Пришло утро. Заспанное солнце с трудом вылезло на небо и осветило прежнюю картину. Корабль стоял там, где его остановили. Команда попусту пыталась сдвинуться с места. Едва морякам удавалось отмотать некоторое количество сети и запустить мотор, дельфины немедленно подводили новую часть сети. А когда капитан вынес снайперскую винтовку, чтобы выстрелить по дельфинам, работающим с сетью, по его винтовке выстрелил Генри. Винтовку вывернуло из рук капитана и искореженная она юркнула в воду.

— Что делать? — спросил капитан по рации у своего работодателя. — Это уже не шутки. Они стреляют ракетами.

— Капитан, вы пьяны!

— Да ни капли. Спросите у ваших летчиков — почему все вертолеты ушли?

— Почему же они ушли?

— Потому что ни одна бомба не долетела. Потому что их сшибали ракетами. Это дрессированные дельфины. За ними кто-то стоит. Что вы посоветуете делать?

— Сами, сами выкручивайтесь! — ответил грозный мистер Крюшон. — Вам на месте виднее.

Тем временем прибыли кашалоты. Их было пятеро, все они отличались друг от друга возрастом, цветом и размером. Павлова объяснила им:

— Там, на дне, ящики с ядовитыми отходами. Их надо снова забросить на корабль. Кто возьмется?

— Все возьмемся.

— От этих ящиков можно заболеть.

— Тогда я возьмусь! — сказал старый кашалот, тот самый знаменитый Новозеландский Том. Он был почти белый, наверное, очень седой. — Я и без того болен.

Он молча ушел под воду, чтобы пронырнуть через толщу воды к контейнерам. Очевидно, это у него получилось не сразу. Потому что он долго не появлялся. Но вот, к большому удивлению «мусоровозной» команды, из пучины моря вывалилась огромная сигарообразная туша и, зависнув над палубой, выложила на нее первый оцинкованный ящик.

Через несколько секунд операция повторилась. Сначала была туча брызг, потом появилась туша, потом выложился очередной ящик.

Новозеландский Том в десять минут повторил в обратном порядке всю двухсменную ночную работу браконьеров-моряков. И ушел. Очевидно, умирать.

В ужасе от контейнеров разбежались моряки и повисли на снастях корабля с разных сторон.

Тогда в дело вступил Генри. Откуда-то на нем возник преобразователь речи, и он громким голосом сказал:

— Предлагаю команде покинуть опасное судно. Жизнь и безопасность гарантируем.

Как это ни странно, команду уговаривать не пришлось. В момент матросы погрузились в лодки, надувные плоты и прочие спасательные средства и выкатились в море.

Последним на последнюю шлюпку вступил капитан. В руках он нес папку с документами.

Дальше долго-долго можно было видеть, как, сопровождаемые дельфинами, все эти плавсредства медленно двигались в сторону ближайшего острова.

А само судно, буксируемое двумя кашалотами, с большой скоростью плыло в порт приписки.

И вот в точно такое же утро, какое было в день выхода, корабль торжественно вошел в гавань.

Черная машина, дважды длинная машина, медленно двигалась ему навстречу.

По трапу навстречу друг другу шли два человека: капитан судна, он тоже стал белым, как Новозеландский Том, и глава фирмы по уничтожению отходов — сам мистер Крюшон.

Руководитель фирмы подошел к капитану и торжественно дал ему перчаткой по морде.

— Видишь, Тристан, — сказал наблюдавший эту сцену Генри, — я бы никогда не смог тебя ударить. Нам еще расти и расти до людей.

В самой середине Атлантического океана маленький пароходик с трудом тащил огромную сверкающую ледяную глыбу.

Кораблик был размером с клопа, а льдину он тащил огромную, пожалуй, в несколько небоскребов.

