол. Она давала понять, что догадка Гарри верна.

– Как часто?

– Раз или два в год. Но это нисколько не искупает ее вину.

– Каким образом вы получали деньги?

– По почте наличными. Деньги высылали из Шерман-Оукс. Это название всегда стояло на почтовом штемпеле. Но зачем вам?

– Как фамилия вашей дочери?

– Она родилась от первого мужа. В ту пору я носила фамилию Гилрой. Это и ее фамилия.

– Дженнифер Гилрой, – произнесла Райдер настоящие имя и фамилию Вероники Алисо. Миссис Александер удивленно подняла голову, однако не спросила, откуда Райдер об этом известно.

– Мы назвали ее Дженни, – продолжила она. – Но когда малышка Гретчен осталась у меня на руках, я вышла замуж вторично и поменяла фамилию. И ей дала такую же, чтобы не дразнили в школе. Все считали, что я ее мама. Так было лучше для нее и для меня.

Босх кивнул. Теперь сложилась полная картина. Вероника Алисо – мать Лейлы. Тони Алисо удрал от матери к дочери. Больше не о чем было спрашивать. Босх поблагодарил хозяйку, пропустил Райдер вперед и, когда та отошла на несколько шагов, обратился к миссис Александер:

– Будете разговаривать с Лейлой, то есть с Гретчен, передайте, чтобы не возвращалась домой. Пусть держится отсюда как можно дальше.

– Она никогда сюда не вернется.

Босх постоял пару секунд, глядя на вытертый коврик перед дверью, затем повернулся и зашагал к машине.

Он устроился на заднем сиденье за Эдгаром, а Райдер села рядом с водителем.

– Гарри, как тебе удалось вычислить? – спросила Кизмин.

– Помогли последние слова Вероники. Она сказала: «Отпустите мою дочь». Вот тогда я сообразил. Плюс внешнее сходство. Но раньше я не придал этому значения.

– Ты же ее не видел.

– Видел фотографию.

– О ком вы? – промолвил Эдгар.

– Как ты думаешь, Тони Алисо догадывался, кто она такая?

– Если знал, нам легче понять и легче принять то, что с ним произошло. Не исключено, что он бравировал своей связью перед Вероникой и довел жену до точки.

– А Лейла-через-черточку-Гретчен?

– Наверное, нет. Если бы знала, не выдержала и призналась бы бабушке. Но старая дама, судя по всему, понятия ни о чем не имеет.

– Но если Тони использовал Лейлу, чтобы досадить Веронике, то почему он переложил все свои деньги в ее банковский сейф?

– Он мог использовать Веронику и в то же время любить. Боюсь, теперь мы этого никогда не узнаем. А то, что он переложил деньги в день, когда его убили, вероятно, простое совпадение. Может, решил припрятать их, узнав о проверке налогового управления. Боялся, что налоговики, пронюхав про его миллионы, запретят допуск к ячейке. Но мы не откроем тайны – все умерли.

– Кроме девушки.

Эдгар резко нажал на тормоз и свернул к тротуару. Они остановились напротив клуба «Долли» на Медисон.

– Кто-нибудь мне скажет, что, черт возьми, происходит? – воскликнул Эдгар. – Я трудился, пока вы ходили трепаться, охлаждал машину, а сейчас ломаю голову и не могу понять, в чем дело. Объясните наконец, о чем вы говорите?

Он посмотрел на Босха в зеркальце заднего вида.

– Давай рули! – отозвался тот. – Доберемся до «Фламинго», Киз тебе все объяснит.

Босх вышел из машины и направился через огромное, размером с футбольное поле, казино, мимо игральных автоматов в зал, где играли в покер. Там его обещала ждать Элеонор. Утром она показала банк, куда Тони Алисо водил Гретчен Александер, а потом ее высадили у «Фламинго».

В зале было пять столов. Босх скользнул взглядом по лицам игроков, но Элеонор не заметил. Он обернулся к залу казино, ища ее глазами, и она внезапно возникла рядом.

– Гарри!

– Элеонор, я решил, ты будешь играть.

– Не могла, постоянно думала, как ты там. Все в порядке?

– Нормально. Мы уезжаем.

– Отлично. Лас-Вегас мне больше не нравится.

– Но прежде я намерен заехать в одно место. Мы с тобой об этом говорили. Если ты, конечно, не передумала.

Элеонор улыбнулась и кивнула.