– Кто это приехал, Сью?

– Наверное, тетя Алиса. А Джесси целовалась с папой! По-взаправдашнему – в губы!

Джессика чуть не упала от такого вероломства и возмущенно посмотрела на маленькую предательницу, но Сюзи ответила ей безмятежным ангельским взглядом и продолжила:

– Ну и хорошо! Теперь ты влюбишься и останешься с нами навсегда.

Сэм оживился:

– А ты будешь тогда не няня, а мама, да?

У Джессики перехватило горло, но она смогла справиться с волнением.

– Кхм… нет, Сэм. Во-первых, Сюзи все придумывает…

– Ничего я не придумываю!

– … а во-вторых, мама у вас только одна, ваша собственная, родная мама. И вы должны всегда о ней помнить и любить ее.

Сэм задумчиво задрал ногу и пошевелил пальцами.

– А я маму не помню. Совсем ничегошеньки!

– И я не помню.

– Вы были очень маленькие, когда она… ушла, но ведь она вас родила, нянчилась с вами, кормила вас, переодевала, гуляла…

– Как ты?

– Нет. Как… мама.

Джессика вдруг с ужасом подумала: как объяснить этим детям то, о чем они не имеют никакого понятия?! Ведь у них действительно не было матери – практически с рождения, первые месяцы в жизни не в счет.

Следом пришла другая мысль, еще более паническая. Что будет, если про сегодняшний поцелуй узнают Уилли и Мэри?!

Правдами и неправдами удалось отвлечь обиженную Сюзи от захватывающего повествования о том, как «Джессика и папа целовались по-взаправдашнему». Начались обычные утренние хлопоты – но теперь Джессика еще и прислушивалась к происходящему внизу. Конечно, очень бы хотелось услышать что-то типа «уезжай и больше никогда сюда не приезжай», но она понимала, что это – полная утопия и фантастика.

Кстати сказать, ничего особенного снизу и не доносилось. Хлопнула пару раз входная дверь, взвился с лаем Демон – и тут же затих после сердитого окрика Дика. Женский голос – что говорит, не слышно, но тембр интересный – низкий, хрипловатый, томный. Из тех, что принято называть сексуальными…

Главное, и подслушать толком не получалось – близнецы по обыкновению трещали как молодые сороки. Джессика мрачно думала о том, что рано или поздно придется спускаться вниз – завтрак еще никто не отменял, и так близнецы проспали лишний час.

В конце концов, откладывать дальше стало немыслимо – Сэм и Сюзи бодро затопали вниз, а Джессика хмуро потащилась сзади. Волосы она туго стянула резиночкой и постаралась придать лицу безмятежно-идиотское выражение. Чем меньшее впечатление она произведет на Алису Дарси, тем лучше – так подсказывал Джессике внутренний голос.

Из гостиной доносился негромкий голос Дика, и Джессика остановилась в нерешительности – надо ли идти здороваться или сделать вид, что они только что проснулись и ни про каких гостей ничего не знают? Сэм решил эту проблему по-кавалерийски – решительно направился в гостиную и громким басом заявил:

– Здрасте, тетя Алиса. Как хорошо, что ты приехала. Ты надолго?

Джессика поколебалась, но, видя, что Сюзи идет следом за братом, тоже потащилась в гостиную.

Алиса Дарси потрясала воображение.

Высокая, умопомрачительно стройная, темноволосая, с холеными руками и неподвижным красивым лицом, напоминавшим античную маску, искусно раскрашенную рукой профессионального визажиста. На ней было узкое серебристое платье, на плечи небрежно наброшена белоснежная шубка – явно не из кролика. Шею обвивало элегантное ожерелье белого золота – как-то сразу становилось ясно, что это именно белое золото, а не серебро и не бижутерия.

Алиса Дарси слегка прищурила миндалевидные глаза и смерила племянника и племянницу холодным взглядом змеи, оценивающей свои возможности: проглотить сразу двоих птенцов или все-таки есть их по очереди… На Джессику она не взглянула вовсе.

Голос у нее действительно оказался хрипловатым, низким, чарующе вибрирующим.

– Привет, малыши. Выросли. Впрочем, воспитания не прибавилось. Да и с чего бы…

Ричард кашлянул.

– Алиса, позволь представить: мисс Джессика Махоуни, новая няня.

Алиса вздернула ровно выщипанную бровь строго на полсантиметра.