Солнце пекло со страшной силой — никакой тебе тени. И глыба давно бы растаяла, если бы не была столь кристально белоснежной. Все солнечные лучи отлетали от нее, не причинив никакого вреда. И только еще больше увеличивали жару вокруг, ослепляя рыб и команду.

Корабль проходил экватор.

Команда сражалась с Нептуном на палубе. Нептун с помощниками запихивал в бочку с водой всех новичков. Новичком считался тот, кто проходил экватор меньше пяти раз.

Но веселье было какое-то захудалое. И Нептун был какой-то дохлый. И матросы веселились как-то заунывно, несмотря на то, что во все стороны от корабля так и летели музыкальные шедевры в исполнении самых популярных групп.

На фоне веселья команды происходил такой разговор капитана корабля с замполитом.

— Капитан, мы уже третий месяц в плавании. Команда на пределе. Людей буквально тошнит от волн.

— Что вы предлагаете?

— На первом же попутном судне отправить всех, кроме дежурных, в Лабакаму. Пусть люди отдохнут, развлекутся. Кино, магазинчики, сувениры.

— А разлагающее буржуазное влияние? А публичные дома, а прекрасные курортные отели? Половина команды может убежать.

— Капитан, там нет никаких публичных домов, никаких отелей. Там давно уже строят социализм. Только кино и зоопарк.

— Социализм? Это в корне меняет дело. Тогда я «за». Давайте радиограмму, вызывайте катер из порта. А тем, кто останется, выдайте ящик коньяка.

— Этого бы не надо бы, капитан.

— Вот это как раз и надо. Для оставшихся.

Все больше подтаивает верхняя часть айсберга, и все яснее становится видно (при взгляде с самолета), что на самом деле вверху его находится какой-то непривычный, нестандартный темный предмет. То ли скрюченная огромная птица, то ли мощное космического вида летающее устройство. Изредка это неизвестное создание производило что-то вроде судорог. И тогда слабо хрустел подтаявший лед и пробегали по нему длинные трещины. Во всем остальном вокруг было разлито патологическое и очень жаркое спокойствие.

Тем временем в другой части Атлантического океана было не так спокойно.

Из сообщений агентства «Новости»:

«В Амбразурском заливе по-прежнему продолжаются нападения террористов на нефтеналивные танкеры. Пока быстроходные торпедные катера нападали только на танкеры малых стран. Но вот в путь вышли два танкера двух стран-гигантов — России и ШСА.

Сумеют ли сверхдержавы постоять за себя, и рискнут ли монакские террористы напасть на суда России и Америки?»

— Рискнут, рискнут! — сказал сам себе на это сообщение прокопченный монакский террорист. Он смотрел эти известия по телевизору на своем до зубов вооруженном катере. Когда-то он окончил московскую диверсионно-партийную школу и поэтому отлично понимал русский язык.

— Команда, к бою! — отдал он суровый приказ. — Торпедные аппараты расчехлить!

— Наверно, они рискнут! — сказал сам себе капитан российского танкера, не отрываясь от портативного российского телевизора метр двадцать на метр пятьдесят. — Павлову на выход! С сопровождающим!

В танкере открылась небольшая дверь на уровне моря, и наружу прыжком вылетела знакомая нам дельфиниха. В легкой боевой экипировке. Она осмотрелась и изучила обстановку. Вслед за Павловой вылетел другой дельфин — Сидоров. Он, в отличие от Павловой, был вооружен, как трое десантников из кино. Это был просто плавающий набор пушек, ракет и пулеметов. Самому ему стрелять было трудновато, но Павлова могла использовать его как свободно плавающую орудийную платформу.

Похожая картина произошла около американского танкера. С той лишь разницей, что Генри и Тристана сбросили в океан с вертолета.

Началась атака террористов на танкеры супердержав. Из берегового тумана вылетело два торпедных катера и они с жутким воем и грохотом устремились вперед на корабли.

Приблизившись к советскому танкеру «Никита Гущин», первый катер выбросил торпеду и остановился, чтобы подождать результата.