Хелен, побледнев, ухватилась за поручни, чтобы не упасть.

— Отец Филиппа — Альварадо де ла Барка! Ты сама роешь себе могилу! — прошептала она. — Господи, спаси и помилуй!

— Изабель? — Монтгомери вошел в холл особняка, бывшего частью приданого его жены. Необычные гости явно застали его врасплох. Изабель, как заколдованная, смотрела ему в лицо. Он пришел в себя первым: приблизился и поцеловал ей руку, мельком взглянув на Хелен с ребенком на руках.

— Графиня, вот так сюрприз! Я думал, что вы давно наслаждаетесь жизнью в Испании! — В его тревожном взгляде застыл немой вопрос.

— Умоляю вас, милорд, уделить мне пару минут! — Изабель готова была разрыдаться на глазах у слуг.

Монтгомери снова посмотрел на Изабель, на ее светловолосого сына и кивнул, уверенно взяв гостью под локоть:

— Прошу.

Через минуту они остались наедине в небольшом кабинете. Изабель не сразу нашла в себе силы заговорить.

— Боюсь, вы явились сюда не от хорошей жизни, — наконец промолвил Монтгомери.

— Помните, вы как-то сказали, что всегда постараетесь мне помочь? — замирающим от страха голосом спросила она.

— Да, я дал такую клятву не столько вам, сколько себе, — торжественно кивнул он. — И я не нарушу ее, Изабель.

Какой порядочный, удивительный человек!

— Моему мужу не известно, что я в Англии!

— Так я и знал! — Он взял ее за руки и с тревогой взглянул в лицо: — Изабель!

— Я сбежала! — выкрикнула она.

Он побледнел как полотно.

— Господи, я так боюсь за жизнь своего сына! Я боюсь, он заставит его расплачиваться за мои грехи! Я боюсь, что муж прикончит меня, как только увидит Филиппа! Я боюсь состариться и одряхлеть в полном одиночестве, всеми забытой и никому не нужной! Дуглас, я так боялась, что умру от тоски, и меня похоронят в этой жуткой земле, и я останусь там навечно!

Она и не заметила, как он обнял ее и прижал к своей широкой надежной груди, как будто давно был ее любовником.

— Не надо, не надо бояться, — приговаривал Монтгомери, а Изабель вдруг всей кожей ощутила тепло, исходившее от его сильного тела.

— Я не могу туда вернуться! — прошептала она, поднимая глаза и заранее зная, что сейчас он ее поцелует.

На краткий миг он прикоснулся к ее губам и тут же отшатнулся.

Изабель застыла от неожиданности. На его лице не было и следа нежности. Оно казалось ей мрачным и грозным. Она попятилась, зажимая рот рукой.

— Я… я пришла сюда умолять о помощи, — охрипшим чужим голосом произнесла Изабель. — Я пришла сюда попросить вас послать весточку Робу!

— Надо полагать, — отвечал он с горьким смешком. — Ребенок…

— Он от де Уоренна, — закончил за нее Монтгомери. — Изабель, вы играете с огнем. Рано или поздно это закончится для вас очень плохо. Де ла Барка никогда не простит вам измены.

— Так ведь поэтому я и сбежала! — воскликнула она. — Изведав однажды настоящую любовь, я больше не могу без нее жить! Неужели вы не понимаете?

— Уж не де Уоренна ли вы имеете в виду? — вспылил вдруг Монтгомери. Изабель очень не понравился его тон.

— Представьте себе, именно его!

Он по-прежнему не отрывал от нее взгляда. Только в его глазах больше не было гнева.

— Почему вы на меня так смотрите? Почему? — С каждой минутой она пугалась все сильнее.

— Я бы хотел, чтобы вы прямиком отправились обратно к мужу — заметьте, для вашей же пользы, Изабель, поскольку люблю вас бескорыстно и преданно. В противном случае де ла Барка не оставит вас в покое, и никто на свете — даже я — не сумеет укрыть вас от его гнева.

— Но как я могу вернуться? Как? — содрогаясь от ужаса, повторяла она. — Ребенок уже сейчас похож на Роба! И Роб непременно защитит и его, и меня!

— Вам придется солгать! — возразил Монтгомери. — Вы можете смягчить Альварадо ласками, можете заставить его поверить, что это его сын!

Изабель отшатнулась: она никогда не видела его в таком состоянии.

