Кассандра приподняла бедра, чтобы он мог полностью их снять. Вульф кинул одежду на пол, затем руками широко развел ее ноги.

Она уставилась на него в нетерпеливом ожидании, пока он смотрел на самую интимную часть ее тела. Он выглядел алчущим и диким. Собственником. От его вида по телу девушки прокатывались электрические волны.

Кассандра зашипела, когда он провел пальцами по нежной расселине сверху вниз. Его прикосновение дразнило и возбуждало ее. Оно было божественным, успокаивающим и провоцирующим одновременно.

Вульф наблюдал за удовольствием, отразившимся на ее лице, когда она скользила по его руке. Он наслаждался тем, как она отвечала ему. Ее абсолютной открытостью и незащищенностью.

Взобравшись на кровать, он вытянулся всем телом на Кассандре, потом перекатился вместе с ней. Она обернулась своим телом вокруг него, пока они жадно целовались. Их тела скользили друг по другу в чувственной гармонии, от которой он воспламенялся еще сильнее. Вульф сел, держа ее на коленях. Девушка обвила ногами его торс, лаская его голову, запутавшись пальцами в его волосах.

Он по-настоящему испугался того, что почувствовал, когда она приподнялась и приняла его в свое тело. Кассандра исступленно двигалась на нем, ее тело выжимало из него все соки, в то время как она брала то, в чем нуждалась, и отдавала ему то, что он требовал.

Он не хотел ее отпускать. Не хотел когда-либо снова покидать эту постель.

В экстазе от того, что Вульф действительно находился внутри нее, Кассандра закусила губу. Он был такой твердый и большой. Во плоти он ощущался даже лучше, чем в ее снах.

Легкие волоски на его груди дразнили ее чувствительные груди, когда он взял ее под ягодицы и подстегнул ее движения. Она неотрывно смотрела в его глаза, потемневшие от страсти.

Они дышали в унисон, пока она снова и снова опускалась на него.

Никогда прежде Кассандра не занималась любовью с мужчиной подобным образом. На его коленях и сплетясь телами. Это было самое интимное переживание, которое ей когда-либо приходилось испытывать.

Она откинула голову назад, пока Вульф ласкал ее груди. Прижимая к себе его голову, она чувствовала, как наслаждение переполняет ее.

С громким криком она достигла кульминации.

Вульф поднял голову, чтобы видеть ее лицо в момент оргазма. В его глазах она была бесконечно прекрасна. Он уложил ее на спину, не покидая ее тела, и взял контроль на себя. Закрыв глаза, он не думал больше ни о чем, кроме ее теплой влажности под ним.

Больше не было ни прошлого, ни будущего. Ни Темного Охотника. Ни Аполлитов.

Были только они двое. Ее руки на его спине, их переплетенные ноги, и его глубокие пронзающие толчки.

Нуждаясь в этом больше всего на свете, он зарылся лицом в ее волосы, и собственная разрядка настигла его глубоко в ее теле.

Кассандра крепко обнимала Вульфа, чувствуя его содрогания. Жаркое дыхание щекотало ей шею. Мускулистое тело было влажным от пота, а длинные черные волосы дразнили ее кожу. Ни один из них не пошевелился, пока они пытались отдышаться и прийти в себя.

Девушку успокаивал вес его тела, вжимающего ее в постель. От ощущения его жесткого мужского торса ее плоть покалывало. Она провела ладонями по мускулистой спине, шрамам, затем лениво очертила татуировку на плече.

Вульф приподнялся так, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Думаю, я подсел на тебя.

Это заявление вызвало у нее улыбку, несмотря на то, что в какой-то степени ей стало грустно от этих слов. Спадая вниз, его волосы обрамляли лицо, в неярком свете выглядевшее расслабленным и нежным. Заправив волосы ему за уши, Кассандра поцеловала его.

Его руки, обнимавшие ее, напряглись. Она обожала это ощущение. Оно заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Под защитой.

Томно вздохнув, она отстранилась.

— Мне нужно освежиться.

Он не отпустил ее.

— Не хочу, чтобы ты это делала.

Девушка в замешательстве подняла к нему лицо.

