Когда я первый раз застал его одного в коммуникационном центре, он аж подпрыгнул и виновато улыбнулся, совсем как мальчишка, которого мать застукала в тот самый момент, когда он залез в лифчик подружки. Я лишь кивнул ему и пошел дальше, благо, дел хватало. И никаких опасений у меня не возникло. Ширли оставила коммуникационный центр стэтлеровского взвода Д на попечение мальчишки, который брился лишь три раза в неделю, почти дюжина патрульных находились на связи, но я даже не замедлил шага. Мы же все держали в голове его отца, понимаете. Ширли, Арки, я и другие патрульные, с которыми Кертис Уилкокс прослужил более двадцати лет. Говорить можно не только ртом. Иногда сказанное ртом никакого значения и не имеет. Человек должен отличать главное от второстепенного.

Выйдя из его поля зрения я, впрочем, остановился. Постоял. Послушал. В той же комнате Ширли стояла у окна с чашкой кофе в руке. Смотрела на меня. Как и Фил Кандлетон, недавно закончивший смену и уже переодевшийся в гражданское.

В коммуникационном центре затрещало радио.

— Стэтлер, это двенадцатый, — произнес мужской голос. Радио искажает голоса, но своих я по-прежнему узнавал. На связь вышел Эдди Джейкобю.

— Стэтлер слушает, говорите, — ответил Нед. Совершенно спокойно. Если и боялся ответственности, которая легла на его плечи, то голосом себя не выдавал.

— Стэтлер, у меня «фольксваген-джетта», номер 14-0-7-3-9 Фокстрот, это Пенсильвания. Стоим на дороге 99. Мне нужен 10-28, прием.

Ширли рванулась через комнату. Кофе выплеснулось из чашки на руку. Я взял ее за локоть, остановил. Эдди Джейкобю находился на сельской дороге, он только что остановил водителя «джетты» за какое-то правонарушение, скорее всего, за превышение скорости, и ему хотелось знать, что известно как об автомобиле, так и о его владельце. Хотелось знать, потому что он собирался покинуть патрульную машину и подойти к «джетте». Хотелось знать, потому что он мог подставиться под пулю, сегодня, как и в любой другой день. Не в угоне ли «джетта»? Не попадала или в аварию в последние шесть месяцев? Есть ли у водителя судимости? Убил он кого-нибудь? Ограбил? Изнасиловал? Не числятся ли за ним неоплаченные штрафы за неправильную парковку?

Эдди имел право все это знать, и необходимая информация хранилась в банках памяти. Но Эдди имел также право знать, почему ученик средней школы только что сказал ему: «Это Стэтлер, говорите». Я подумал, что решать Эдди. Если сейчас он скажет: «Где, черт побери, Ширли?» — я отпущу ее локоть. А вот если Эдди этого вопроса не задаст, тогда мне хотелось бы посмотреть, что сделает наш герой. И как он это сделает.

— Двенадцатый, подождите, — если Неда и прошиб пот, на голосе это никак не отразилось. Он повернулся к дисплею компьютера, включил «Uniscope», поисковую программу, которая используется полицией штата Пенсильвания. Ввел исходные данные, потом решительно нажал на клавишу «ENTER».

Последовала пауза, по ходу который мы с Ширли стояли бок о бок и в унисон надеялись, Надеялись, что парень вдруг не обратится в статую. Надеялись, что не отодвинет стул и не выбежит из коммуникационного центра. Надеялись, что он послал правильный запрос и получит нужный ответ. Пауза затянулась на целую вечность. Я слышал, как зачирикала какая-то птица. Издалека доносилось мерное гудение самолета. Мне хватило времени подумать о цепочках событий, которые люди зачастую предпочитали называть совпадениями. Одна из таких цепочек разорвалась, когда отец Неда погиб на шоссе 32; здесь и сейчас начинала формироваться другая. Эдди Джейкобю, надо честно признать, не семи пядей во лбу, подсоединялся к Неду Уилкоксу. А следующим звеном становился «фольксваген-джетта». И водитель, кем бы он ни был.

Наконец: "Двенадцатый, это Стэтлер».

— Двенадцатый слушает.