Дуглас долго метался по комнате, прежде чем взял себя в руки.

— Изабель! Я не на шутку опасаюсь, что он убьет вас за попытку сбежать! Вам следует вернуться!

— Пусть даже он поверит в мою ложь, но, как только я вернусь, сама его близость начнет убивать меня — медленно, по частям, минута за минутой! — Изабель содрогнулась и добавила: — Я люблю только Роба, и только он мне нужен!

А Дуглас вдруг подскочил к ней вплотную и начал трясти ее за плечи, выкрикивая:

— Когда вы проснетесь?! Когда?

— Я вас не понимаю! Отпустите, мне больно!

Он отпустил ее и судорожно стиснул кулаки.

— Роб де Уоренн всегда думал только о себе. Он очень умен и осторожен. Ваш муж — приближенный советник супруга самой королевы. Неужели вам все еще непонятно? Де Уоренн в жизни не станет рисковать своей головой ради вас с ребенком! — Монтгомери не замечал, что снова кричит в полный голос.

— Вы ошибаетесь! — со слезами на глазах возразила она. — Ошибаетесь!

Он резко отвернулся, но Изабель успела заметить в его глазах странный блеск.

— О чем вы до сих пор мне не сказали?

Монтгомери медленно повернулся, но так и не заговорил.

— Дуглас! — впервые в жизни она назвала его по имени.

— Изабель, у него новая любовница!

Отленд. 5 июня 1554 года

Изабель лежала в постели, не в силах сосредоточиться и преодолеть душевную боль, терзавшую ее на протяжении последних дней.

В соседней комнате заплакал Филипп, но она и не подумала встать. Через какое-то время стал слышен голос Хелен, и Изабель живо представила, как компаньонка укачивает ее сына. Плач затих.

«У Роба новая любовница!»

Ее горе не знало границ.

— Господи, что это такое? — вдруг раздался голос ее мужа.

Изабель напряглась всем телом. Вот и он. Время начинать игру. Игру, в которую она будет играть до конца своих дней. Изабель снова захотелось умереть.

Она едва слышала, о чем говорят за дверью Хелен и ее муж. Ей нужно было войти в роль — так, чтобы он ничего не заподозрил. От этого зависит жизнь ее сына. А ради Филиппа она пойдет на все.

Тяжелые кованые сапоги простучали совсем близко. Изабель знала, что Альварадо остановился на пороге спальни, и, медленно усевшись в кровати, открыла глаза.

Он действительно стоял на пороге; массивная грозная фигура в нарядном бархатном камзоле с богатыми украшениями и вышивкой. Его глаза словно видели Изабель насквозь, а на лице не было и тени улыбки.

— Сюрприз, милорд! — как можно соблазнительнее промурлыкала она.

Он даже не шелохнулся.

Изабель соскользнула с кровати. Она надела роскошное алое платье с низким вырезом и узкой талией, расшитое золотыми нитями. А перед этим тщательно вымылась и надушилась своими любимыми фиалковыми духами.

— Вот уж действительно сюрприз так сюрприз, — процедил он, скользя взглядом по ее точеной фигуре. Граф говорил по-английски правильно, хотя так и не смог избавиться от сильного акцента.

— Милорд, — искренне удивилась Изабель, — у вас превосходная речь! — Она сделала вид, что восхищается его талантами.

— Я достаточно долго прожил при дворе, — ответил он.

— А я привезла вам самый драгоценный дар, которым женщина может наградить своего супруга, — сообщила Изабель, медленно двигаясь вперед. — Вы уже видели вашего сына? — Она подошла вплотную и прижалась к нему всем телом.

Его руки легли ей на плечи, и Изабель робко подумала, что вроде бы преуспела в своей лжи. — А это действительно мой сын, дорогая?

Все усилия Изабель ушли на то, чтобы заставить себя встать на цыпочки и поцеловать его в щеку, и вопрос застал ее врасплох.

— Вы слышите меня? — Теперь в его голосе явно звучала угроза.

Боже, он все знает! Изабель готова была отшатнуться и бежать отсюда куда глаза глядят, но вместо этого прижалась к нему еще теснее.

— Конечно, милорд! Что за странный вопрос? Вы, наверное, пошутили, да? — Она кокетливо захлопала ресницами, стараясь не обращать внимания на то, что сердце готово было выскочить из груди от страха.