Настя нахмурилась, убирая подальше Айфон в сумочку, переместившись ближе к обиженной подруге.

- Ну чего ты? Просто помочь вам хотела, - тяжело вздохнув, Канарейкина потянула за руку Алису, прижавшись к ней. – Он же тупит страшно. Ничего вокруг не видит, а сам бесится, стоит упомянуть рядом с тобой наличие мужика.

- У меня нет мужика, – буркнула Алиса, сползая по спинке диванчика. – А на твоем дне рождении я точно буду весь вечер плясать с Владом!

- Знаешь, пожалела бы нашего друга рыжего, - потянула Настя с хихиканьем уворачиваясь от шлепков, тычков и щекотки. Несколько минут они боролись друг с другом, отчаянно визжа, пока Алиса не запросила пощады. Устроившись с комфортом, продолжали путь прямо на работу к Насте, куда Ежова напросилась с подругой для подработки. Совместная смена двух закадычных подруг, что могло быть лучше?

- Интересно, чем там Белоснежка занимается? – проворчала Канарейкина, скользнув пальцем по экрану, разглядывая последние фотографии, со скучающим видом пролистнув ленту Инстаграма.

- Позвони ему, – пожала плечами Алиса, устроив голову у нее на плече.

- Нет уж! Пусть теперь сам за мной бегает, а не будет, я ему быстро напомню кто тут хозяин, - зловеще прорычала Настя, закрывая приложение и потянувшись к выдвижной электронной панели регулятора температурного режима с влажностью воздуха.

 Хоф* или попросту Зал славы находился на окраине города. Бывшее здание хлебозавода, от которого остались лишь короб да несколько голых стен, постепенно разрушаемых природой, несколько лет назад стали местом для встречи гриффити-художников города. Поскольку рядом находилась промзона, то люди появлялись тут нечасто. Дроны, роботы, полицейские часто обходили эту часть города стороной ввиду отсутствия большого людского потока, потому такие «нейтральные территории» для встреч очень ценились среди райтеров.

Каждая стена была разрисована в различных стилях, как будто напоминание о том, что конфликты в данном месте не уместны. Именно тут собирались команды или просто одинокие райтеры для разделения Москвы на зоны влияния. Никаких бандитских разборок, только искусство, если не случались осечки вроде той, что произошла пару дней назад. Новичок одной из крю* банды пробрался на парковку элитного жилищного комплекса, испортив одну из машин. Ничего такого, просто выполнение заказа. Он разбивает стекла. Пишет парочку нехороших надписей, а ему за это платят деньги. Все было по-честному за исключением одного. В тот момент, когда Миша Торчков, он же Синдр, совершил такой будоражащий кровь хулиганский поступок, еще и додумавшись оставить свой собственный тег* на месте преступления – об этом узнали остальные. Если один райтер не знал имени художника граффити, его мог признать другой. Стоял вопрос чести: одно дело разрисовывать полицейский бобик* или дрона, государственное здание, но переходить дорогу другому художнику запрещалось категорически.

Особенно, если его уровень был раза в четыре выше твоего. Новичок идущий против Короля* - вызов всей команде, чего никто не любил.

- Пацаны, вы чего? Это ж просто подработка была, - заскулил Мишка в очередной раз, дернувшись в панике, стоило его бывшим друзьями покинуть здание через единственную тяжелую ржавую дверь, закрывшуюся с хлопком. Парень вздрогнул, вжав голову в худые плечи, отчаянно пытаясь освободится от тяжелых наручников, которыми был прикован к металлической трубе у стены.

Несмотря на всеобщую пугающую атмосферу данного места, обычно тут бывало уютно. Бетонный пол был достаточно чистым, повсюду расставлены диваны, парочка столиков на одном из которых сейчас находились ноги Короля.

- Чувак, - выдохнул Торчков, содрогнувшись всем телом. Едва только синие глаза остановились на нем, скользнув по одному из рисунков, выполненных в свободном стиле.

– Прости. Я не знал, что это была машина твоей девушки! Он мне нихрена не сказал, только что-то бормотал про телку, которой хочет отомстить, - голос стал тише, особенно, когда его молчаливый собеседник натянул кожаные гловелетты*, аккуратно спуская ноги в коричневых ботинках на пол и поднимаясь.

