– Ему скоро надо по телевидению «Клуб путешественников» вести, – кивнул Сарычев. – Но почему ты упускаешь еще пару вариантов: вдруг он в Штаты как инициативник полетел? Или же – решил раздолбай попросту на мир поглазеть?

– В Штаты? Как инициативник? – повторил Шурыгин с ядовитой иронией. – Мол, на месте собою поторгуем? Нет, Егорыч. И насчет раздолбая – тоже очень сомнительно. Мы ведь еще один существенный нюансик прояснили: билетик, по которому он летал, оттуда, из-за бугра, ему заказали. И там же его оплатили. Компанией «Дельта» он летел, причем, замечу, первым классом… Уточнения, думаю, излишни?

– Да, американский дядюшка-миллионер в его анкетах не фигурирует, – согласился удрученно Сарычев. – А первый класс – это деталь, верно…

– В общем, давай, коллега, смотри, к чему он в принципе был и есть допущен… И будем осмысливать потери.

– А… насчет перевербовки? – спросил Сарычев. – Им же он весьма интересен в качестве шифровальщика в нашем посольстве…

– Ну, и это прикинем, – произнес Шурыгин без энтузиазма. – Хотя вряд ли… У этого типчика одна перспектива – стенка. По крайней мере, так мне видится дело сейчас. С другой стороны… ну, в общем, посмотрим. Да, кстати, а ты-то о нем какого мнения?

– Шифровальщик высочайшего класса; талантливый, говорят, математик… – Сарычев поднялся со стула, в очередной раз проведя ладонью по влажной лысине.

Избегая его рукопожатия, Шурыгин вернулся за свой начальственный стол.

– Будем на связи, – буркнул, снимая трубку телефона. – А пока соединись с Власовым из моего второго отдела, он в курсе… Да, и с бабой этой поработать надо… Хотя ею я займусь лично…

– Агент на перспективу? – усмехнулся Сарычев.

От ответа на данный вопрос генерал Шурыгин воздержался.

– Приветствую вас, – сказал он в трубку несуществующему абоненту, давая таким образом понять Сарычеву, что занят и сегодняшний их разговор завершен.

Когда за коллегой из ФАПСИ закрылась дверь, он положил трубку на рычаги и удовлетворенно закрыл глаза.

Что же… Все, тьфу-тьфу-тьфу, обстоит очень и очень неплохо. Лавры по разоблачению агента противника так или иначе уже принадлежат ему, а Егорыч выполнит всю черновую работу, причем выполнит ее с энтузиазмом, дабы не попасть под обвинение в том, что прохлопал у себя под носом опасного врага, а потому не придется на эту работу отвлекать его, Шурыгина, и без того под завязку загруженных сотрудников.

Он посмотрел на свой гороскоп. Кружок, разбитый на четыре части, обозначавший сегодняшний день, был окрашен однотонно зеленым цветом, да к тому же еще и отмечен жирным плюсом. Точно. Порою эти хреноманты попадают в «десятку».

Астрология была слабостью генерала Шурыгина.

«Да, кстати!»

Он вновь вернулся к личному делу Ракитина, отыскал дату его рождения.

Так… Стрелец.

Что же, соответствует… Любитель путешествий! Х-ха!

Спокойно провести отпуск на островах у генерала Росса не получилось. Чарли, его помощник, позвонил из Вашингтона и, не вдаваясь в объяснения, сказал, что вылетает к нему по делу чрезвычайной важности.

Вскоре они сидели в отеле, куда он привез Чарли из аэропорта, и тот обескураженно докладывал ему о результатах лабораторных исследований металлической пластины, полученной от Брауна.

– Это – носитель информации с наших разведывательных спутников, – говорил Чарли. – Что установлено двумя независимыми экспертами.

– Очень хорошо, – невозмутимо кивал Росс. – Но к чему надо было пороть горячку, ехать сюда…

– Это – во-первых, – с нажимом сказал Чарли, наклонив коротко подстриженную маленькую голову, сидевшую на короткой мускулистой шее.

– Ну, давай-давай, что там во-вторых… – нетерпеливо нахмурился Росс.

