Сложность порождается нашей убежденностью в том, что пещи по определению не могут быть простыми. Всякие попытки упростить стоящие перед вами задачи неизменно вызывают саркастическую реакцию вашего эго: «Ха, это легче сказать, чем сделать». Ничего подобного. Попытайтесь. Убедитесь, что сложность многих вещей существует лишь в вашем воображении. Доверьтесь своему чутью в поисках наиболее простого и действенного решения. И не обращайте внимания на реплики эго, мол, это чересчур очевидно. Просто сделайте это – и главное, осознайте, насколько это просто. Если вы чувствуете правильность какого-либо решения, если оно согласуется с вашей глубокой внутренней убежденностью, примите его без колебаний. И действуйте.
Если же вы чувствуете, что решение вызывает ваш подсознательный протест, – откажитесь от него. Но отказ должен быть осознанным; в противном случае вы лишитесь аргументов в диалоге со своим эго. Истина не нуждается в вашей защите; достаточно, если вы просто будете ее знать. Если вы чувствуете, что решение верно, значит, вы уже и так знаете, что оно верно. Следуя этому правилу, вы упростите себе жизнь. Усложняем же мы ее в основном из страха.
Страх – один из основных инструментов, посредством которых эго воздействует на сознание. Рассмотрим же ключевой принцип, позволяющий его преодолеть.
Поскольку в современном обществе успешная карьера и финансовое благополучие отождествляются с жизненным преуспеванием, страх потерпеть неудачу оказывается одним из главных побудительных мотивов любой деятельности. Если дела идут хорошо, мы боимся, что период везения не продлится долго. Поэтому начинаем предпринимать какие-то действия, полагая, будто наше активное вмешательство будет содействовать долговечности успеха. Парадокс, однако, заключается в том, что последствия всяких действий, на которые нас толкает страх, часто оказываются именно теми, которых мы опасались.
Представим себе двух бизнесменов, одинаково талантливых и готовых жертвовать временем и энергией ради успешного заключения сделки. Единственное различие между ними состоит в том, что первый придает предстоящей сделке большое значение как в плане самооценки, так и общественного признан им. Второй же, сделав все от него зависящее, начинает обдумывать очередную сделку. Первый бизнесмен, не в силах удержаться от вмешательства в инициированный им процесс, старается повлиять на самый незначительный его этап; но чем активнее он вмешивается в естественный ход событий, тем больше рискует нарушить его. Тот, кто станет толкать цепь вперед, не сможет управлять движением ее звеньев, и они пойдут в разные стороны. А вот тот, кто будет цепь тянуть, добьется успеха. Этот принцип применим и к управлению людьми: не стоит подталкивать их к тому, к чему зовет ваше эго; гораздо правильней сделать так, чтобы они шли за вами, привлеченные нашим примером.
Боязнь поражения – как и все прочие опасения, смущающие наш ум и нарушающие душевное равновесие, – является проявлением заблуждений, которые внушает нам эго, стремящееся вытеснить из сознания изначально высокую самооценку. Поддаваясь внушениям эго, мы рискуем забыть о своей причастности к высшим силам, сотворившим нас для проявления чувств, не только не имеющих ничего общего со страхом, по являющихся его противоположностью. Источником этих чувств, наделяющих нас удивительной способностью обращать себе во благо даже самые трудные жизненные ситуации, является высшее начало сознания, направляющее нас к реализации истинного предназначения. Что же следует считать обратной стороной страха? Разумеется, не смелость, хотя тот, кто бросил вызов собственному страху, должен ею обладать… Прямая противоположность страху – это, конечно же, любовь, то есть способность сострадать и сопереживать чувствам ближних. Бескорыстная любовь есть прямая противоположность страху и смысл существования каждого из нас.
Слово «любовь» люди понимают по-разному. Для многих простая фраза «я тебя люблю» оказывается труднопроизносимой: ведь она свидетельствует о нашей готовности делиться с тем, кому она адресована, чем-то глубоко личным; тем, что может сделать нас уязвимыми. Употребление же слова «любовь» в контексте деловых отношений (если только речь не о фразе «я люблю свою работу») считается и вовсе невозможным, поскольку воспринимается как неумение контролировать чувства и, следовательно, как свидетельство ненадежности. Не понимая, что такое истинная любовь, мы позволяем своему эго сузить это понятие и начинаем подразумевать под ним «что-то такое, что недопустимо в общественном месте».
Если страх заставляет нас замкнуться в себе, то любовь, напротив, – открыться. В бизнесе мы боимся всего, что грозит нарушить установленный порядок вещей. Во всех жизненных ситуациях мы страшимся проявить любовь, поскольку не хотим перемен и стремимся получить больше, чем отдали. Принято считать, что, отдавая, мы совершаем невыгодную сделку. С другой стороны, здравый смысл подсказывает, что для того, чтобы больше получать, следует больше отдавать. Лучшее же, что мы можем отдать, – это любовь. В данном случае речь, разумеется, идет не о том значении, которое принято связывать с любовью к человеку или предмету, а о высшей и не зависящей от обстоятельств способности к сопереживанию, лежащему вне границ обыденного мировосприятия.
Истинная любовь абсолютно необходима для развития личности и реализации духовного потенциала, поэтому необходимо учиться проявлять бескорыстную любовь самому и обучать этому других. Конечно, любовь к ближнему не означает, что вы должны безропотно сносить его притеснения или неуважительное отношение. Точно так же и любовь к подчиненным не предполагает обязательного снисхождения к их нерадивости. Поскольку эго всегда извращает себе на пользу любую истину, важно правильно понимать смысл безусловной любви.
Чувство безусловной и бескорыстной любви, пусть даже и мимолетное, знакомо всем нам. Например, прилив этого чувства испытывает отец при рождении сына. Впервые взяв малыша на руки, отец переживает ошеломляющую радость. Потрясенный ранимостью ребенка, он дает себе обещание сделать все возможное для защиты хрупкой жизни наследника и обеспечения его счастья. В этот момент взаимоотношения отца и сына нисколько не напоминают условия контракта, которым предусматривается равноправный обмен чувствами между сторонами. Однако с течением времени чувства отца и сына нередко начинают определяться множеством обстоятельств. Отец, оказавшийся неспособным сдержать данное некогда обещание, может обвинять в этом сына. Проявления любви между отцом и сыном могут стать очень редкими: сын обращается к отцу, только когда появляется нужда в карманных деньгах; отец же заходит в комнату сына для того, чтобы произнести нравоучительную проповедь. Любовь к сыну, зависящая от внешних обстоятельств, начинает тяготить отца.
Ошибка отца в том, что он страшится отдаться чувству любви безоглядно. Попавшие под влияние эго и порабощенные страхом, мы делаем все, чтобы упрочить личную безопасность. Это заставляет нас искать в поведении тех, кого любим, скрытые мотивы. А как же любить того, кто нам незнаком? В результате «возлюбить ближнего, как самого себя», не говоря уже о том, чтобы возлюбить врага, оказывается нам не по силам.
Чтобы «возлюбить ближнего, как самого себя», необходимо увидеть в нем себя. Это вновь подтверждает важность самопознания: ведь не зная себя самого, невозможно узнать себя в окружающих. У истинно любящего нет врагов. Если любовь является истинной природой, унаследованной нами от Создателя, который олицетворяет собою любовь, то путь к самопознанию состоит в том, чтобы учиться любви самому и преподавать ее окружающим на своем примере. Ибо, поступая так, мы вспоминаем, кто мы есть на самом деле.
Кажется очевидной истина: невозможно получать любовь, не даря ее другим. Научившись бескорыстной любви, мы можем творить чудеса. И наоборот: всякое чудо следует рассматривать как проявление акта бескорыстной любви. В каждом из нас заложена возможность ежечасно творить чудо: относиться к другим так, как мы хотели бы, чтобы другие относились к нам. Поступая таким образом, мы проявляем к окружающим любовь, не зависящую от обстоятельств. Важно также, что при этом мы освобождаем сознание от ложных страхов.
