Альварадо так резко разжал руки, что Изабель наверняка бы упала, если бы не налетела на стену. А он на минуту вышел и тут же вернулся, потрясая перед собой какими-то бумагами. — Так это мой сын? — Его темные глаза метали молнии.

— Конечно, — пролепетала Изабель с жалкой улыбкой. Что он делает? Что это за бумаги? — Как вы могли во мне усомниться?

Он улыбнулся так, что кровь застыла у нее в жилах, и прочел:

— «Мой дорогой Роб! Мое сердце разрывается от тоски по дому и всему, что я любила! Ах, Роб, у меня нет слов, чтобы выразить все отчаяние и ярость, которые вызывает во мне эта холодная, пустынная, жуткая земля!» — Он коротко взглянул на Изабель, бросил письмо на пол и принялся за второе: — «Моя драгоценная кузина! Как давно мы виделись с тобою в последний раз! Мне так не хватает тебя, твоего смеха и твоих ласк!»

Изабель похолодела. Он завладел ее перепиской!

А Альварадо подскочил к ней и встряхнул перед носом листком, исписанным рукою Роба.

— Прикажете ли продолжать, драгоценная Изабель?

Он умудрился раздобыть се письма. Он раздобыл письма Роба. Изабель онемела от ужаса.

— А ведь я отказывался в это верить! — с яростью выкрикнул Альварадо. — При дворе без конца ходили слухи. Красавица жена наставляет мне рога, и даже не у меня за спиной, а прямо под носом! Но я не поверил этому, даже когда увидел, как де Уоренн раздевает тебя взглядом! Потому что это делало большинство придворных. Но потом… потом я увидел вот это! — Он наклонился и подхватил с пола еще одно письмо, отправленное Робом накануне Рождества. — Его письма, твои письма! Говори же, черт бы тебя побрал!

Он был вне себя от гнева, но Изабель не в силах была шевельнуть и пальцем, чтобы попытаться оправдать себя.

— Что, отказываешься? — взвизгнул Альварадо.

Давно сдерживаемые слезы хлынули рекой, и она прошептала:

— Я любила его с пятнадцати лет!

Он ударил ее. Он ударил ее так сильно, что наверняка сломал челюсть. Изабель рухнула на пол.

В соседней комнате заплакал Филипп.

— Милорд, умоляю вас, пощадите ее! — раздался голос Хелен.

— Пошла вон! — взревел Альварадо.

Он неожиданно пнул Изабель под ребра, заставив скорчиться от боли, и рывком поднял на ноги.

— Это мой ребенок?

— Нет, — как во сне, ответила Изабель.

Очередной удар снова повалил ее на пол.

— Шлюха! — выкрикнул он, и его каблуки скрипнули по полу. Альварадо повернулся и вышел, грохнув дверью.

Изабель разрыдалась, не в силах терпеть боль и ужас.

— О Господи! — воскликнула Хелен, опустившись рядом на колени.

Изабель резко вскрикнула от боли.

— Изабель, позволь, я приложу компресс! — И Хелен выскочила в соседнюю комнату.

Тем временем Филипп разревелся не на шутку. Филипп. Ее сын. Сын Роба.

Нет, нет, только не Роба! Это ее сын — и больше ничей! Она сейчас встанет, и они с сыном убегут, чтобы спасти свои жизни!

Изабель кое-как встала на четвереньки, но от этого боль взорвалась с такой силой, что ввергла ее в беспамятство.

Изабель боролась, как могла, но проиграла.

Она потеряла сознание.

Отленд. Вечер того же дня

— Ты слышишь меня, Изабель?

Хелен звала ее из какой-то немыслимой дали, но Изабель не могла ответить, скованная болью.

— Изабель, милая, пожалуйста, ответь!

Хелен… Отленд… Монтгомери… Роб завел новую любовницу, а ее мужу стала известна правда. Изабель внезапно очнулась. Филипп!

— Слава Богу! — воскликнула Хелен.

— Филипп! — От боли расстроенное лицо Хелен плыло у нее перед глазами. — Где он?

— Тс-с! — Компаньонка ласково погладила ее по голове. — Он спит в соседней комнате!

— Нет! — Изабель хотела вскочить, но боль скрутила ее с новой силой.

— Тише, тише! Врач сказал, что у тебя сломаны ребра! Не двигайся!

Едва соображая от приступов боли, Изабель лихорадочно пыталась найти способ забрать сына и скрыться от преследования Альварадо. Но как? Она так слаба, что не может даже подняться с кровати!

Монтгомери!

— Сию же минуту беги к Дугласу! Расскажи обо всем, что случилось! Он должен помочь нам сбежать этой же ночью! — Даже эти несколько фраз вызвали новый приступ боли.

Хорошо хоть Хелен на этот раз не пыталась спорить. Наоборот, тут же вскочила с кровати.

— Не хотелось бы оставлять тебя одну, — заметила она, — но такую весть никому нельзя доверить!

— Беги же! Скорее! — из последних сил воскликнула Изабель.

Хелен кивнула, помедлила секунду и вышла. Изабель услышала, как хлопнула передняя дверь. Слава Богу! Монтгомери не заставит себя долго ждать! Он готов горы свернуть, лишь бы спасти ее и ребенка!

Изабель вспомнила о Робе и застонала от горя. Она впервые в жизни раскаивалась в том, что натворила.

Какая же она была дура!

В переднюю дверь громко постучали.

Изабель затаила дыхание, обратившись в слух: дверь сотрясалась от ударов, и горничная побежала открывать. Из спальни не было видно, что творится в дверях, но, судя по шуму, к ним вошло несколько мужчин в тяжелых сапогах. Изабель стало так страшно, что она уже не чувствовала боли.

На пороге возник солдат со значком лорда-канцлера на рукаве в сопровождении подручных. Изабель села.

— Именем Бога и его святейшества Папы Римского, ты арестована!

— Арестована? — Она не успела и охнуть, как безжалостные руки выдернули ее из постели.

— Но за что? — Не обращая внимания на ее крики, солдаты завели ей руки за спину и связали.

— Ты обвиняешься в самом тяжком преступлении — в преступлении против веры! — сурово сообщил солдат.

Изабель охнула. Она не понимала, что происходит… Ее что, обвиняют в ереси?!

— Это какая-то ужасная ошибка! — кричала она, пока солдаты волокли ее вон из комнаты. Ребра болели так, словно в них вонзили кинжал. — Куда вы меня ведете? — Но ни один из солдат не потрудился ей ответить.

— Пожалуйста, скажите, куда вы меня ведете! — в отчаянии взмолилась Изабель на пороге. И сержант смилостивился над ней.

— В Тауэр, — веско промолвил он.

«Каса де суэньос» Ночь четвертая. 23.00

Мама ее разлюбила! Она ей больше не нужна! Мама хочет ее смерти!

Алиса готова была умереть от горя.

Она изо всех сил старалась не плакать, но слезы все текли и текли из глаз. Алиса дрожала от холода и страха. Зато теперь ей было ясно, отчего Трейси почти не бывала дома.

«Мама! Мамочка!» — жалобно повторяла она про себя.

— Алиса! — вдруг шепнул Эдуардо.

— Что? — Она не хотела, чтобы ее голос дрожал от слез. Нужно быть отважной, как Эдуардо. Но ведь ей всего семь лет! Где же тетя Касс?

Она найдет их, непременно найдет! Алиса верила в это.

Алиса знала, что, когда это случится, она обнимет тетю Касс крепко-крепко и никуда от себя не отпустит!

— Тебе хватит сил снова позвать на помощь?

— Попробую, — пообещала Алиса без особой надежды. Они и так уже кричали и кричали без конца, пока совсем не обессилели и не уселись рядышком на пол. У Алисы совсем пересохло в горле, и ее тошнило.

— На этот раз они обязательно нас услышат!

Однако Алиса знала, что Эдуардо вовсе не так уж уверен в этом.

Она не удержалась и громко всхлипнула.

— Пожалуйста, не надо! — уговаривал ее Эдуардо. — Они скоро нас найдут!

Но разве это возможно?

Что, если их так и не найдут?

Что, если и с мамой Эдуардо случилось то же самое?

— Я хочу, чтобы сюда пришла моя тетя Касс! — рыдала Алиса. — Но они никогда нас не найдут, и мы здесь умрем!

Касс не смела двинуться с места.

Вот она, ее сестра, стоит как ни в чем не бывало на пороге библиотеки. Стоило ей попытаться связаться с Изабель — и пожалуйста, Трейси тут как тут!

На ее обращение ответила Трейси. Не Изабель. Потому что они теперь вдвоем обитают в одном теле.

— Ну, что? — снова спросила Трейси.

— Изабель? — осторожно прошептала Касс, содрогаясь от ужаса.