Миша вновь дернулся, отчего махровое белое полотенце едва прикрывающее его оголенные участки, чуть сползло. Рядом зарычал недобро серый хаски, а попугайчик на плече подошедшего парня, потоптавшись по плечу куртки, распахнул крылья, заорав:

- Сжечь еретика! Сжечь! Сжечь! Сжечь!

Торчков забился в ужасе, прикрыв глаза и запищал, едва Тасманов склонился к нему, обжигая горячим дыханием:

- И кто же нанял?

- Соколов! – завопил что есть мочи парнишка, гремя наручниками, отчего Шницель прижал уши. Он покосился на хозяина. Будто выспрашивая, что делать с этим ненормальным, пока Михаил Торчков продолжал истерить:

- Марат Соколов! Сказал, что эта телка кинула его на бабки и должна ответить за это! – по щекам потекли крупные слезы, в ушах звенело от собственного вопля.

- Тачка черная тоже его рук дело?

- Какая еще тачка? У меня был заказ только на машину твоей девушки!

Он даже боялся глаза открыть и спустя несколько минут тишины едва сумел разлепить ресницы, поняв. Что над ним больше никто не нависает. Звук шагов заставил повернуть голову вслед Марку Тасманову, одному из Королей среди граффити-художников города. Осторожно перевел взор на все еще сидящего подле него хаски, сглотнув с трудом.

- Чувак… - пискнул едва слышно, стоило Марку повернуться и погладить довольного собой попугая по холке.

- Да? – растягивая слово, отозвался Тасманов, чуть наклонив голову.

- Может… это… отпустишь меня? И собаку… отзови? Пожалуйста, - всхлипнул, кивая на невозмутимого Шницеля, подтянув под себя голые ноги. С минуту Тасманов разглядывал его, затем отпустил попугая в свободный полет, хлопнув по бедру и свистом подзывая к себе собаку. Шницель недолго думая схватил зубами полотенце, бросившись за хозяином.

- Нет-нет, погоди! Оставь хоть полотенце!

Выйдя из административного пятиэтажного здания бывшего хлебозавода, Марк зевнул, позволяя попугаю Гоги приземлится прямо на крышу его только что отремонтированной Ауди, возле которой стоял Антон, целиком и полностью погруженный в мир онлайн-игр. Он цыкнул на птицу, принявшуюся с интересом совать клюв в экран, пока довольный Шницель прыгал вокруг хозяина с полотенцем в зубах.

Коснувшись пальцем наушника, одним движением пальца набрал нужный номер, услышав через два гудка электронный голос андроида-помощника полицейского управления, принимающего вызовы.

- Дежурная часть, андроид К3458 слушает вас. Что у вас случилось?

- Здрасте, тут на Промышленной 22, бывшее здание Хлебозавода, какой-то голый псих себя к батарее наручниками приковал, - вздохнул Тасманов, подходя ближе, открывая дверь с водительской стороны. Рядом сел Антон, на плече которого с комфортом устроился Гоги, переступающий с лапы на лапу и заглядывающий в экран его Айфона.

- Прям знаете, стыдно говорить, но он совсем голый. Кажется, ненормальный. Что-то про похищение орет и все никак не унимается. Пришлите что ли наряд, а то вдруг еще в город выйдет, - закончив разговор, отключился, услышав рядом характерный смешок.

- Соколова щас будем бить или подождет до завтра? Можно шепнуть сестре, она его под омлет отделает, - проговорил Антон, пристегиваясь, привычно здороваясь с Ритой.

- Не, ты че. Елисею лучше скажем, пусть из него котлетку по-киевски сделает, - хохотнул зловеще Марк, выезжая с парковки как раз, когда рядом послышались звуки патрульной машины.

- Что за манера все ручками чужими решать? – вздохнул Антон, прикрывая глаза, чувствуя, как хорохорится попугай у самого уха, то и дело копошась у него в волосах. – И зачем животу с собой взял?

- Да думал он свалит, а ему походу нравится хулиганить, - хмыкнул Марк, оглядываясь на птицу.

- Гоги хороший попугай, - отозвался тот, снова потоптавшись по плечу Татошки. – Белобрысый муда-а-ак плохо-о-ой!