Сенатор. Что?

Лиззи. Ничего, это я так. (Пауза.) Столько несчастий вокруг... Остается только пожалеть, что негр и в самом деле не изнасиловал меня.

Сенатор (растроганно). Дитя мое...

Лиззи (печально). Вы были бы счастливы, а я не слишком бы сильно убивалась.

Сенатор. Благодарю вас. (Пауза.) Как бы мне хотелось помочь вам. (Пауза.) Но, увы, истина остается истиной.

Лиззи (печально). Да, конечно.

Сенатор. Истинные факты говорят о том, что негр на вас не покушался.

Лиззи (печально). Да, конечно.

Сенатор. Да. (Пауза.) Но, если поразмыслить, то станет ясно, что мы представили истину в ее одностороннем виде.

Лиззи (не понимая). Одностороннем виде...

Сенатор. Я хочу сказать, что до сих пор речь шла лишь об элементарной истине.

Лиззи. Элементарной? Значит, это уже не истина?

Сенатор. Нет, нет, разумеется, истина. Но только к истине... подходят по-разному, смотря по обстоятельствам.

Лиззи. Вы все-таки думаете, что негр меня изнасиловал?

Сенатор. Нет, нет, он вас не изнасиловал. С определенной точки зрения — совсем нет. Но, видите ли, я старый человек, прожил долгую жизнь, много раз ошибался, и только последние годы ошибаюсь немного реже. По поводу этого дела у меня сложилось мнение, несколько отличное от вашего.

Лиззи. Какое же мнение?

Сенатор. Как объяснить вам? Попробуем так: вообразите, что вся американская нация внезапно предстала перед вами... Что бы она сказала вам?

Лиззи (испуганно). Я полагаю, что она не стала бы со мной разговаривать.

Сенатор. Вы коммунистка?

Лиззи. Ох, что вы! Конечно, нет!

Сенатор. Тогда она сказала бы вам многое. Она сказала бы вам: «Лиззи, так случилось, что тебе надлежит сделать выбор между двумя моими сыновьями. Один из них должен погибнуть. Как поступают в подобных случаях? Сохраняют достойнейшего. Итак, решим, кто из них достойнее. Ты не возражаешь?»

Лиззи. Конечно, нет. Прошу прощения! Я подумала, что это вы говорите.

Сенатор. Я говорю от имени моей страны. «Лиззи, что из себя представляет этот негр, которому ты покровительствуешь? Он родился случайно, бог весть где и от кого. Я вскормила его, а он... что дал он мне взамен? Ровным счетом ничего. Он бездельничает, ворует, распевает песни и покупает розовые и зеленые костюмы. Это мой сын, и я люблю его наравне с остальными моими сыновьями, но я тебя спрашиваю: разве он ведет жизнь достойного человека? Его смерть не будет для меня большой потерей».

Лиззи. Как вы красиво говорите!

Сенатор (собираясь с мыслями). Другой — Томас — полная ему противоположность. Да, он убил негра, что очень дурно. Но он мне необходим. Он стопроцентный американец. Потомок благороднейшей семьи — одной из старейшей в нашей стране. Он закончил Гарвардский университет. Он офицер — а мне нужны офицеры, — у него на заводе две тысячи рабочих: две тысячи станут безработными, если он умрет. Он — лидер, надежный оплот против коммунизма, профсоюзов и евреев. Он обязан жить, и твой долг — сохранить ему жизнь. Вот и все. А теперь — выбирай.

Лиззи. Как вы хорошо говорите.

Сенатор. Выбирай!

Лиззи (привскочив). Что? Ах, да... (Пауза.) Вы меня запутали, я даже забыла, где я и что со мной.

Сенатор. Поглядите на меня, Лиззи. Вы мне верите?

Лиззи. Да, господин сенатор.

Сенатор. Допускаете ли вы, что я могу толкнуть вас на дурной поступок?

Лиззи. Нет, господин сенатор.

Сенатор. Тогда вам следует подписать. Вот мое перо.

Лиззи. Вы думаете — она будет довольна мной?

Сенатор. Кто?

Лиззи. Ваша сестра.

Сенатор. Она издалека будет любить вас, как родную дочь.

Лиззи. Быть может, она пришлет мне цветы?

Сенатор. Возможно.

Лиззи Или свою фотографию с надписью.

Сенатор. Вполне возможно.

