— Весело день начинаем, — пробормотал Петухов. Капитан указал пальцем на красную точку в центре зеленого поля.

— Это здесь. А вот трасса! Километров пятнадцать будет, а то и больше. Охотничья сторожка. Видите, их сколько на карте разбросано. Зеки к охотникам не сунутся, проще к медведю в берлогу залезть. Мне думается, здесь охотничьими разборками пахнет. Чужие дела.

Петухов повернулся к дежурному.

— Ну а что кипиш поднимаешь?

— Радиограмма пришла из поселка. В сторожке сломана рация. Оба трупа из чужаков: охотники их не знают. Я им приказал ничего не трогать и объяснил, что у нас следователь из райцентра.

— Черт! — разозлился Петухов. — А ты знаешь, сколько нам туда добираться?

— Погоди кипятиться, Илья Семеныч, — пробасил капитан. — Полковник Ребров помочь может. Его часть прииски обслуживает, а мы для них поселок задарма строим. Позвоните ему, он может вертолет выделить с длинным трапом.

Через час будем на месте. Не ради куража, для дела.

Вертолет был выделен, и капитан не ошибся: через час вся следственная группа спустилась по веревочной лестнице на поляну, где стояла сторожка.

Один труп находился в доме, второй в сарае. Гостей ожидали двое: пожилой охотник и человек в городском одеянии. Японский пуховик, пыжиковая шапка, чисто выбрит и с мягкой кожей на руках. Сычев подумал, что этот тип из военных, и не ошибся. После беглого осмотра обстановки Сычев сел за стол и представился.

— Я следователь краевой прокуратуры Сычев. Со мной начальник ИТК-13 подполковник Петухов и лейтенант Горелов из розыска. А вы, господа, кем будете?

— Я местный. Федотов из охотхозяйства, — сказал пожилой обросший мужик.

Второй молча протянул Сычеву красную книжечку. Следователь решил ознакомить всех присутствующих с загадочным гостем и прочитал вслух:

— Капитан ФСБ Данилов Иван Валерьянович. Не вижу связи. Ну ладно, об этом позже. Начнем с вас, Федотов. Это вы обнаружили трупы?

Охотник снял шапку и, переминаясь с ноги на ногу, забормотал.

— Ну да. Эта сторожка проходная. Здесь сидит только подменный. А тут на днях Силыч телеграмму получил, будто дочь в больницу попала. Она с мужем в Челябинске живет. Ну, Силыч все бросил и рванул к дочери. Вчера я капканы обходил, ну и припозднился, дай, думаю, заночую у Силыча. Прихожу сюда. А здесь темно. Холодрыга, печь два дня не топлена, и падаль мерзлая валяется… я хотел сказать, мертвые. Ну, печь я растопил. Ничего не трогал, с понятием, тоже когда-то служил в органах. Рация не работает. Ну а с рассветом пошел в Снегири.

Поселок в двенадцати верстах. Староста дал общий сигнал в эфир, вы откликнулись. Ну а у него двое человек сидели. Один вызвался со мной пойти.

— Хорошо, Федотов. О покойниках что думаешь? Ты мужик бывалый.

— Чего думать. Тот, что в сарае, как пить дать урка. Все руки разрисованы. Рана у него пистолетная. Либо наган, либо «ТТ». Калибр небольшой и сила не очень-то. А этого, — он указал на труп возле окна, — из карабина шандарахнули. Сквозняк. Но мужик не здешний.

— Обстоятельно. — Сычев перевел взгляд на Данилова. — Ну а что служба безопасности в тайге потеряла? Каким ветром?

— Убитый наш сотрудник. Майор в отставке Сизов. Александр Сизов.

— При нем документы были? — спросил Сычев охотника.

— Ничего не было. Пустой, — ответил Федотов.

— А где вы вчера вечером были, капитан?

— В Омске.

— И, сидя в городе, узнали, что убит ваш бывший сотрудник? Кто же вам это сообщил, если радиосигнал дали сегодня утром? Нас сюда доставил вертолет, а вас из Омска за сотню километров попутная ракета добросила?

— Зря вы разговариваете таким тоном, следователь.

— Здесь я хозяин, капитан, а вы частное лицо, которое попадает под определенный угол зрения. Красная корочка вас не спасет, если обстоятельства повернутся не в то русло. Как и кто узнал в убитом чекиста? Что он тут делал?

