Во-первых, Славка не из трусливых парней, если бы я ему надоела, он бы сказал в лицо. Поведение Арсения тоже наводило на сомнения, обычно он надо мной подшучивал, болтал по-дружески. А тут никаких шуток. И взгляд слишком серьезный. Девчонки тоже скрываются, не подходят к телефонам, а если подходят, всего на пару слов. Нет, этот аргумент я отмела сразу. Подумаешь, просто не хотят общаться с бывшей девушкой брата.

Еще Ростислав не появляется в своей квартире. Он, конечно, может жить и у Клима дома, вот только маловероятно.

А может мне просто хочется так думать? Может быть, я просто не хочу его отпускать? Вот и цепляюсь за призрачные надежды.. Да, скорее всего, так и есть.

Натянув на голову капюшон, пошла домой. Мама, как обычно суетилась на кухне. Увидев меня, скомандовала иди прямиком к ней.

-Дочь, - вкрадчиво начала она, - Что у вас со Славой творится?

-Ничего, мам, - вздохнула я, - Нет больше Славы.

-Бог с тобой, Машка! - всплеснула мама руками, - Живой он, прооперировали его неделю назад, в реанимации лежит.

Я, опираясь на стенку, тихонько села на пол.

-Как? - тихо прошептала я, чувствуя, что в глазах вновь появляются слезы, а ком сдавил горло, мешая говорить.

-Ты не знаешь ничего, - утвердительно сказала мама, подошла ко мне, подняла, усадила на стул. Через минуту вручила мне стакан воды, и скомандовала, - Рассказывай все по порядку.

Я, рыдая, начала все рассказывать с самого начала, как он мне позвонил, как все Романовы от меня бегали, словно от чумной, как услышала фразу декана сегодня.

-Мам, а ты откуда узнала про реанимацию? - всхлипывая, спросила я.

-Да случайно, - начала говорить мама, продолжая обнимать меня, - Пошла к тёте Оле в гости на работу.

-Которая врачом работает? - уточнила я. Мама кивнула и продолжила свой рассказ.

- Просто мимо пробегала, а она там все такая серьезная. В коридоре мужчины какие-то двери охраняют. Меня вначале не пускали, потом Ольга провела к себе. Я и спрашиваю, что за важная персона у них тут лежит. А она и говорит, Романов, младший брат Клима Сергеевича Романова. Ну, я даже вначале ничего и не подумала. Мало ли Романовых в городе. Взяла и уточнила, что за брат. Вот тут и выяснилось, что Ростислав Сергеевич Романов, 19.., года рождения. Как только все выяснила, сразу же домой. А ты еще на занятиях. Вот и все, - закончила свой рассказ мама. Несколько минут я молчала, думая, что теперь делать дальше.

-А ты ничего и не знала, - сказала мама,- Иначе бы была уже там, возле него.

Я опять всхлипнула. Несколько минут мы молчали, плакать я перестала.

-Что делать будем? - поинтересовалась мама.

- Хочу увидеть его, пусть скажет мне в глаза, что не любит, - настырно сказала я, потом вновь разрыдалась, - Я ведь люблю его, мам, а он такой дурак...

-Да, мужчины они иногда такие, - с улыбкой ответила мама, - Давай чай пить. Сессию сдала?

Я кивнула. В голове начал появляться план. Если Романовы не хотят меня пускать к Ростиславу, знать проберусь сама, отпинаю его как следует, и с чистой совестью уеду на все лето из города.

-Мам, а теть Оля сможет мне помочь в палату попасть? - поинтересовалась я, когда мы уже пили чай.

-Постараюсь ее уговорить, - вздохнула мама, - Вот только гарантий никаких дать не могу.

Ростислав

Резкая боль в спине заставила вынырнуть из сна, и открыть глаза. Не хотелось, в снах мне было уютнее. Там была моя Машка, приветливо улыбалась, что-то говорила, смеялась. А в реальности... Белые стены больничной палаты наводили тоску, и без того прочно поселившуюся в душе. Осторожно скосил взгляд в окно. Дождь барабанил по стеклу, погружая город в вечерние сумерки.

Нет, о своих поступках я не пожалел. И если бы все повторилось, не раздумывая, сделал бы то же самое.

Услышал в коридоре шум, знакомый голос брата поприветствовал охранников. Через секунду в палату вошел Арсений, приветливо улыбнулся, сел около кровати на стул.

-Как дела? - поинтересовался он. Хмыкнул. Как чувствуешь себя после операции, когда ноги не шевелятся, а спина горит огнем?

-Как будто каток проехал по мне, - проворчал я.

-Ну, значит уже лучше, - сказал брат, - Раньше был бульдозер.

Арсений начал рассказывать, как у всех дела. Можно подумать, я и без него не знаю. Ко мне каждый час кто-нибудь из родни приходит. Я, конечно, понимаю, что они так выражают свою заботу, но мне хочется остаться одному, подумать.

Через полчаса брат собрался уходить. Уже встав и подойдя к двери, обернулся.

-Слав, - начал он, - Машка сессию досрочно сдала. На отлично.

-Она умная, - с гордостью сказал я. Хотелось добавить 'у меня', но вовремя спохватился. Уже не моя.

-Слав, ну зачем ты так, а? - продолжил Сеня, - Ведь оба мучаетесь.

Я молчал, вновь отвернувшись к окну, смотрел на капли дождя, сбегающие по стеклу.

-Дурак ты, Славка, - уже тише сказал брат,- Дурак.

-Ей не нужен такой, как я, - не выдержал я нотаций брата, - У нее вся жизнь впереди! Ей всего двадцать, понимаешь? Она еще встретит подходящего человека, и будет с ним счастлива!

-Ты сам хоть в это веришь? - уточнил Сеня, и, не дожидаясь ответа, ушел.

Услужливая память подкинула картинки событий почти двухнедельной давности. Встреча, на которую мы с Климом поехали, состоялась. Вот только последствия ее оказались плачевными. Клим беседовал с оппонентом, я внимательно слушал их разговор, и в следующую секунду краем глаза заметил пистолет, направленный в сторону брата. Времени обдумать все как следует, не было, просто заслонил брата, встав перед ним. Пуля попала мне в спину. Прежде чем отключиться, потребовал от брата, чтобы Машка ничего не узнала. Последняя мысль была о том, что не желаю заставлять малышку волноваться. Потом очнулся через три дня, операцию сделали, пулю извлекли. Все успешно, вот только на мой вопрос врачу, когда я встану на ноги, вразумительного ответа я от него не получил. Вот тогда и созрел у меня 'гениальный' план. Боже, как же трудно было слышать голос, звонкий, словно колокольчик, и не сказать, что люблю ее!

Зажмурился, вспоминая тот телефонный разговор. Каждое слово лжи, сказанное ей, отпечаталось в памяти, заставляя себя ненавидеть за боль, причиненную любимой.

Услышал, как вновь открылась дверь. В палату вошла медсестра. Хотелось уснуть. Нет, боль меня не заботила. Как можно думать о физической боли, если в душе зияет огромная рана размером с целую вселенную? Мысли и воспоминания не давали провалиться в сон. С силой сжал в руках кольцо, купленное в тот злополучный день. Все могло быть иначе. Позволил краем сознания представить себе, как все было бы, не окажись я на больничной койке. Возможно, мы бы уже жили вместе. Машка бы согласилась стать моей женой. Мы бы планировали свадьбу, спорили бы, мирились, вновь спорили. Я бы ее ревновал, как и прежде. А она бы только грозно, но с искорками смеха в глазах, смотрела на меня в университете. Я бы звонил ей каждый час, и говорил, как люблю ее. А летом мы бы куда-нибудь поехали. На море, например. Лежали бы на горячем песке, плавали бы в теплой воде. Усмехнулся. Нет, не плавали бы. Машка плавать не умеет, и воды боится. Значит, море отменяется. Отвезу ее в Париж, например. Ей бы там понравилось. Или можно еще в Италию. Сам не заметил, как частица 'бы' исчезла из моих мыслей. Заставил себя не думать об этом. Спать, срочно уснуть, хотя бы на время не думать ни о чем.

-Сестра! - тихо позвал я, женщина посмотрела на меня, поменяла капельницы, - Можно мне снотворное?

-Доктора спрошу, - ответила она. Через десять минут мне сделали волшебный укол, и я провалился в сон.

Ощущение нежных и ласковых прикосновений к лицу. Тонкие, немного дрожащие пальчики прикоснулись ко лбу. Погладили по щеке. Затаил дыхание, боясь вспугнуть видение и вновь оказаться в реальности. Во сне мне нравилось больше, тем более в таком реалистичном. Немного повернул голову, стараясь прикоснуться губами к до боли знакомым ладоням. Вдохнул только им присущий запах, родной и любимый. Коснулся в легком поцелуе. Услышал тихий шепот, едва различимый.