Под прикрытием товарного состава они проскочили к вагону. Старик Ганя вытащил из кармана специальный железнодорожный ключ, согнутый, как пистолет. Одним движением открыл дверь:

— Живо! — Как по воздуху залетели в тамбур Петька и Тимка. В коридорчике возле стоп-крана старик открыл вторую дверку, запихал ребят в крохотную кладовочку: — Сидите здесь и не смейте пикнуть до Тунки. Там он останавливается на минуту. Выскакивайте сразу, да чемодан не забудьте, — старик кивнул в угол. — Я проводнику сказал, что вы мои внучата. Звать меня Гавриил Ильич Колосов. Ну, бывайте здоровы.

Дверца закрылась, а потом бухнула боковая дверь. Петька через штабель мягких матрацев и подушек пробрался к окошечку, осторожно поднял уголок белой шторки. Через главную дверь вокзала входили на перрон пассажиры и провожающие. Первым шагал Шурка с черным чемоданом в руках, Гарновский скрывался в середине толпы!

— Оболочку сними! — сказал Петька.

Тимка вытащил из-под подушек чемодан, сдёрнул с него клетчатый чехол и стал у дверцы.

Но обменять чемодан сразу в коридорчике не удалось. Шурку в вагон не пустили, и он отдал чемодан Гарновскому. Тот первым поднялся в вагон. Трость простучала мимо дверцы.

Шурка отошёл от толпы и стоял, поглядывая на окна. По-видимому, Гарновский попросил его ждать. В вагоне началась обычная сутолока. Спрашивали номера купе. Прощались. Говорили напутствия.

— Как только он уйдёт к Шурке, бросимся в купе и обменяем чемоданы.

И опять ничего не получилось. Гарновский вышел к Шурке и повёл его к ларьку, возле которого продавали горячие пончики.

— Давай, — сказал Петька и поднял чемодан. Но тут чёрная рукоятка в дверце стала поворачиваться. Петька кинул чемодан за подушки. Дверца открылась и заглянула проводница.

— Здравствуйте, зайцы. Едете, значит, в Тунку?

— Да, — ответил Тимка, — там у меня дальняя родственница. Нас на три дня отпустили, а денег на проезд у нас нет.

— Ничего, довезём и без денег. Я имею право провозить бесплатно сто килограммов багажа. Начальник поезда мне и разрешил…

— Товарищи пассажиры. Будьте осторожны. До отправления поезда экспресса, — донеслось по радио, — осталась одна минута. Провожающих просим покинуть вагоны.

Проводница ахнула и исчезла, за дверью.

Петька осторожно выглянул из-за шторки. Шурка стоял возле решётчатого забора, держал пакет и ел горячие пончики. В коридорчике был слышен голос Гарновского. Он «покорнейше» извинялся и спрашивал проводницу, в какое время суток поезд придёт в Катушевск и как пройти в вагон-ресторан.

Вагон качнулся. Лязгнули буфера. Будка охранника, вокзал и Шурка Подметкин поплыли назад. Набирая скорость, паровоз дал три отрывистых гудка.

— Тимка, вперёд! — Петька залез между тонкой переборкой и матрацами и затянул туда чемодан.

Тимка снял куртку и шапку. Ему нечего было бояться, Гарновский его не знал. Тимка поправил волосы и вышел в тамбур. Ни души. Заглянул в коридор и в конце увидел метнувшегося человека. И сразу почувствовал, что где-то его видел. Человек, не оглянувшись, исчез за дверью туалета. Тимка прошёл до третьего купе и решил туда заглянуть. Если Гарновский там, можно попросить спичек для «папы». Того в купе не оказалось. Тимка поднял мягкую, как диван, крышку сиденья. Там стоял чёрный чемодан, прикрытый небрежно тёмным клетчатым пальто. Секунду Тимка простоял в нерешительности.

В коридор он выскочил уже с чемоданом в руках и, оглянувшись, бросился в тамбур к Петьке. Чемодан Гарновского кинул за кучу подушек, выхватил свой и бросился обратно в третье купе.

Оттуда вышел не торопясь, как и положено молодому человеку, едущему в скором поезде. Сдерживая дыхание, прошагал в кладовочку.

Вылез Петька. Вдвоём они надели на чемодан клетчатый чехол, сшитый Таней из своего одеяла. Петька поднял рукой чемодан, покачал на весу;

— Чуточку потяжелее нашего.