— Мне нравится вид моего семени на тебе, Кассандра, — нервно признался он ей на ухо. — Мой запах на твоей коже. Твой на моей. Больше всего, мне нравится знать, что утром ты будешь помнить все, что мы делали этой ночью. И ты все еще будешь помнить мое имя.

Она накрыла ладонью его небритую щеку. Боль в глазах Вульфа глубоко тронула ее. Легко поцеловав его, Кассандра теснее прижалась к нему.

Вульф слегка отстранился, чтобы прижаться к ней сзади. Он нежно прижал ее к груди, и Кэсс положила голову ему на плечо. Она слушала его дыхание, и ее сердце исступленно стучало от радости. Подняв голову, Вульф, поцеловал девушку в щеку, и улегся рядом, запустив одну руку в ее волосы.

Через несколько минут, судя по звукам, она предположила, что он заснул. Это был самый умиротворяющий момент в жизни Кассандры. В глубине души, она знала, что сегодня Вульф показал ту свою сторону, которую не позволял увидеть никому.

Он был грубым и мрачным. Но в ее объятиях превратился в нежного любовника. И где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что она могла бы научиться любить такого мужчину. Это было бы не трудно.

Кассандра лежала, не шевелясь, в тишине раннего утра. Она не была уверена, когда это случилось, но не сомневалась в том, что Вульф согрел какую-то частичку ее души, до этого покрытую льдом, и лишь сейчас она осознала это. Лежа в его постели, девушка размышляла, сколько столетий Вульф был ограничен пространством, подобным этому? Он говорил ей, что этому дому всего-то чуть больше сотни лет.

Посмотрев вокруг, она попыталась представить, каково это, находиться здесь одному день за днем, десятилетие за десятилетием.

Наверное, ему было одиноко.

Она протянула руку и положила ладонь на свой живот, пытаясь представить там ребенка. Будет это мальчик, или девочка? Светленький, как она, или темный, как его отец?

Едва ли она узнает настоящий цвет волос малыша. Волосы большинства младенцев со временем меняются, и пока они не начнут ходить, точно цвет не определишь.

К тому времени она будет мертва. Мертва до появления его первого зуба. До его первого произнесенного слова.

Она никогда не узнает свое дитя.

Не плачь…

Но она не могла сдержаться — Кассандра?

Девушка не ответила на сонный оклик Вульфа. Голос выдаст ее, если она попытается.

Он повернул ее, словно знал, что она плачет, и притянул в свои объятия.

— Не плачь.

— Я не хочу умирать, Вульф, — всхлипывала она на его груди. — Я не хочу оставлять моего малыша. Мне так много нужно ему сказать. Он даже не узнает, что я когда-либо существовала.

Услышав эти откровения, Вульф еще крепче обнял ее.

Как бы он хотел сказать ей, что все ее страхи — глупость, но это было не так. Она оплакивала судьбу, которую никто из них не мог изменить.

— У нас еще есть время, Кассандра. Расскажи мне все истории о себе, твоей матери и сестрах, и я прослежу за тем, чтобы малыш узнал каждую из них. И все дети после него. Я не позволю им забыть тебя. Никогда.

— Обещаешь?

— Я клянусь тебе, как клянусь и в том, что буду вечно охранять их.

Кажется, его слова успокоили ее. Нежно укачивая ее в своих руках, Вульф подумал, кому из них приходится хуже? Матери, которая не проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как растет ее ребенок, или отцу, который проклятием обречен увидеть, как умрет этот ребенок, и все кто последует за ним.

В течение трех недель подряд Вульф держал Криса и Кассандру под домашним арестом. Но время шло, а Даймоны не показывались, и Вульф начал задаваться вопросом, не переусердствовал ли он слегка.

Видит Тор, Крис обвинял его в этом, по крайней мере, раз по пять в час.

Кассандра полностью бросила учебу, хоть ей и ненавистно было это решение. Она была примерно на третьей неделе беременности, но выглядела скорее как на третьем месяце. Ее живот округлялся, позволяя им всем видеть, что в ней действительно рос ребенок.

Это была сама красивая вещь, которую только доводилось видеть Вульфу, даже при том, что он изо всех сил сохранял эмоциональную дистанцию с ней.