Всю следующую неделю Хельги, Меридит и Энке было не до кладов, реликвий и тайн – пришла пора защиты диссертаций.

Меридит ходила бледная и мрачная, судорожно переписывала какие-то страницы, Энка взвизгивала и брыкалась во сне – ее мучил кошмар, будто Рагнар полил соусом и съел все ее чертежи. Один Хельги пребывал в настроении безмятежном.

– Неужели ты не боишься? – приставала Энка. – Скажи честно.

Хельги только фыркал. Подумаешь, диссертация! Это не теоретическую магию мэтру Перегрину сдавать!

Страхи девиц тоже оказались напрасными. Защитились они пусть и не столь триумфально, как Хельги со своими драконами, но тоже вполне благополучно. Даже чертежи Энки, несмотря на дурные сны, были в полном порядке.

И вот вечером двадцатого мая друзья поздравляли свежеиспеченных магистров с присвоением ученой степени. По этому случаю Ильза испекла пирог с тыквой и поджарила вкусные колбаски, Рагнар притащил бочонок лучшего пива, а Аолен обещал спеть что-нибудь повеселее.

Ели, пили, пели, вспоминали прошлогодние приключения – по прошествии времени даже самые страшные из них почему-то казались забавными. Да тут еще Хельги под общим натиском проболтался, каким образом обманул некроманта и выманил у него мешок с образцами, папоротником и разрыв-травой.

В общем, вечеринка удалась на славу. Правда, закончилась она несколько неожиданно, ну да им не привыкать.

– Я думаю, надо оставить Августусу кусок пирога, – заметила Энка. – Я отнесу, пусть тоже празднует.

Поскольку демонолог был личностью замкнутой и не привык жить в компании восьми довольно шумных существ, половина из которых (Хельги, Меридит, Ильза и Эдуард) относилась к нему не слишком доброжелательно, а о возвращении в Конвелл речи не шло (как знать, нашли ли грабители искомое и что намерены предпринять дальше), Рагнар, который по благородству натуры счел себя обязанным опекать Бандароха, снял для него комнатку в доме напротив – маленькую, но уютную, со всей обстановкой. И денег выделил на питание. Августус принимал его заботу как должное и даже не думал благодарить, но рыцарь снисходительно оправдывал невежу, ссылаясь на пережитые им потрясения и временное слабоумие.

Наверное, он был прав, но Ильза все равно злилась. И делиться с Августусом пирогом не желала. Пусть лучше Хельги доест. Тот ответил, что и рад бы, да некуда. Разве что завтра утром…

– Завтра он будет не такой свежий, – возразила Энка, – нечего жадничать, и так одна корка осталась.

– Ладно, – махнула рукой Ильза, – неси. Я утром испеку кекс с цукатами, маленький, чтоб ему не досталось.

На том и порешили. И сильфида удалилась.

Вернулась она не сразу, вместе с пирогом и в странном настроении: похоже, она злилась и веселилась одновременно.

– Идите! – велела она. – Может, у вас получится. Мне не удалось.

– Что получится? – удивилась диса.

– Увидишь. Идем.

– Ну и зачем ты нас привела? – осведомилась Меридит, морщась: в комнате пахло резко и неприятно. – Что мы здесь забыли? И где, собственно, Августус?

– Не видишь? – хихикнула Энка. – Вот же он!

– Где? – Рагнар обеспокоено шагнул в комнату.

– Осторожнее! Раздавишь! – завопила сильфида.

– Кого?!

– Августуса!

– Да где он, демон побери?!

– Под ноги посмотри!

Рагнар посмотрел под ноги и увидел.

В красивой новой тапочке с помпоном, пригорюнившись, сидел Бандарох Августус собственной персоной, босой на одну ногу. Размером он был как раз с помпон.

– Может, вы сумеете его увеличить, – сказала Энка безнадежно. – У меня ничего не вышло.

Меридит недолго думая пересадила Августуса из тапочки на стол и потребовала объяснений. Пронзительно-писклявым голосом Августус поведал свою историю.

За неделю его временное слабоумие понемногу отступило, и он наконец осознал всю серьезность своего положения: неведомый враг смертельно опасен, а новые знакомые вряд ли станут защищать и опекать его всю оставшуюся жизнь. Нужно было подумать о самозащите. Собственные физические данные Августус оценивал трезво, понимал, что боец из него никакой и домового гоблина не одолеет. И тогда он придумал: если не вышел силой, надо взять размерами – увеличить свои габариты раза в три-четыре, тогда его шансы против убийц возрастут пропорционально. Сказано – сделано.