Лиззи. Я повешу ее на стенку. (Пауза. Волнуясь, ходит по комнате.) Что за история! (Сенатору.) А что вы сделаете с негром, если я подпишу?

Сенатор. С негром? Ба! (Положив руки на ее плечи.) Если ты подпишешь, весь город единодушно признает тебя своей дочерью. Весь город. Все матери нашего города.

Лиззи. Но...

Сенатор. Неужели ты считаешь, что весь город может ошибаться? Целый город, где обитают пасторы и священники, врачи, адвокаты, артисты; где живет мэр и его заместители, а также члены благотворительных обществ. Они могут ошибаться, по-твоему?

Лиззи. Нет, нет, нет.

Сенатор. Дай руку! (Заставляет ее подписать бумагу.) Так. Благодарю тебя от имени сестры и племянника, от имени семнадцати тысяч белых нашего города, от имени американской нации, которую я здесь представляю. Дай мне твой лоб. (Целует ее в лоб.) Я еще вернусь вечером: нам есть о чем побеседовать с тобой. (Уходит.)

Фред (у выхода). Прощай, Лиззи.

Лиззи. Прощай.

Сенатор и Фред уходят.

(Подавлена, внезапно бросается к входной двери.) Сенатор! Сенатор! Я не могу! Разорвите бумагу! Сенатор! (Возвращается в комнату, машинально берется за пылесос.) Кажется, они меня здорово окрутили! (Яростно водит пылесосом.)

Занавес

Та же декорация. Между первым и вторым действиями прошло двенадцать часов. Комната ярко освещена. Сквозь раскрытое окно видно ночное небо. С улицы доносится нарастающий шум. В окне появляется лицо негра; ухватившись за раму, оп прыгает в пустую комнату. Останавливается посередине. Раздается звонок. Негр прячется за портьерой. Лиззи выходит из ванной, подходит к входной двери и открывает ее.

Лиззи, сeнатор, негр за портьерой.

Лиззи. Входите!

Входит сенатор.

Ну, что?

Сенатор. Томас в объятиях своей матери. Я пришел поблагодарить вас от их имени.

Лиззи. Она счастлива?

Сенатор. Очень счастлива.

Лиззи. Она плакала?

Сенатор. Плакала? Почему? Она мужественная женщина.

Лиззи. Вы мне сказали, что она будет плакать

Сенатор. Я говорил иносказательно.

Лиззи. Она, видно, не ожидала такого? Считала, что я дурная женщина и буду защищать негра?

Сенатор. Моя сестра полагалась на волю господню.

Лиззи. Что она думает обо мне?

Сенатор. Благодарит вас.

Лиззи. Она не спрашивала, как я на это решилась?

Сенатор. Нет.

Лиззи. Она считает меня честной девушкой?

Сенатор. Моя сестра полагает, что вы исполнили ваш долг.

Лиззи. Ах, да?..

Сенатор. Моя сестра надеется также, что вы исполните ваш долг до конца.

Лиззи. Да, да...

Сенатор. Поглядите мне в глаза, Лиззи. (Обнимает ее за плечи.) Вы исполните ваш долг до конца? Вы не захотите разочаровать ее?

Лиззи. Не волнуйтесь. Я не могу вернуть того, что сделала; они отправят меня в публичный дом (Пауза.) Что это за крики на улице?

Сенатор. Ерунда.

Лиззи. Просто невозможно выносить этот рев. (Закрывает окно.) Господин сенатор...

Сенатор. Да, дитя мое?

Лиззи. Вы уверены, господин сенатор, что мы не ошиблись и я поступила честно?

Сeнатор. Абсолютно уверен.

Лиззи. Я себя не узнаю: я точно в тумане, вы слишком быстро, все решаете, мне трудно понять. Который час?

Сенатор. Одиннадцать.

Лиззи. Еще восемь часов до рассвета. Я чувствую, что не смогу сомкнуть глаз. (Пауза.) По ночам здесь так же душно, как днем. (Пауза.) А что с негром?

Сенатор. С каким негром? А, с тем... Его ищут.

Лиззи. Что его ждет?

Сенатор пожимает плечами. Рев на улице усиливается.

(Подходит к окну.) Что означают эти вопли? Люди идут, идут с фонарями, с собаками. Что это — факельное шествие? Или... скажите, сенатор! Скажите, почему они так вопят?

Сенатор (вынимая из кармана письмо). Моя сестра поручила мне передать вам это.