— И пользовалась всеобщим вниманием. Я подумал, что вы обойдетесь без меня.

— Узнаешь ее, если увидишь?

— Нет, не узнаю.

— Сегодня утром она уехала из города, имея при себе более трех тысяч долларов и драгоценный камень в железном ящичке примерно три на два дюйма. Я за нее боюсь.

Дориан Чантри отодвинул стул и сел.

— Дядя, я обещал Фрэнсис…

— Пошли ей записку, что тебя отослали по делу. Она поймет.

— Меня? По делу? В жизни не поймет. Разве дела способны помешать развлечениям?

Взгляд Финиана Чантри похолодел.

— Не хочешь писать — дело твое. Но я надеюсь, что не долее чем через час ты уже будешь скакать на запад, чтобы перехватить почтовый дилижанс, следующий в Питтсбург. Я хочу, чтобы юная леди по имени Эхо Сэкетт благодаря твоим заботам благополучно добралась домой. Она живет где-то в горах к западу от Тукалуки-Коув, штат Теннесси. Тебе уже двадцать лет, а…

— А ты в этом возрасте командовал собственным судном. Знаю. С детских лет много раз слышал эту историю. Итак…

— Если через час ты не будешь скакать в Питтсбург и если юная леди, о которой идет речь, не доберется благополучно до дому, можешь быть уверен, что твое денежное содержание будет урезано до шести долларов в неделю.

Дориан открыл было рот, но потом посмотрел на дядю. С Финианом Чантри в таком настроении лучше не спорить.

— Шесть долларов в неделю? С голоду помрешь! — все-таки возразил он.

— Зачастую за приличную работу платят не лучше. С голоду не помрешь, но придется покрутиться. Станешь работать — для тебя ничего полезнее нет.

Дориан Чантри принялся разглядывать свои пальцы. Эхо Сэкетт… Он слышал достаточно рассказов о Сэкеттах, чтобы знать, как много они значат для дядюшки Финиана и значили в свое время для его отца.

— Куда она направится из Питтсбурга? Вернее как? Пароходом? Почтовой каретой? И где этот самый Тукалуки-Коув? Существует ли вообще такое место?

— Сэкетты всю жизнь жили в лесах, в горах. Всегда выбирали глухие места. Есть городок, называется Ноксвилл…

— Слышал о нем.

— Тукалуки-Коув где-то к востоку от него, но если с нею что приключится, то это будет раньше, чем она доберется до своих гор.

— Приключится? Ожидаешь неприятностей?

— Зачем бы я тогда тебя посылал? Лучше прихватить с собой пару револьверов и ружье. — Прежде чем заговорил Дориан, дядюшка добавил: — Слыхал когда-нибудь о Феликсе Хорсте?

— Это был первый судебный процесс, на котором я присутствовал, когда начал изучать право. Разумеется, я его помню.

— У меня есть основания считать, что он — один из той шайки, что попытается ограбить мисс Сэкетт. — Финиан коротко рассказал об Уайте и Хорсте, о завещании и памятном визите в контору Уайта. Потом предупредил: — Пойми, Дориан, дело нешуточное. Хорст умеет драться и убивает не задумываясь. Подозреваю, что у него найдутся и сообщники.

Финиан Чантри достал из ящика мешочек с монетами и бросил его на стол.

— Возьмешь на расходы. В приемной тебя ждет Арчи.

— Арчи? Официант из клуба?

— Он самый. Поедет с тобой, но не как слуга, а за компанию. Он хороший наездник, и с ним шутки плохи. Лучшего товарища нельзя и представить. Как-то вечером он был со мной в «Голландце».

Дориан поднял на дядю изумленный взгляд.

— В «Голландце»? В твоем-то возрасте?

— В моем возрасте, — улыбнулся Финиан Чантри. — И я обнаружил, что еще не так стар, как можно подумать. После той схватки я даже почувствовал себя лет на десять моложе. — Он встал из-за стола. — А теперь отправляйся, Дориан, и будь осторожен. Дело крайне серьезное.

Дориан сунул в карман мешочек с деньгами и после короткого рукопожатия вышел.

Арчи, чернокожий человек могучего телосложения, уже дожидался его.

— Лошади у вашего дома, сэр. Все необходимое, кроме оружия, уложено.

— Ты вооружен?

— О да, сэр! Я знаю, кто такой мистер Хорст, а также и мистер Уайт, но если я не ошибаюсь, по пути найдутся и другие. На Уайта работает человек, которого зовут Тим Оутс. Здорово дерется, сэр.