Разумеется, в его расчеты не входило изображать ходячую каланчу постоянно, он собирался изготовить средство, позволяющее мгновенно увеличиться в нужный момент. Но свои магические возможности он переоценил. Трудно сказать, в чем он просчитался: выбрал не те компоненты для зелья, неправильно составил заклинание или допустил иную оплошность, но вместо того чтобы увеличиться, горемычный маг уменьшился, и не в три-четыре раза, а радикально. Из-за неверных исходных данных контрзаклинания, естественно, не действовали. И вот вам результат.

Не менее часа Аолен, более других смыслящий в магии, пытался расколдовать несчастного. Увы, успеха не достиг.

– Давай теперь ты, – подпихнул Орвуд Хельги. – Ты как-никак демон.

– Ох, нет! – Демон попятился к двери. – Не стану! Я и на трезвую голову в магии не силен, а уж в пьяном виде…

– Какой пьяный вид? – возмутилась Энка. – Хельги, чего ты придуриваешься? Ты выпил полтора стакана пива, я же видела!

– В пьяном, – настаивал тот, – у меня в крови есть алкоголь, пусть и немного. Кто-нибудь изучал влияние малых доз алкоголя на демонов-убийц? А вдруг я все Староземье порушу? И вообще…

Что именно «вообще», они так и не узнали, пришлось утешать рыдающего в голос крошку Августуса.

– Не реви, – уговаривала его Энка, – сейчас отнесем тебя к профессору Перегрину, он у нас почти что Великий действительный член Верховной Коллегии.

Августус побледнел: его ждал страшный позор. Но не оставаться же лилипутом на всю жизнь!

И вот Энка, Меридит и Хельги с Бандарохом в кармане побрели по сонным темным улицам к зданию университета.

– Он нас с лестницы спустит, – шипел Хельги. – Ночь уже! До утра подождать нельзя?

Сильфида была настроена беспечно.

– Не спустит, не трусь! Мы теперь личности уважаемые, нас нельзя с лестниц спускать… Давай стучи.

– Почему я-то? – возмутился Хельги;

– Ты самый трезвый. И вообще, мы – дамы!

– Силы Стихий! – всплеснул руками профессор, узрев на пороге бледного испуганного магистра Ингрема. – Неужели опять война?!

– Нет, что вы, – поспешно заверил тот. – Ничего подобного! Не сердитесь, пожалуйста, у нас такая беда… такой несчастный случай вышел! Только вы можете помочь. Пожалуйста!

Профессор вздохнул, взглянул на часы. Полпервого ночи…

– Ну хорошо, проходите. Не в коридоре же разговаривать. Что у вас?

– Вот.

Ингрем извлек из кармана бутыль с широким горлышком. Перегрин едва не вскрикнул от удивления: внутри бутыли на клочке ваты сидел, скрючившись, крошечный человечек в полосатом халате и одном шлепанце.

– Кто это?!!

– Магистр демонологии Бандарох Августус собственной персоной, – мрачно доложил Хельги. – Это он обозвал меня демоном-убийцей.

Человечек в бутылке вежливо шаркнул ножкой.

– Это вы его так? – сурово спросил профессор. – В отместку?

Ингрем попятился.

– Что вы! Я так не умею! Я вообще в магии не того… Редко пользуюсь.

Перегрин кивнул. Он достаточно хорошо знал Ингрема, чтобы понять: надумай тот мстить, избрал бы способ более грубый и примитивный, чем магическая трансформация.

– Это он сам. Хотел увеличиться, но что-то не сработало. Уменьшило и заклинило намертво. Ни туда ни сюда.

Профессор безнадежно махнул рукой. «Не сработало! Заклинило!» И это говорит тот, кого обучали магии в лучшем университете Староземья! Потрясающе!.. Впрочем, невежество не помешало ему спасти мир.

– Хорошо, я постараюсь вам помочь. Подождите вот здесь, на диванчике.

Вот что значит настоящий специалист!

Спустя четверть часа из кабинета вышел чрезвычайно довольный собой профессор. Следом трусил розовый от стыда Августус, он скромно прикрывался тряпицей…