– Няня? Ты разбогател, Дикки? Начал нанимать прислугу? Лучше бы потратился на косметический ремонт. Этот сарай стал гаже ровно на год.

Джессика громко и звонко произнесла:

– Добрый день! Мисс Дарси, я полагаю? Очень приятно.

Легкое удивление на красивом личике. Вероятно, такими глазами мог бы смотреть волк, на которого неожиданно зарычал ягненок…

– Мисс Махоуни? У вас, вероятно, педагогическая практика в колледже?

– Нет, что вы. Испытательный срок в колонии для несовершеннолетних. Правительство разработало новую программу – «Исправляйся через труд». Если я выдержу испытание, мне скостят срок.

Дик издал такой звук, словно ему что-то попало в горло. Близнецы радостно захохотали. Алиса спокойно смотрела на Джессику, не изменив позы, только скрестила длинные безупречные ноги в белых кожаных сапогах.

– Остроумно. Что ж, я сама виновата. Нарвалась – так, кажется, говорят у вас в колонии? Не смею вас задерживать. Выполняйте свои обязанности. Дик, нам надо серьезно поговорить…

Кипя от гнева, Джессика развернулась и прошествовала на кухню. Демон приветливо постучал хвостом из-под стола – и на сердце полегчало. Судя по всему, пес тоже не жаловал змею-красавицу.

Сэм скорчил смешную рожицу и придвинул к себе тарелку с кашей.

– Не люблю ее. Она злая. Я в ее игрушки ни разу не играл.

– И я, и я! Мне ни разочка не интересно было в ейные Барби играть…

– Не в ейные, а в ее. А что она тебе дарила, Сэм?

– Да ну… машинки всякие. С пультом. Я их разломал.

– Зачем? Машинки же не виноваты.

– Все равно. Она всегда сердитая. Хочет Уилли отправить в честную школу.

– В частную, наверное?

– Ну да. В общем, отправить. А Мэри зовет серой мышью.

– Н-да… интересно, как она меня назовет… Ладно, ешьте скорей. Пойдем лучше гулять.

Завтрак уже шел к концу, когда Дик заглянул кухню. Лицо у него было осунувшееся и сердитое.

– Жертва пенитенциарной системы? Просить тебя о помощи бесполезно?

– А чего надо?

– Господи, и это няня моих малюток… Я не знаю, где у Мэри чистое белье. Алиса поселится в гостевой на первом этаже – там теплее. Вроде бы.

– Чистое белье – в комоде у Мэри в комнате. Мне застелить постель для госпожи?

Дик метнул на Джессику взгляд, полный тоски и боли, и она немедленно устыдилась.

– Прости. Я злая.

– Вот именно.

– А чего она!

– Джесс, не начинай. Просто дай мне чистое белье, я сам все сделаю.

– Ну уж нет. В конце концов, ты у нас граф, а она – всего лишь гостья в твоем доме. Я застелю.

– Спасибо. И прости за… ее грубость.

– О нет. Это не грубость. Мисс Дарси хамит вполне тактично и великосветски. Ты только скажи – я прикинусь ветошью…

– Не надо. Я постараюсь, чтобы вы пореже пересекались. Занимайся детьми.

– А обеды и ужины? Мне на время переехать в чуланчик?

– Джесс, не добивай меня, а? И какой, к дьяволу, чуланчик? У нас его нет.

– Я могла бы обустроиться в кладовке. Ладно, правда хватит. Так что с обедами?

– Не думаю, что будут сложности. Наша кухня Алису не устраивает, она обычно обедает в ресторане миссис Боумен. На ужин у нее, насколько я знаю, минералка и листок салата, на завтрак… ну завтрака ты не застанешь. Вы в это время ходите в поход.

Джессика кивнула, испытывая нешуточное облегчение. Алиса Дарси внушила ей с первого взгляда прямо-таки иррациональную неприязнь, но пикироваться при детях…

– Хорошо. Дик, ты меня тоже извини. Я не сдержалась.

– Ты не обязана выслушивать колкости. Да, и на всякий случай: ты не прислуга.

– Очень интересно. А кто?

– Близнецы, заткните уши, только по-честному.

Сэм и Сюзи тут же абсолютно честно заткнули уши. Дик, все гак же стоя в дверях кухни и практически не изменившись в лице, спокойно произнес: