И заснул спокойным сном.

Ты остановился и вздохнул прерывисто… А я лежал как завороженный. Твоим голосом. Чувством не понятным…

– Что это, котено ??

– Это мне пела мама… когда я не мог уснуть… Теперь ее я буду петь тебе… Можно?

МОЖНО ???

Комок в горле и вздохнуть не могу. И ответить ничего не могу. Боюсь захлебнуться в слезах. В нежности боюсь захлебнуться…

Господи… господи…

Я люблю тебя, маленький… Я так тебя люблю…

Прижимаю к себе теплое тело, закрыв глаза, пытаясь не дать выход слезам.

Ты не один, солнышко.

Теперь ты не один.

Я никогда не откажусь от тебя.

Подыхать буду, а не откажусь…

POV Avt

Том был практически ошарашен этой колыбельной. Этим голосом, цепляющим душу вообще до самой ее глубины…

И вопросом этим:

»– Теперь ее я буду петь тебе… Можно ?»

» Можно?? Можно ?» – звучало у него в голове…

Том тихо плавился… он понимал – Билл надеется, что будет возможность ее теперь спеть не раз и не два. И для Тома это понимание было сейчас самым нужным и самым ценным во всей этой ночи…

Они стали ближе. Не о физической близости речь. Она естественно была прекрасна для них обоих. Именно такой, какой и хотел почувствовать ее Том. И такой, какой она нужна была и Биллу. Том не ошибся. И не разочаровался. Наоборот. Эти несколько часов, проведенных вместе, связали их еще больше. Это так важно было для них обоих.

А сейчас он действительно очень боялся расплакаться. Эта колыбельная была самым сокровенным в душе мальчишки, который его сейчас обнимал и стук сердца которого чувствовал всем своим существом. Билли хранил это в себе с самого детства, и самым своим сокровенным поделился.

С ним.

С Томом.

Поделился.

Не боясь, что осмеют.

Не боясь, что не поймут.

Том понял. Его душа поняла и приняла. Как великий дар. Как самое ценное, что сейчас Билли мог ему подарить.

Ведь не смогла эта дрянная жизнь стереть с его души эту частичку нежности прошлого, которую он бережно хранил в себе все это время.

Хранил и не собирался этим ни с кем делится… просто не было того, с кем этим можно было поделиться и остаться при этом самим собой…

А рядом с Томом, этим мальчиком, который смог дать ему возможность начать верить в себя, верить в настоящие отношения, когда чувствуешь себя очень нужным кому-то, он просто почувствовал необходимость открыть душу и пустить в нее ощущение теплоты и ласки, которые так необходимы были все эти годы отчуждения. Но это он понял, только находясь рядом с тем, кого сейчас обнимала его теплая рука.

Так много сейчас было всего в душе у Билла. Просто невыразимо много…

Это и бесконечная благодарность. И нежность просто всепоглощающая. И радость. И грусть. И наверное счастье…

Он понимал, что Том не отвечает на его вопрос не потому, что не хочет отвечать, а просто потому, что не МОЖЕТ…

Нет сил у него сейчас на это…

Билли прекрасно чувствовал состояние Тома. Чувствовал, как он чуть вздрагивает. И молчал. Просто обнял его крепче и молчал.

Эта тишина сейчас говорила намного больше, чем самые напыщенные слова…

Пальчики Тома намного больше говорили. Нежное их прикосновение к коже руки Билла.

» Я с тобой», говорили эти прикосновения.

«Не бойся, солнышко… теперь ты никогда не останешься один…»

Так думал Том. И это чувствовал и Билли.

Билл заснул первым.

Заснул и видел во сне Тома.

Он был с ним.

Он его любил…

А Том аккуратно накрыл их обоих пледом и прижался губами к голове Ангела. И еще минут десять вот так лежал, наслаждаясь теплом любимого тела, биением сердца, так нужного ему теперь. Без которого он себе уже не представлял жизни…

И так боялся завтрашнего дня… Боялся до сумасшествия…

Но все-таки уснул… смог.

Убаюканный мерным теплым дыханием, нежной ладошкой на своей груди… ритмом любимого сердца.

– Я люблю тебя… – прошептали губы, когда мозг был наполовину погружен в сон.

Только тот, кому предназначались эти слова, спал как ребенок, прижавшись к Тому…. и не слышал.

Не слышал те слова, которые ему так были необходимы в этой жизни…

POB Bill

Открыл глаза и первое ощущение – мурашки… по всему телу, с ног до головы.

И улыбка.

Просто я почувствовал твои пальцы, которыми ты даже во сне сжимал мою руку.

Смотрю на тебя, лапа.

На разметавшиеся по подушке дреды, на эти губы, которые я несколько часов назад с таким удовольствием целовал сам и с не меньшим удовольствием принимал от них поцелуи… Облизываю свои, которые сохранили вкус твоего тела. Спишь спокойно , так, как спят люди, у которых чистая совесть и такая же чистая душа…

Чуть подрагивают длинные реснички и я чувствую, что ты скоро проснешься…

Наша первая и такая прекрасная ночь закончилась, и я теперь так хочу увидеть твои глаза после этой ночи. Хочу увидеть, что ты не жалеешь о том, что случилось между нами… хотя я и так понимаю это, по пальцам, держащим меня.

Много разного сейчас у меня в мыслях. Вчера был очень тяжелый день для нас двоих в эмоциональном плане.

Очень тяжелый. Но я знаю, что впереди не будет легче. Ни мне, ни тебе.

Я не смог заставить тебя от меня отказаться. Выбор ты сделал сам. Ты так захотел, лапа… и я уважаю твой выбор.

Теперь в моей жизни появился радикально противоположный полюс ощущений. Первый полюс был в моей жизни последние три года и я уже даже и не мечтал, что появится что-то совершенно другое. Но оно появилось. Ты появился…

И теперь в моей жизни есть не только минус, но и плюс. Позитив появился. Такое нежное и теплое.

Я не хочу смешивать эти полюса. Не хочу нейтрала. Не должен допустить, чтобы ты и моя темная сторона жизни пересекались.

От этого может все рухнуть. Я не допущу этого. Не допущу, чтобы грязь касалась тебя…

Я все для этого сделаю. Попытаюсь как можно меньше напоминать тебе и о Сэнди, и о всех остальных, с кем мне приходится сталкиваться.

Только ты мне помочь в этом должен, малыш…

Дай мне время на уплату долга.

Просто дай возможность от этого освободится…

***

Вздрагивает нижняя губа и ты раскрываешь глаза.

А в них… страх??…

Я замираю, но вижу, что этот страх растворяется и на губах появляется нежная улыбка…

-… не сон… – шепчешь и притягиваешь меня к себе. –… ты – не сон…

Выдыхаешь в шею.

-… почему-то подумал, что все это мне приснилось… я бы умер, если бы тебя не оказалось рядом… – дыхание по коже и я закрываю глаза, лаская ладошками теплое тело.

Нежность в душе такая, что дышать не дает…

– Томка… ты как ребенок… – шепчу и прижимаю тебя к себе еще крепче. –… ты мой ребенок…

Касаюсь своим телом тебя… такого обнаженного и такого горячего со сна… ты возбужден.

Впрочем, я и сам такой же…

С ума сойти…

– Я и во сне тебя видел… – говоришь тихо –… всегда хочу тебя видеть… всегда быть с тобой хочу…

Откидываю голову и улыбаюсь счастливо.

– Ты ведь и сам это знаешь, да?? – спрашиваешь и поднимаешь голову.

Смотришь мне в глаза…

– Ведь знаешь? Чувствуешь?

И я киваю.

– Чувствую, Томочка… знаю, что ты говоришь правду.

Теперь и ты киваешь и чуть улыбаешься. Смотришь на мои губы и наклоняешься. Касаешься краешка их.

Нежно-нежно… и отрываешься.

– Пора вставать… – говорю и улыбаюсь чуть виновато…

– Бл*дь… – наклоняешься и упираешься лбом в мое плечо. – Ну почему ночи короткие такие, а??

Спрашиваешь со стоном…

Провожу рукой по дредам.

– Их будет впереди очень много… – говорю тихо, и ты вскидываешь голову и смотришь в глаза.

Внимательно… как будто убеждаясь в том, что я не вру. А потом чуть улыбаешься и киваешь.

– Я знаю… .ты прав…

И я киваю.

– Конечно прав… и не сомневайся даже… – говорю тихо и заставляю тебя наклонится к губам.

И целую. Отпускаю. Приближаюсь вновь и ты приоткрываешь губы, и я запускаю свой язык.