— "Джетта» зарегистрирована на Уильяма Керка Фрейди из Питтсбурга. Ранее он… э.. подождите…

То была его первая заминка, и я мог слышать торопливое шуршание бумаг: он искал листок с кодами правопарушений, полученный от Ширли. Нашел, что-то недовольно буркнул себе под нос. Все это время Эдди терпеливо ждал за рулем своей патрульной машины в двенадцати милях к западу. Возможно, смотрел на повозки амишей, возможно, на фермерский дом, на одном из окон которого отодвинули занавеску, показывая тем самым, что в проживающей в нем семье амишей есть дочь на выданье, возможно, на далекие холмы Огайо. Только всего этого он в тот момент не видел. Потому что полностью сосредоточил внимание на стоящей на обочине «джетте». Водителя он тоже не видел — только силуэт за стеклом. И кто он, этот водитель? Богач? Бедняк? Нищий? Вор?

На этот вопрос ответил Нед.

— Двенадцатый, Фрейди трижды наказывался за УТСНВ, вы поняли?

Итак, водитель «джетты» — пьяница, которого трижды наказывали за управление транспортным средством в нетрезвом виде. Может, сейчас он и был трезвым, но, если превысил скорость, почти наверняка выпил.

— Понял, Стэтлер, — лаконично, как и положено. — Сейчас у него все в порядке? — Эдди хотел знать, имел ли право водитель «Джетты» садиться за руль, закончился ли срок последнего наложенного на него взыскания.

— Э… — Нед вглядывался в белые буквы на синем экране.

"Ответ перед тобой, парень, неужто ты не видишь ?" — я затаил дыхание.

— Да, Двенадцатый. Водительское удостоверение возвращено ему три месяца тому назад.

Я выдохнул. Рядом со мной выдохнула Ширли. И Эдди получил хорошие новости. Фрейди имел право управлять автомобилем, следовательно, не проявит особой агрессивности. На это указывала наша многолетняя практика.

— Двенадцатый идет на контакт, принято?

— Принято, Двенадцатый идет на контакт, остаюсь на связи, — ответил Нед, — я услышал щелчок и глубокий выдох облегчения. Кивнул Ширли, которая продолжила путь к коммуникационному центру. А сам поднял руку и вытер лоб, не удивившись, что он мокрый от пота.

— Как идут дела? — спросила Ширли. Ровным, спокойным голосом, всем своим видом показывая, что, по ее разумению, на западном фронте тишь и благодать.

— На связь вышел Эдди Джейкобю, — ответил Нед. — У него 10-27. В переводе на язык штатских это означало проверка документов. Но патрульному говорило о том, что водитель, в девяти случаях из десяти, нарушил правила. Теперь в голосе Неда прорывалось волнение, но что с того? Теперь он имел полное право дать волю чувствам. — Он остановил «джетту» на дороге 99. Я передал запрошенную информацию.

— Расскажи подробнее, — попросила Ширли. -Что ты делал, по этапам, Нед. И побыстрее.

Я сдвинулся с места. У двери в мой кабинет меня перехватил Фил Кандлетон. Мотнул головой в сторону коммуникационного центра.

— Как малец справился?

— Все сделал правильно, — ответил я и прошел к себе. Только сев за стол и почувствовав, как дрожат ноги, понял, что они стали ватными.

Его сестры, Джоан и Джанет, были похожи, как две капли воды. Они находили утешение в компании друг друга, а их мать видела в них лишь самую малость от погибшего мужа: синие глаза, светлые волосы, пухлые губы (не зря же к Керту прилепилось прозвище Элвис). Мишель видела своего мужа в сынке, который взял у отца практически все. Добавить еще несколько морщинок у глаз, и Нед выглядел бы точь-в-точь как Кертис, в тот год, когда он поступил на службу в полицию.

Им Кертиса заменял он. Неду — мы.

Как-то в апреле он появился в расположении роты сияя, как медный таз. Улыбаясь, Нед сразу молодел, становился еще более красивым. НО я, помнится, подумал, что мы все становимся моложе и красивее, когда улыбаемся от души, действительно счастливы, а не пытаемся под социальной маской скрывать истинные чувства. Улыбка Неда особенно поразила меня: я вдруг понял, что до того он практически не улыбался. А уж так широко — это точно. Не думаю, что такая мысль приходила мне в голову раньше, возможно потому, что он показал себя вежливым, ответственным, сообразительным. То есть человеком, с которым приятно иметь дело. И его серьезность как-то не замечалась, до того момента, когда он позволил себе улыбнуться.