На кухне стул, пара стульев, плита, холодильник и кое-что из техники, в гостиной стол с разбросанными баллончиками краски для граффити. Наверное, самыми обустроенными тут были только ванная комната с туалетом. Везде рисунки, фотореализм – одно из сложнейших направлений в искусстве. В этом понимала мало, но с восторгом скользила по чертам неизвестных людей, украшавших стены. Будто живые, они двигались куда-то по своим делам, а на потолке словно оживало звездное небо. Создавалось впечатление, словно космос оказался прямо над головами бесчисленных прохожих. Вместе с яркими софитами и голографическими проекциями космических тех – удивительное сочетание.

- А ты говорил, что не умеешь рисовать, - улыбнувшись, повернулась к Марку, наблюдающим за ней с большим интересом.

- Не умею, - хмыкнул он в ответ, протянув руку, переплетая их пальцы. – Как отец или бабушка. Но у меня совсем иной талант. Пойдем, кое-что покажу. – он потянул ее за собой в конец коридоре, отчего сердце Насти забилось чаще. Ясное дело, нетрудно догадаться, что шагали они прямо в его спальню. Вот только меньше всего она ожидала, что, распахнув двери, увидит нечто особенное.

Себя.

Узнает по линии профиля, стоящую спиной и раскинувшую руки к яркому солнцу, ласкающему кожу. В жёлтом сарафане посреди лазурного берега с той дурацкой фотографии, где у нее видны веснушки на щеке и белеет пятно крема от загара на кончике носа. Задохнулась, почувствовав обвившие талию руки, прижавшую ее к груди.

- Когда? – только и смогла выдохнуть, разглядывая интерьер спальни. На стенах пляж, посередине огромная кровать да мягкий пушистый ковер, в котором утопают ноги. Губы коснулись виска, отчего девушка прикрыла глаза, откидывая ему на плечо голову, слыша тихий "вжик" молнии платья. Прохлада воздуха коснулась кожи, вызывая мурашки, которые мгновенно исчезли от прикосновения теплых ладоней, скользнувших вдоль тела.

- Поверь, Насть, я ждал гораздо дольше, - прошептал, разворачивая к себе и давая больше не произнести ни слова.

Снова поцелуи, дрожащие пальцы на мелких пуговицах в попытке расправиться с ними. Затем полная свобода действий, никаких запретов, преград и короткое падение. Под ней мягкость одеяла, а на губах поцелуй со вкусом вишни. Едва слышимые собственные вздохи от прикосновений умелых пальцев и тихий успокаивающий шепот. Она не разобрала ни одного слова, зато отлично почувствовала все, что он был готов ей показать и рассказать. Вначале больно, совсем немного. Ощущение странные, непонятные поначалу. Затем по нарастающей будто с горки вниз на полной скорости несешься. Внутри скручивает от удовольствия и стоны становятся громче, заглушаемые очередным поцелуем.

Обо всем она подумает завтра. Или тогда, когда они смогут оторваться друг от друга, выбравшись из собственного маленького мира, созданного лишь для них двоих. Забыв о звонках, нарушающих покой в коридоре квартиры, о том, что их кто-то будет искать. Сегодня у поехавших был выходной, за сумасшествие пусть отвечают другие.

Ведь на эту ночь они забыли обо всем мире, оставшись только вдвоем посреди лазурных берегов на мягкой постели.

Марк Тасманов проживал жизнь точно принц из сказки. Лучшие учителя, лучшие игрушки, любой каприз выполнялся незамедлительно. Сколько себя помнил, отец с матерью его обожали, дедушка души не чаял. Старался передать весь свой опыт единственному и долгожданному наследнику семьи Тасмановых/Кошкиных. Бабушка Инга учила рисовать картины, а бабушка Лариса рассказывала великолепные волшебные истории о приключениях вымышленных героев. Все они вырастили маленького эгоиста и настоящего принца.

Принца, который влюбился в свою принцессу, едва увидев ее совсем крошкой в кроватке.

Тогда еще не осознавал своих чувств, постепенно приходя к логическому выводу. Потому, когда Настя Канарейкина впервые объявила на него охоту, он уже знал, как все должно быть в его идеальном мире. Том, который для него выстроила собственная семья.

