Ночь Макс провел без сна. Слишком многое требовалось объяснить будущей супруге. И прежде всего – доказать, что она в своем уме, а не рехнулась. Бедняжка вновь и вновь возвращалась к этой ужасной мысли, так что Макс в какой-то момент начал терять терпение и повышать голос. Тогда Энка приоткрыла сонный глаз и напомнила сурово:

– А сам-то ты? Забыл, как психовал?

Пришлось господину Ветлицкому взять себя в руки…

– Не бойся, – сказал на прощание Хельги. – Раз такое дело, – он указал взглядом на Ирину, – я постараюсь получше прицелиться. В знакомое место.

– Да уж, сделай милость!

И демон постарался, прицелился. Увы, на другой, не менее существенный момент, ему не хватило концентрации. А Макс еще удивлялся, почему это Хельги стали называть демоном-убийцей? Теперь понял!

Представьте себе ситуацию: стоите вы, одетые в то, в чем спят в поезде, в компании с полуголой невестой, и не где-нибудь стоите, а в шестьсот одиннадцатой аудитории Московского государственного университета, прямо перед кафедрой. В самый разгар учебного дня. Вот что значит «оказаться в центре всеобщего внимания»!

– Я думала, такое только во сне случается! – жалобно вздохнула Ирина.

– Пусть только рискнет еще раз явиться – убью! – пообещал Макс. – Проверим, бессмертный или нет! – И шепнул ближайшему студенту: – Это мы на спор!

Стояла чудесная весенняя ночь. Первая листва серебрилась в лунном свете. Грязь под ногами уже просохла, пыль еще не поднялась. На крышах страстно орали коты, в воздухе разливался запах черемухи. Осмелевшие за год влюбленные парочки и компании подвыпивших гуляк наводнили ночные улицы студенческого Уэдлендорфа, распугав всех боггартов и брауни.

На том, чтобы отнести артефакт к замку именно ночью, настояла Энка. Так символичнее, объясняла она.

Призраки не заставили себя долго ждать. Белые, бесплотные, реяли они над руинами, сужая кольцо вокруг пришельцев. Высокая фигура отделилась от общей массы, приобрела знакомые очертания обезглавленного старца в цепях.

– Горе, горе… – завел было призрак.

– Уймись! – бесцеремонно оборвала его Энка. – Нет больше горя. Сыскали мы! Вот! – Она вывалила на траву священное содержимое мешка.

Старец замер, словно не веря своим глазам. Отступил на шаг. Нагнулся и с трепетом поднял с земли возвращенную реликвию – она будто прилипла к бесплотным рукам.

И вдруг, как по мановению волшебной палочки, все преобразилось вокруг! Не было больше банальных замковых привидений – бесцветных, безликих и аморфных… Ломились от яств бесконечные вереницы праздничных столов, слуги в богатых ливреях сновали между ними с винными кубками в руках. Прекрасные дамы в умопомрачительных нарядах и благородные кавалеры, статные и гордые, кружили в старомодном танце на ярко освещенной замковой площади. И если бы не странный синеватый отблеск праздничной иллюминации, можно было бы поверить, что все это происходит на самом деле.

Замок тоже появился – необычной, струящейся архитектуры, – он словно вырастал из огромного холма, такого же призрачного, как все вокруг.

Бал сменился рыцарским турниром. Конные и пешие сиды сражались красиво и благородно. Редко встретишь в наши дни такое изящество, такую отточенную технику боя. Потом возникли сцены царской охоты, их сменили игры юных дев на пленэре, принесение даров неизвестным ныне богам…

Картины старинной жизни мелькали перед потрясенными зрителями одна за другой. При всем их сияющем великолепии они нагоняли тоску, рождали грустные мысли о бренности бытия. Это было – и больше нет: фантомы, иллюзии, воплощенные обрывки воспоминаний мертвецов…

– Удивительно, – качал головой Эдуард, вглядываясь в прекрасные и величественные лики кавалеров и дам, – как ухитрились сиды всего за три тысячи лет превратиться из благородных героев в такое недоразумение, как наш Августус?!

– Может, попали под проклятие, вынудившее их скрещиваться только с лепреконами и домовыми гоблинами? – предположил Хельги.