— Наш человек находился у старосты поселка. Тоже отставной. У них было общее дело. Даже чекисты могут заниматься частной практикой, когда уходят на покой. Так вот. Я получил сообщение вчера от сотрудника, который находился в поселке. Он доложил, что майор Сизов на вызов рации не отвечает. Ну, я сел в машину и за ночь добрался до места, а утром пришел охотник с точки и рассказал о происшествии. Погибший и его напарник в поселке выполняли частное задание. На пенсию отставника сейчас не проживешь. У Сизова осталось двое детей.

— Как человек могу лишь посочувствовать, — твердым голосом сказал Сычев. — Как следователь могу добавить, что подобная частная практика может иметь неблагозвучный резонанс. Такой, как пособничество при побеге особо опасных преступников из мест лишения свободы.

— Ошибаетесь, господин следователь. Все говорит о том, что они пытались предотвратить побег.

— Имея информацию о побеге, нет необходимости приезжать из Омска и устраивать облаву в тайге. Для этого достаточно известить начальника колонии. Ваши коллеги этого не сделали, значит, их можно обвинить в пособничестве. Но этого мало. Они знали план побега, если устроили ловушку в определенном месте. Такая частная практика уголовно наказуема.

— Конечно, — злобно подтвердил капитан, — но только теперь вам надо все это доказать и подтвердить уликами и свидетелями. А пока мы переливаем из пустого в порожнее. Вы даже не можете утверждать, что убийцы и беглые зеки имеют одно и то же лицо. Их нет, и никто их не видел.

— Ваш коллега все еще в поселке?

— Уехал домой. И был ли он вообще? Может, мне это приснилось.

— Так хотите повернуть дело?

— Меня ничего не интересует. Я приехал за телом убитого товарища.

Искать убийц дело прокуратуры и розыска. Вот вы и занимайтесь этой работой, мое дело сторона.

Сычев понял, что теряет время. Петухов и лейтенант давно это поняли и ушли в сарай. Сычев осмотрел труп, лежащий у окна. Только сейчас, склонившись над покойником, он заметил торчавшую в глазу медицинскую иглу, наконечник которой был облеплен шариком из пересохшего черного хлеба. Он вспомнил, как еще в школе, сидя на задней парте, стрелял из трубки пластилиновыми шариками или промокашкой. Сычев выдернул иглу и, завернув ее в носовой платок, убрал в карман. Странный выстрел.

В сарае Сычев нашел своих коллег и первое, что он сделал, это высказал свои сомнения.

— У меня нет уверенности, что мы идем по нужному следу. Трудно поверить, что урки добрались до этого места, перестреляли ожидавших в засаде охотников, прошли еще столько же до поселка Снегири и там растворились.

— Разрешите с вами не согласиться, товарищ следователь, — робко заявил лейтенант.

Сычев взглянул на спокойное лицо Петухова и оглянулся на стоявшего у кучи дров Горелова.

— Валяй, Палыч.

— Илья Семеныч признал в убитом Беспалого, бывшего зека, который освободился три или четыре года назад. Вполне возможно, что Беспалый знал Белого и Чижова. Беспалого убили из «ТТ», а у беглых пистолета не было. Я нашел гильзу на полу в доме.

Горелов вынул руку из кармана и разжал пальцы. На ладони лежала гильза.

— Его убили, а потом оттащили в сарай, чтобы труп не смущал гостей, которых остался ждать тот, кто заменил Беспалого.

— Ишь ты куда загнул, — усмехнулся Сычев. — Так кто же стал бы разговаривать с подменой? Белый тут же раскусил бы подвох.

— Так оно и вышло. Они убили подставного, и убили его из карабина, который взяли у караула.

Горелов достал из-за спины отпиленный приклад.

— Вот.

— Ты что — Дед Мороз? Все подарки преподносишь.

Сычев даже разозлился, но предметом раздражения был он сам.

— Спил свежий. Беглецы сделали обрез, с ним проще. Охотники не станут отпиливать приклад.

— Похоже на правду, — пожимая плечами, сказал Петухов.

— Хорошо. Что дальше? Куда они делись?

— Ты меня спрашивал, Алеша, о промежуточных станциях, — вспомнил подполковник. — Если миновать поселок Снегири, то дорога от поселка идет к станции Верест. Километров десять, не больше. А там товарняк, как ты и предполагал. Хитрый, путаный план, но безопасный. Ведь никому в голову не придет искать их на востоке. Они знали, выстраивая план, что мы все силы бросим на леспромхоз. Тут труднее, но надежней. К тому же им помогал Беспалый. Он наверняка и лыжи для них заготовил.