– Боже, Китти! – простонала Кэт, пытаясь устоять на ватных ногах. – Это надо почувствовать. По-моему, у него даже язык накачанный.

– Мышцы есть и в языке, – самодовольно заявил Линкольн. – А у меня к своим мышцам ни единой претензии.

Китти выпрямилась – ее титьки скользнули вверх по члену Линкольна.

– Меня он не вылизывал, – пожаловалась она.

– Так вперед! – подбодрила Кэт. Она слезла со скамьи и натянула обмусоленные трусики. – А твой толстый член, Линкольн, я намерена использовать. В самом прямом смысле: использовать тебя, использовать твое тело для своего удовольствия. Как тебе такая роль?

– Обалденно, – неожиданно для самого себя ответил Линкольн.

– Вот так повезло, да, Китти? – хохотнула Кэт. – Решили проучить красавчика, а он оказался латентным сабом. Сюрприз-сюрприз!

– Эй, никакой я не саб! – возразил Линкольн. – Просто люблю секс втроем.

– Как скажешь, Линк, как скажешь. – Кэт снисходительно потрепала его по лысой макушке. Она выждала, когда Китти, скинув купальник, расставит ноги над подбородком Линкольна (чья киска натерла его до блеска?), и оседлала его бедра.

– Мы готовы? Три… два… один…

По команде женщины устремились каждая к своей цели. Китти радостно засмеялась, обнаружив, что язык Линкольна еще полон сил, а Кэт осторожно ввела в себя его член. Восторженный вздох Линка продемонстрировал, что развязка очень близка, поэтому Кэт сбавила темп. Сперва пенис потер ей переднюю стенку вагины, потом она направила его на точку Джи. Пока получалось, Кэт держала Линкольна в этом карательном лимбе, у самых ворот ада полного пренебрежения, в максимальной дали от рая бурного секса. Линкольн пробовал скользнуть глубже, но Кэт не зевала, а когда он брыкался, стискивала основание пениса. Бедняга молил бы о пощаде, да любые звуки глушила вагина Китти. При попытках устроить языку и губам перерыв, Китти больно дергала его за уши.

Линк понял, что недооценивал Кэт. Подруги действительно использовали его тело ради своего удовольствия. Он стал их резиновой куклой, секс-тренажером. Его вкусы и желания интересовали подруг в самую последнюю очередь.

Кэт крутила головку члена, пока снова не кончила, а чтобы продлить экстаз, потерла ею клитор. Через пару секунд кончила Китти. Она билась на онемевших губах Линка и заливала ему лицо соками.

– Линкольн, спасибо тебе большое, – нестройным хором проурчали Китти и Кэт. Сытые и удовлетворенные во всех смыслах, они отдыхали на ковриках для упражнений.

– Пожалуйста! – взмолился Линк, пытаясь привлечь внимание к своему заброшенному члену. – Милые, не бросайте меня! Мне очень, очень надо кончить.

– Китти, положи конец его страданиям, – церемонно сказала Кэт.

Китти оторопело взглянула на подругу, потом захихикала, когда Кэт вручила ей мятый напульсник. Китти поднялась и засунула его в пересохший, пахнущий женскими соками рот Линкольна.

– В душевую?

Хохоча, подруги потащили Линкольна на его любимый сексодром.

Из душевой Линкольна вызволил Чейз, получивший сообщение от Кэт. Бедняга Линк пережил самый настоящий кошмар: управляющий отеля застал его связанным, с кляпом во рту, пропахшим женскими соками, да еще со вздыбленным членом. По-моему, Кэт чуток перегнула палку, хотя результата, безусловно, добилась. Добрую половину дня Линкольн бушевал, грозился продать историю в таблоиды, но к вечеру угомонился. Подруги задобрили его шампанским, пирожными и настоящим сексом втроем. В итоге Линкольн признал, что женщины достойны большего уважения.

В общем, теперь в тренажерном зале мы пускаем слюни по изменившемуся Линкольну. По вежливому и учтивому Линкольну, по скромному и любезному Линкольну. Он по-прежнему соблазняет девушек, но и на следующий день мил и тактичен по отношению к ним. Пока не обзаведется семьей – сейчас это куда вероятнее, чем прежде, – Линкольн может рассчитывать на menage-а-trois[14] всякий раз, когда Китти и Кэт приезжают в столицу.

На его рабочем столе нет фотографий.

Я ни разу не перенаправляла ему звонки, не имеющие отношения к работе.

В обеденный перерыв он ни разу не посылал меня за цветами или конфетами. Ни разу не просил меня его прикрыть.

Как ни крути, получается, у Чейза нет личной жизни. Он полностью соответствует своему публичному образу вежливого, высококвалифицированного, обходительного, харизматичного управляющего отеля «Люкс-Нуар». Порой я пытаюсь копнуть глубже. Спрошу, куда он едет в отпуск (за целый год он отдыхает лишь неделю), Чейз ответит, куда собирается, а с кем, не уточнит. Предложу забронировать билеты – Чейз скажет, что все уже готово. У него всегда все готово. Это мне в нем и нравится.

Когда Чейз засиживается допоздна, я вслух гадаю, не подгорит ли у него ужин. Он вежливо улыбается и говорит, что вряд ли.

Тщательный опрос коллег подтверждает: помимо деловых качеств, о Чейзе не известно ничего. Мы знаем, что у него есть номер в отеле, только где именно? О любой проблеме ему докладывают через администратора. В любое время суток безукоризненно одетый Чейз появляется и решает проблему на месте. Я пробовала разыскать его номер, только за Чейзом особо не последишь. У нашего управляющего невероятная интуиция и глаза на затылке. Он – чудо. Сексапильнейшее чудо на свете.

Не могу бороться со своим любопытством. Я должна выяснить хоть что-то о человеке, который платит мне жалованье и дает указания. То есть хоть что-то личное, а не любимый бренд одежды или вид суши. Без шпионажа тут не обойтись. А начать лучше со встреч по средам, которые Чейз исправно посещает каждый месяц[15].

У Чейза компрометирующая связь на стороне? Или он участвует в реабилитационной программе типа «Двенадцати шагов»? Или ребенка в этот день навещает? Мой мозг работает в турборежиме. Если не получу ответ, наверняка окажусь в закрытом заведении для безнадежно влюбленных. С одной стороны, я надеюсь раскопать доказательство того, что Чейз не для меня – гомосексуальную связь, наркозависимость, участие в террористической группировке. С другой – отчаянно уповаю на обратное. Хочу, чтобы мои терзания кончились. Нет, если честно, не хочу. Пусть они не кончаются никогда. Бр-р, голова идет кругом.

Чейз собирается уходить, а за моей стойкой уже сидит Джейд. Чейз укоризненно на нас смотрит, думая, что мы тратим рабочее время на пустую болтовню, потом разворачивается, и его высокая элегантная фигура исчезает за вращающейся дверью.

– Все, свобода, – заговорщицки шепчет Джейд. Я наплела ей, что иду пробоваться на шоу талантов «Х-фактор». Эта дурочка в любую брехню верит!

Подмигиваю ей и бегу по сверкающим плиткам в своих единственных туфлях на плоской подошве, более-менее годных для погони. Сквозь стеклянную дверь вижу Чейза на тротуаре. Он недовольно смотрит на серое небо и раскрывает зонт. Так, он пешком пойдет! Я разочарованно сдерживаю воображение и выбрасываю из головы увлекательные сценарии погони на такси. Теперь пусть двинется к парковым воротам, и можно следовать за ним.

К счастью, на улице людно, но хорошо постриженный затылок Чейза я пока вижу. Чейз очень выделяется из общей массы. Ноги у него длинные, походка стремительная, и чтобы не потерять его из вида, до самого парка мне нужно спешить, лавируя между приставалами из благотворительных фондов и школьниками.

Чейз встречается с кем-то в парке? Возьмет напрокат катамаран и устроит девушке прогулку по озеру? Или тут что-то потаинственнее?

Похоже, я неправа в принципе: Чейз огибает аккуратные клумбы, фонтаны и спешит из парка к одному из самых мерзких мест города.

Когда из прохладной свежести парка я попадаю на узкие, залитые неоновым светом улочки, дождь заметно усиливается. Под низким небом еще ярче красные и зеленые огни, отражающиеся в лужах на неровном асфальте. Я мочу ногу в весело мигающем «ЗИТПИРТС! ЗИТПИРТС!», сожалея, что нет времени внимательнее присмотреться к темным подворотням и закрытым витринам.