Чтобы унять волнение, Петька с Тимкой отодвинули на окошке белую шторку и стали смотреть. Мелькали заиндевелые деревья, копны сена, засыпанные снегом, опоры электропередач…

Тимка вдруг тревожным голосом стал рассказывать:

— Я сейчас в конце коридора видел мужика. Сначала не понял, кто он, а теперь дошло до меня. Я его видел у нас, когда учился на радиста. Его начальник курсов назвал товарищ Жухов…

Петька скатился с матрацев на пол.

— Васька Жухов, про которого ты рассказывал.

Зачем-то Петька подполз к дверце, приставил ухо.

Слышался только стук колёс.

— А что он делал?

— Юркнул в туалет,

— Он тебя видел?

— Нет.

Петька посмотрел на чемодан, на окно, на узенькую дверь. Мы здесь, как в ловушке. Надо отсюда сматываться. Тут целая банда. Гарновский, Жухов, а в толпе я видел мужика, похожего на Метелкина.

Неожиданно поезд стал тормозить. В окне показались погрузочная площадка, двухэтажные дома…

— Одевайся, — закричал Петька и, нахлобучив шапку, схватил чемодан.

Появился небольшой вокзал. На деревянном Крылечке стояло несколько пассажиров. Петька с Тимкой вышли в тамбур. Мужчина в железнодорожной форме открыл дверь. Чуть не столкнув его, ребята выскочили на перрон и спрятались за каменную башню водокачки.

Во второй половине дня ребята снова были в городе: добрались на товарнике. Голодные и замёрзшие, они не стали ждать трамвая, а доехали до дома на такси. У ворот их встретил Шурка и закричал «ура».

— Где Таня? — спросил Петька.

— Спит. Ночью к ней вор лез. Она из ружья в потолок долбанула…

Таня встретила ребят радостно. Кивнула на чемодан:

— Гарновского?

— Его, извините, за пардон, — ответил Шурка. Он разделся и, предвкушая удовольствие, потёр ладони:

Давайте чемодан, извините за пардон, потрошить.

— Успеешь, Шурка, дай хоть отогреться и поесть.

Гарновского арестовали ночью, когда весь вагон крепко спал. Резидент не сопротивлялся. Он спал и не слышал, как в дверь проскользнули два человека. Один отошёл в угол купе и направил на спящего ствол пистолета. Другой, приготовившись к любой неожиданности, стал будить Гарновского:

— Проснитесь, хозяин, приехали.

Гарновский открыл глаза, рывком сел. Увидел направленный на него пистолет и спокойным голосом попросил показать удостоверение. Человек, будивший его, вынул из кармана красную книжечку с золотым гербом СССР.

— А ордер на арест есть? спросил Гарновский и, прикрыв рот ладошкой, зевнул. — Я еду в отпуск и везу с собой карты давно пропавшей экспедиции. Хочу в одиночестве поработать, продумать будущую трассу. Поэтому я и попросил у вас документы. Вы простите, но дело у меня государственное.

От такого ответа сотрудники милиции опешили. В купе заглянул человек в штатском и глухим голосом предупредил:

— Через две минуты станция, и шёпотом приказал: — Быстро одевайся, Аква.

Резидент дёрнулся как от удара электрическим током. На станции вышли спокойно. Гарновский в шляпе и с тростью шёл впереди и нёс чемодан. В город его доставили самолётом. Был уже день, когда Акву вместе с чемоданом препроводили в кабинет начальника следственного отдела контрразведки майора Платонова,

— Прошу, Гарновский, быть откровенным. Вас спасёт от расстрела только чистосердечное признание. Времени у нас нет. Через два дня в Катушевск прибывает агент для связи с вами. Тот, — которому вы должны передать, — Владимир Иванович кивнул на чемодан, — документы. И открою вам секрет — вместе с чемоданом, как сообщила наша разведка, они намеревались увезти за границу и вас.

В углу работал большой магнитофон, похожий на фанерную тумбочку. Неторопливо крутилась тяжёлая кассета с плёнкой.

— Я ничего не знаю, — ответил Гарновский.

Документы пропавшей экспедиции я нашёл в бочке на берегу после наводнения. Решил их обработать в отпуске, какую пользу они…