«Я никогда не говорил тебе, но твоя мама однажды спасла мне жизнь. Не буквально, именно благодаря ей я все еще дышу. Любовь делает нас слабыми, однако она же дарует невероятную силу, Марк. Не упусти ее, ведь это невероятно хрупкое чувство, которого можно лишится в одно мгновение, а вернуть не всегда возможно»

Перевернувшись в постели, Тасманов усмехнулся, почувствовав, как лежащая рядом девушка зашевелилась и перевернувшись, прижалась к нему крепче. Его рубашка на ней задралась до самых бедер, и она поморщилась, немного ежась во сне от прохлады. Потянулся пальцами к ее щеке, скользнув подушечками по нежной коже. Двинулся дальше к плечам, по талии, ниже – подхватил одеяло, натянув выше и поднялся с постели. Стрелки на шести утра - он спал от силы полтора часа, однако ощущал себя невероятно бодрым.

Спать совсем не хотелось, а вот дел было невпроворот. На телефоне десятки пропущенных вызовом, большая из которых от друзей и семьи. Набрав номер матери, двинулся на кухню, стараясь шуметь как можно тише.

«Наконец-то, мы с отцом чуть с ума не сошли», - сонный голос Раисы на том конце заставил Марка улыбнуться. Особенно, когда услышал отдалённое ворчание отца.

«Рысенок, я же говорил, что с ним все нормально. Только зря себя накрутила…»

- Я у себя в квартире, мам, - отозвался Марк, запуская на кухонной машине функцию приготовления кофе с чаем, подставив две кружки. Наблюдая за тем, как механизм отлажено забрасывает из специальных контейнеров в одну из специальных капсул чай, в другую перемолотые кофейнные зерна – повернулся, уставившись на разукрашенную им же стену.

«Настенка с тобой?»

Этот осторожный вопрос и на губах расцвела довольная улыбка.

- Ты сомневалась? – поинтересовался с любопытством, слыша негромкий оповещающий писк. Мигнул зеленый светодиод и, поставив кнопку поддержания оптимальной температуры для чая Насти, взял свою кружку, делая первый глоток.

«В тебе-то?», - казалось он слышал усмешку матери, слышал тихое фырканье отца в ответ на этот полный сомнения голос.

«Маленькая гиена просто не могла вырасти кем-то другим», - промурлыкала тепло, согревая изнутри лаской, прозвучавшей в голосе.

- Пока-пока родители, - попрощался, хихикая над этими словами.

«Пока-пока, Хвостик»

Прошелся взглядом по сообщениям из чата, затем по истории в Инстаграм. Ничего нового: после ресторана ребята ожидаемо отправились в «Адскую пасть», делая глупые селфи и веселясь. Когда-то давно вопрос на тему отношений между Настасьей Канарейкиной и Марком были решены сами собой с ее старшими братьями. Уже только ленивый не знал о его чувствах, ну, или сама Настя, предпочитавшая не замечать очевидное. Хотя после угроз оторвать ему все что можно, Марк с удивлением заметил, что стиль письма Елисея немного изменился. Если Антон отделался короткими емкими фразами, то неразборчивая чепуха от старшего Канарейкина удивила. Можно было списать на пьянство, однако просмотры более поздних записей истории только подтвердили его сомнения и Тасманов, нахмурившись, промотал списки контактов. Звонок Елисею отправил его прямо к автоответчику.

Два гудка, затем хриплый, усталый голос Антона Канарейкина.

- Где Лиса?

«Звонишь уже утром, нагло украв мою сестру? Наглость еще ниоткуда не прет?», - судя по всему парень еще даже не ложился спать, отчего внутреннее беспокойство еще больше охватило Марка и поставив на стол кружку с кофе, забрался на поверх, проговорил:

- Потом поиграешь в старшего брата. Че за фигню мне Елька прислал среди ночи? Он там в порядке? По сториз будто сейчас с ног свалится.

Минутное молчание и Марк нетерпеливо вздохнул, дождавшись ответа.

«Его накачали, Тасман. Какая-то девка протащила «бомбочку»* в клуб, бросила ему в бокал. Хер знает из каких побуждений, но штырило Лиса не по-детски. Алиса была с ним, когда у него передоз случился. Мы с Владом и его братьями девчонку выловили уже на выходе почти, благодаря камерам. Дура умудрилась потерять номерок и ее задержали до приезда кого-нибудь из родни или друзей, поскольку денег заплатить штраф не было. Сейчас в участке сидим, разбираемся. Врачи приехали быстро, поставили капельницу. Вроде нормально с ним все было, увезли в больницу, но все буде нормально»