Пожалуй, он развивал бы эту животрепещущую тему и дальше, но ему помешал призрачный старец, тоже чудесным образом преобразившийся. Теперь он предстал в виде поистине царственном: роскошная мантия, подбитая драгоценным мехом, корона, гордо венчающая благородные седины, голова почти на месте, никаких цепей и оков, выражение лица величественное и надменное. Но поток благодарностей и славословий, вылившийся на наемников, был горячим и искренним. И, увы, занудным до предела. Изменение облика никак не повлияло на стиль речи царя-призрака. Слов было сказано много, а смысл их свёлся к одному: благодаря возвращению священного Талисмана великое царство сидов возродится!

– Интересно, кто будет его возрождать? – гадала Ильза на обратном пути. – Неужели Бандарох? Представляю, чего он им нарожает! И вообще, на целое царство его одного не хватит. У нас в Лотте был племенной бык, так даже он… – Договаривать девушка не стала, застеснялась. Энка мечтательно закатила глаза:

– Не-эт! Я думаю, случится нечто магическое, и замок восстанет из руин со всеми его обитателями! Как в романе!

– А что магическое? – От любопытства у Ильзы даже кончик носа зашевелился.

– Ну не знаю… Например, кто-нибудь кого-нибудь поцелует…

Тут Меридит принялась издеваться над литературными пристрастиями сильфиды, а Хельги решил, что в этом случае войны не миновать. Вряд ли Уэллендорф будет в восторге, если на его законных землях объявится целое царство.

– Два государства на одной территории мирно не уживутся, нечего и надеяться. А мы в результате еще и виноватыми окажемся, – сказал он.

– Да ладно! Мы же не по собственной инициативе. Нам Силы Судьбы велели. А на всех все равно не угодишь, – заявили почти в один голос девицы. – Будь что будет, идемте спать!

Наутро их разбудил громкий стук. Эдуард поплелся открывать.

На пороге стоял дорожный плетеный короб. Сверху лежал мешок, и еще корзинка, прикрытая полотенцем с розочками.

– Привет вам! Это я приехал! – объявил славный рыцарь Рагнар, аккуратно снимая со своей шеи вопящую от радости Ильзу. – Я что приехал-то! У нас в королевстве беда! Хельги, только ты способен помочь!

Ничто так не сближает людей, как общая тайна.

После путешествия в чужой мир отношения Макса и Ирины развивались так стремительно, что день свадьбы был назначен на конец апреля.

И представьте себе такую сцену.

Дворец бракосочетания. Марш Мендельсона. Невеста вся в белом, свидетели с ленточками, родители в слезах… Гости, цветы, фотографы, – все как полагается.

И вдруг в самый разгар церемонии перед носом молодоженов прямо из ничего материализуется демон-убийца!

Справедливости ради нужно отметить: выглядел он на сей раз вполне респектабельно. И куртку надел новую – ничего, что великовата оказалась, и оружие дома оставил, нож за поясом не в счет, и постригла его Меридит накануне на удивление удачно: ровненько, аккуратно, все уши наружу.

Сказать, что присутствующие были озадачены – ничего не сказать. Одна лишь невеста совершенно не удивилась.

– Какого демона тебя принесло? – зашипел Макс, вытолкав Хельги в вестибюль. – Не видишь, свадьба у нас?! А ты перепугал всех!

– Вижу, – кивнул демон печально. – Извини. Но у нас такая беда приключилась! Ты один можешь помочь! Последняя надежда!

У Макса упало сердце.

– Боги Великие! Опять мир спасать?!

– Хуже!

– Куда хуже-то?! Ну говори, не тяни! Что за манера!

– В королевском дворце Оттона завелся гремлин!

– И я должен его выводить? – удивился молодожен. Он понятия не имел, о чем вообще речь.

– Да нет! Его уже вывели! Но твой артефакт он сгрыз начисто! – В голосе демона звучали трагические нотки.

– Кристалл Акнагаррона?! – ужаснулся Макс. – И что теперь будет?! – Вселенские катастрофы, одна страшнее другой, уже рисовались в его разыгравшемся воображении.