– Во-вторых, босс, нам удалось снять информацию с этой дискеты. Информация делится как бы на две части: картинки и текст. Система записи: ноль-единица. Запись выполнена на молекулярном уровне. С текстом покуда заминка, а вот картинки, как ни странно, удалось раскрутить без особенного труда, и кое-что благодаря им мы уяснили… – Он раскрыл портфель, передав Россу небольшую папку.

Открыв ее, генерал недоуменно уставился на первый лист с изображенными на нем земными полушариями, испещренными различного рода точками и сетью переплетающихся кривых линий.

– Это, в общем-то, суть информации, – пояснил Чарли, – которая отображает движение геологических плит с привязкой по времени, разного рода катаклизмы – извержения вулканов, землетрясения; причем, замечу, часть графического материала, касающаяся, по мнению аналитиков, девятнадцатого века, абсолютно соответствует реально случившимся событиям… Но есть и любопытнейшие фрагменты по событиям как более ранним, так и еще не происшедшим… К примеру, локальное крымское землетрясение 1751 года с точным обозначением деталей: мыс Чауда, гора Опук, Ак-Ташская гряда – я имею в виду их актуальные названия… А вот и эпицентр – Азовское море, чуть севернее Керченского полуострова… Вот тут, – он перевернул лист, – тот же Крым, но уже землетрясения 1615 и 1869 годов… Данные факты – координатные точки определенного графика, идущего в будущее…

– Я не понимаю, – раздраженно скривился Росс. – Мы что, научная организация? Землетрясения, эпицентры… Чарли, вам надо было отдохнуть на Гавайях? Так?

– Я не сказал главного, – терпеливо заметил собеседник. – Вся упомянутая мною информация перезаписана на носителе. Перезаписана! – повторил со значением. – Но там есть и обрывок старой информации, первоначальной, так сказать. И представляет он собой не что иное, как результат наших разведывательных мероприятий, проводимых с помощью спутников.

– Вот как!.. – крякнул генерал.

– Теперь, – рассуждал Чарли, – возникает закономерный вопрос: адекватно ли все мною перечисленное интересам нашего ведомства?

– На мой таки взгляд, – откликнулся Росс, – всякая футурологическая сейсмология – дело туманное, а вот каким образом секретные носители…

– Вот именно, – вдумчиво подтвердил Чарли. – Но загадка «каким образом?» практически выяснена, и она не столь интересна. По крайней мере, для меня. А вот если мы будем знать, тряханет ли Лос-Анджелес или Сан-Франциско, Москву либо Рим в ближайшее время…

– Вы опять о своем! Повторяю: все эти научные изыскания…

– И все-таки я прошу меня выслушать, босс.

– Хорошо, – утомленно согласился Росс.

– Итак. Я беседовал со специалистами-сейсмологами относительно прогнозов землетрясений. Так вот. За всю историю точно было предсказано лишь одно, 1975 года, в Китае. И то благодаря тому, что начался исход диких животных из будущего района бедствия. И никакие сейсмографы помочь прогнозам не могут. Они фиксируют лишь начавшийся катаклизм и его затухающие волны.

– Ну а… предварительные толчки?

– Хороший вопрос. И я тоже его задавал. Все дело в том, что относительно недавно выяснилась правда о толще земной коры. Предполагалось, что она составляет величину, равную примерно тридцать одной миле. Оказалось же – много и много меньше, поскольку глубинные породы газонасыщены и представляют собой химическую взрывчатку. Поэтому перед землетрясением они находятся в полном покое. А энергия между тем скапливается, и в итоге происходит взрыв с эквивалентом десятка ядерных бомб. Ударная волна идет со скоростью трех с половиной миль… Поэтому сейсмографы – лишь констататоры. Единственное утешение – перспективные наблюдения со спутников, засекающих активизацию полей…

– Каких?

– Там – целый комплекс с фоновыми характеристиками: поля акустические, тепловые, электромагнитные, гравитационные…

– Но тогда как же из всего этого хаоса…

– Совершенно верно. Смахивает на мистификацию. – Собеседник помедлил. – Вы, генерал, написали в своей сопроводительной записке, что существуют четыре дискеты; кроме того, упомянули об острове…

– И о лаборатории, – добавил Росс.

– Это заслуживает внимания, шеф, – сказал Чарли. – Поверьте моей интуиции.