Дориан Чантри, сидя в карете, слушал стук копыт, почти позабыв о несостоявшемся свидании с Фрэнсис. Еще бы, его дядя, Финиан Чантри, поручает ему защитить юную леди от такого злодея, как Феликс Хорст! Его вдруг охватило чувство гордости. Выходит, дядюшка Финиан о нем высокого мнения. Потому что такое дело не для младенца.

Он мысленно вернулся на несколько лет назад. Вспомнил переполненный зал суда. Холодное спокойствие Феликса Хорста. Один раз их взгляды встретились. Взгляд Хорста был полон такого презрения, что даже теперь Дориана бросило в краску.

— Если поднажать, сэр, то можно перехватить их в Шамберсбурге. Там дилижанс останавливается на ночь и отправляется дальше поздно утром.

— Если до этого ничего не случится.

— Будет короткая остановка в Элизабеттауне, чуть позже они переедут через Саскуэнну.

— Что предпримет Хорст?

— Не знаю, сэр, но он будет осторожен. Теперь он известен властям, и судью ему больше не разжалобить. Будет сам выбирать момент.

— Думаешь, он может ее убить?

— Да, сэр. Он может. Он уже убивал… и еще, сэр. Он хорошо знает те края, куда мы направляемся. Раньше орудовал вдоль тропы Натчезов.

— Что скажешь об Оутсе?

— Он бандит, сэр. Очень силен. Одно время был профессиональным боксером. Азартный игрок, зачинщик драк и очень плохой человек, сэр.

— Я и сам немножко боксер.

Арчи, оглядев его, спросил:

— Вы когда-нибудь дрались, сэр? По-настоящему?

— В школе побивал всех. Не беспокойся — за себя постою.

— Не сомневаюсь, сэр. Но Тим Оутс дрался не так, как у вас в колледже. Совсем по-другому, сэр.

Дориан рассердился. Конечно, по-другому, но и в школе были приличные боксеры, а тренировали их лучше некуда. Какие шансы остаются у необученного кулачного бойца против профессионала? Последние слова он произнес вслух.

— Прошу прощения, сэр, но такой, как Оутс, побьет всех профессионалов за один вечер и даже не вспотеет. Даже нет никакого сравнения. Оутс боксер что надо. Я видел, как он дерется. Видел, как он держался сорок два раунда против йоркширского костолома.

— Сорок два раунда?

Самое большее, что было за плечами Дориана, — это пять раундов, и те лишь на тренировках. Бывало, что дрались довольно жарко, но сорок два раунда! По лондонским правилам раунд заканчивался при первом же нокдауне, безразлично, сбили ли тебя с ног, или ты просто потерял равновесие. Но даже при таком обороте дела сорок два раунда — это чертовски много. Не меньше часа, а то и больше.

Правда, он как-то дрался с конюхом, мучившим лошадь. Сколько они дрались? Пожалуй, не меньше тридцати минут, и он задал конюху, считавшемуся крепким парнем, хорошую взбучку.

Кони мчались быстро, стуча копытами по проселкам, с грохотом пролетая мосты. В Элизабеттауне, всего в нескольких милях от места назначения, они навели справки.

Да, такая девушка в дилижансе была. Пять футов два дюйма, рыжеватые волосы — соблазнительный бутончик.

Это описание вывело Дориана из себя. «Соблазнительный» — на чей вкус? Гарри Стэндиш, вернувшись к столику, захлебывался от восторга. «Если такие живут в горах, — заявил он, — то я прожил свою жизнь не там где надо!» Но вообще-то Гарри чересчур впечатлителен.

Сменив в Миддлтауне лошадей, поскакали дальше. До Шамберсбурга оставалось немного.

Когда они добрались туда, в дилижанс уже грузили почту.

— Нет, сэр, — ответил возница. — С тех пор как мы приехали, я ее не видал. Кажись, кто-то по ошибке взял ее сумку и она побежала догонять. — Повернувшись, он указал пальцем. — Вон туда. Они свернули за угол, и девчонка следом.

— Кто — они?

— Маленькая старая леди и плотный приземистый мужчина вроде бы в клетчатом пальто. Помню, он еще помогал старой леди выбраться из кареты. До этого я и не думал, что они едут вместе. Сидели-то по отдельности.

Тихонько выругавшись, Арчи посмотрел на Дориана.