Когда мы добрались до канала, я увидел на его берегу шестнадцать животных огромного размера. Они меня удивили, и я думал, что это слоны, так как слонов там много. Затем я увидел, как эти животные входили в реку, и спросил Абу Бакра ибн Йа'куба: «Что это за животные?» Он же сказал: «Это морские лошади, которые выходили на землю пастись». Они толще обычных лошадей. У них есть гривы и хвосты, головы же похожи на головы лошадей. Ноги же у них, как у слонов.

В другой раз я видел этих лошадей, когда мы ехали по Нилу из Тунбукту в Каукау. Они плавали в воде, поднимали свои головы и пыхтели. Люди на судне боялись их и старались держаться ближе к берегу, чтобы животные их не потопили. При охоте на них жители страны пользуются хорошей уловкой. Дело в том, что у них есть копья с отверстием. В отверстия копий они пропускают надежные веревки. Такими копьями они бьют этих лошадей. Если удар попадает в ногу или в шею животного, копья пронзают тело. Они же тянут за веревку, пока не доведут его до берега и не убьют его. Они едят его мясо, и на берегу много костей этого животного.

Мы остановились на берегу этого канала, в большой деревне, правителем которой был один из суданцев, достойный хаджжий, которого звали Фарба Мага. [250]Он один из тех, кто совершил хаджж вместе с султаном манса Муса, когда тот совершил свой хаджж.

Рассказ о поедании людей [251]

Фарба Мага сообщил мне, что, когда манса Муса достиг этого канала, с ним вместе был кади из белых по имени Абу-л-'Аббас, известный под нисбой ад-Дуккали. Султан сделал ему подарок в четыре тысячи мискалей золота на его расходы. Когда же они добрались до Мима, он пожаловался султану, что четыре тысячи мискалей были у него украдены из его дома. Султан распорядился, чтобы к нему явился эмир Мима, и грозил тому смертью, если он не приведет того, кто украл деньги. Эмир искал вора, но никого не мог найти, так как в этой стране нет воров. Тогда он вошел в дом кади, и оказал давление на его слуг, и угрожал им. И тогда одна из его невольниц сказала ему: «У него ничего не пропало, ведь он собственноручно зарыл деньги в этом месте», и указала ему место. Эмир извлек оттуда деньги, и принес их султану, и рассказал ему обо всем. Султан разгневался на кади и выслал его в страну неверных, которые едят людей, и тот находился там четыре года. Затем султан вернул его в свою страну. Неверные не съели его только из-за его белого цвета. Они говорят, что есть мясо белых вредно, так как оно еще не дозрело. Мясо же черных, по их утверждению, дозрело.

Рассказ о (суданцах,) съевших служанку султана [252]

Однажды к султану манса Сулайману пришла группа людей из числа тех суданцев, которые едят людей, и вместе с ними их эмир. У них обычай вставлять себе в уши большие серьги, так что отверстие кольца серьги бывает равно половине шибра. Они заворачивают свое тело в шелковые покрывала. В их стране есть золотой рудник.

Султан почтил их и подарил им в знак гостеприимства служанку. Они же ее зарезали и съели. Затем они вымазали себе лица и руки ее кровью и пришли к султану благодарить его. Мне рассказали, что они обычно делали так каждый раз, когда приходили к султану. Мне рассказали также о них, что они говорят, что самые хорошие куски мяса тела женщины — это кисти рук и груди.

Затем из этой деревни, расположенной на берегу канала, мы отправились в путь и добрались до города Кури Манса. [253]Здесь у меня подох верблюд, на котором я ехал. Когда пастух сообщил мне об этом, я отправился посмотреть на верблюда, но нашел суданцев, которые его уже съели, соответственно своему обычаю есть падаль. Тогда я послал двух гулямов, которых я раньше нанял в качестве слуг для себя, купить для меня верблюда в Загари. А это место расположено на расстоянии двух дней от Кури Манса. Со мной остались некоторые из спутников Абу Бакра ибн Йа'куба, в то время как сам он уехал, чтобы ожидать нас в Мима. Я оставался в этом городе шесть дней, в течение которых был гостем нескольких хаджжиев, пока не вернулись оба моих гуляма с верблюдом.

Рассказ о моем сне [254]

В дни моего пребывания в этом городе [255]ночью в сновидении я увидел, как видит спящий, как будто бы некий человек говорил мне: «О Мухаммад ибн Баттута! Почему ты не читаешь суру ”Йа син” [256]каждый день?» И с тех пор я никогда не пропускаю ее чтения, ни во время путешествия, ни во время моей жизни на одном месте.

Затем мы отправились в город Мима. [257]Там мы остановились за городом, около колодцев. Затем оттуда мы направились в город Томбукту. [258]Между этим городом и Нилом четыре мили. Большая часть жителеи города— массуфа, люди лисама. Правителя города зовут Фарба Муса. Я был у него в один из дней, когда он назначал одного человека из племени массуфа эмиром группы воинов. Он надел на него одежду, чалму и штаны, и все эти вещи были цветными. Затем он приказал ему сесть на щит, и знатные люди его племени подняли его над своими головами.

В этом городе находится могила выдающегося поэта Абу Исхака ас-Сахили ал-Гарнати, известного в своей стране под именем ат-Тувайджин. В городе также находится могила Сирадж ад-дина ибн ал-Кувайка, одного из самых богатых купцов из числа жителеи Александрии.

Рассказ об эмире, который не любит плача [259]

Когда султан манса Муса совершал хаджж, он сделал остановку в саду, которыи принадлежал этому Сирадж ад-дину, в местности Биркат ал-хабаш в окрестностях Мисра. В нем-то и остановился султан. Манса Муса тогда нуждался в деньгах, занял их у Сирадж ад-дина. У него же заняли деньги и его эмиры. Сирадж ад-дин послал вместе с ними своего доверенного, дабы потребовать эти деньги. Но тот остался в Маллй. Сирадж ад-дин тогда сам отправился требовать деньги, и вместе с ним один из его сыновей. Когда он прибыл в Томбукту, его принял в качестве гостя Абу Исхак ас-Сахили. Но в ту же ночь Сирадж ад-дину была определена смерть. Люди много говорили об этом и подозревали, что это было действие яда. Но сын Сирадж ад-дина сказал им: “Подлинно, я ведь ел вместе с ним и ту же самую пищу. Если бы в неи был яд, то он убил бы нас обоих. Очевидно, что истек срок его жизни”. Сын Сирадж ад-дина доехал до Малли, потребовал свои деньги и вернулся в Египет.

От Томбукту я ехал по Нилу на маленьком судне, выдолбленном из одного ствола дерева. Каждую ночь мы останавливались в деревнях и покупали то, что нам было нужно из еды и масла, за соль, пряности и стеклянные украшения. Затем мы достигли города, название которого я забыл. Эмир в этом городе — достойныи хаджжий. Имя его — Фарба Сулайман. Он известен своей храбростью и силой. Никто не в состоянии натянуть его лук, и я не видел среди суданцев человека более высокого и более крупного телом, чем он. В этом городе мне понадобилось немного дурры, и я пошел к нему. А день этот был днем рождения посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует. Я приветствовал эмира, и он спросил у меня о цели моего прихода. Вместе с эмиром был законовед, которыи служил ему как писец. Я взял дощечку, которая была перед ним, и написал на ней: “О факих! Скажи этому эмиру, что нам нужно немного дурры для пропитания. С миром”. Я передал дощечку законоведу, чтобы он про себя прочитал то, что в неи написано, и сказал об этом эмиру на его языке. Но законовед стал читать громко, и эмир его понял. Он взял меня за руку и ввел меня в свои мешуар. В мешуаре было много оружия, такого, как щиты, луки, копья. Я нашел у него книгу “Китаб ал-мудхиш” (“Книга удивительных вещей”), принадлежащую перу Ибн ал-Джаузи, и начал ее читать. Затем принесли напиток, которыи употребляют в этои стране и который называется ад-дакну. [260]А это вода, в которои толченая дурра смешана с небольшим количеством меда и кислого молока. Они пьют его вместо воды, так как, когда они пьют чистую воду, она им вредит. Если же у них нет дурры, они смешивают воду с медом или кислым молоком. Потом принесли зеленый арбуз, и мы поели от него. Затем вошел гулям, ростом в пять вершков. [261]Эмир подозвал его и сказал мне: “Это тебе подарок как гостю, стереги его, чтобы он не убежал”. Я принял подарок и хотел уйти, но эмир сказал мне: “Побудь, пока принесут еду”. К нам вошла одна из невольниц эмира, арабка, происходившая из Дамаска. Она говорила со мной по-арабски, и пока мы так разговаривали, вдруг услышали вопли в доме эмира. Невольница пошла осведомиться об их причине. Она вернулась к эмиру и сообщила ему, что скончалась одна из его дочерей. Тогда эмир сказал мне: