— Сиггард, Сарнакил, вы идете со мной — приказал Тильгар. — Городская стража знает, что делать.

— Вы уверены, что тут мы не нужны? — спросил Сарнакил, выступив вперед. Сиггард обернулся и увидел, что лицо волшебника блестело от пота; мужчина пошатывался от изнеможения.

— Любой, кто сейчас останется на стене, погибнет, — сказал Тильгар, указывая на людей вокруг своей булавой. Одетые в синее солдаты были заняты опрокидыванием лестниц и выпускали стрелы в крепость.

— Стражники знают, что должно сделать, и все они готовы к такой жертве. У нас есть святой долг перед невинными в этом городе. Их уже отвели в тоннели. Мы должны убедиться, что за ними никто не последует.

Сиггард кивнул, и окинул взглядом ряды демонов.

— Это еще не конец, — поклялся он, перекрыв свист стрел. С этими словами он с Сарнакилом последовали вниз за графом, стараясь не оглядываться на храбрецов на стене, знающих, что этой ночью они умрут, но все равно продолжающих сражаться.

٭

Тильгар провел их сквозь путаницу улиц, на ходу Сарнакил быстро что-то прихватил из брошенной лавки. Звуки битвы постепенно стихли, хотя стрелы все еще пролетали над головами.

Наконец, они подошли к зданию грубого камня на городской площади. Снаружи стоял Ханфрит, нетерпеливо ожидая, с мечом в дрожащей руке.

— Все оставшиеся дружинники внутри, — сказал он. — Люди Короля предпочли остаться и сражаться.

Тильгар покачал головой.

— Трата жизней прискорбна, но она даст нам время. Пойдемте же.

Когда Ханфрит повернулся, что-то рванулось из теней. Сиггард поднял меч, холод прокатился по его спине. Показалось одно из тех призрачных созданий из Блэкмарша, и из его странного силуэта выдвинулись бритвенно-острые когти.

— Уходите! — крикнул Сарнакил, вскидывая руку и произнося заклинания. Огненный снаряд вырвался из его руки, разбившись о создание без всякого эффекта. Затем атаковал Сиггард, рубя Гутбреохтом, выкрикивая боевой клич. На ходу он заметил, что Тильгар и Ханфрит проскользнули в здание.

Существо отскочило, когда Гутбреохт коснулось его, и Сиггард замахал снова и снова, пока странное чудовище не упало и не растворилось во тьме. Умерло ли оно, или только залечивало свои раны, Сиггард не знал. В любом случае он был уверен, что настало время отступать.

Сиггард попятился в здание, за ним последовал Сарнакил, закрывший и забаррикадировавший дверь за ними. Он дернулся, когда ему на плечо легла рука, чуть не ударив Гутбреохтом, но что-то в песне меча остановило его.

— Пошли, путь свободен — произнес голос Графа Тильгара, и они с Сарнакилом обернулись, оказавшись перед большим лестничным колодцем, ведущим в подземелье.

Тильгар вел их вниз с факелом в руке, и скоро Сиггард потерял счет ступеням, по которым они спускались. Спустившись до самого дна, они оказались в большом, освещенном факелами тоннеле; где-то в его глубине слышалось множество гулких, но затихающих голосов, как будто множество людей уходило все дальше и дальше.

— Пойдемте со мной, — сказал Тильгар, и сделал несколько шагов вперед. Затем он вывернул из стены один из факелов; сама земля застонала, и несколько тонн камня обрушилось на лестничный колодец, запечатывая его.

— Теперь нас не будут преследовать, — сказал граф, и повел их в тоннель.

— Эти проходы были тут с первых дней города, — говорил он, указывая на серые скалистые стены. Отблески факела играли на его бледном лице. — Не так давно они были расширены до пути для отступления, и несколько из них были запечатаны. Они выведут нас порядочно на запад, откуда можно будет отправиться в столицу. Надеюсь, архидемон будет слишком занят в Бренноре, чтобы остановить нас.

— Когда их вывели? — спросил Сиггард. — В городе, небось, тысяч десять человек.

— Мы начали эвакуацию вскоре после вашего предупреждения. — ответил Тильгар, ускоряя шаг, — Пришлось оставить их ждать в тоннеле, чтобы не выдать его существования. Четверть дружины отправилась с ними на случай, если тоннель обнаружен. Сигнал, который я подал, был для того, чтобы людей начали выводить из прохода, а не заводить в него.

Как долго они шли, Сиггард не был уверен. Глубоко под землей, без солнца, луны или звезд у него не было никакого способа определить время, а с его возрастающей усталостью все это казалось сном наяву.

Внезапно за их спинами раздался монотонный грохот. Граф Тильгар печально улыбнулся. — Не думаю, что Бреннор станет той крепостью, на которую надеялся Ассур, — сказал он, но больше ничего не сказал.

Наконец в конце тоннеля забрезжил свет. Янтарное сияние рассвета прорывалось в мрачное подземелье, и они вышли из холма в безоблачное утро. Сиггард поежился на утреннем холодке, и Сарнакил вложил в его руку что-то теплое и мягкое.

— Я заметил, что ты потерял свой плащ в бою, — сказал Сарнакил. — Поэтому я достал тебе новый. Если мне удастся найти лавочника, я ему заплачу.

Сиггард устало кивнул и накинул свой новый черный плащ, окутавший его, как вторая кожа. Он огляделся, увидев большую группу суетящихся людей всех возрастов, ремесел и воспитания. Они стояли за группой холмов, которая, как Сиггард прикинул, была достаточно большой, чтобы укрыть их от взора любого наблюдателя из Бреннора.

Сиггард вскарабкался на холм и поравнялся со скалистой вершиной холма. Когда он взглянул на далекий город, его глаза расширились; стены Бреннора более не существовали, лежа разваленной грудой. Замок все еще стоял, окруженный покинутым городом, и окна крепости светились неземным красным светом.

Когда он опустился, Тильгар хмуро улыбнулся. — Последние отряды городской стражи должны были спуститься со стен. Один из замечательных секретов Бреннора заключается в том, что всякий враг, сумевший занять землю, добивался лишь маленькой крепости. Король Энштейга ни разу не позволял ни одному из своих городов быть использованным против него.

Тильгар повернулся к телохранителям, расспрашивая о том, жив ли Вульфгар. Когда он получил отрицательный ответ, граф печально покачал головой и начал отдавать приказы на марш.

— Сиггард, я был бы признателен, если ты останешься с нами, — сказал Тильгар, положив кисти на плечи воина. — Меч в твоих руках оказал бы нам огромную помощь.

Сиггард тряхнул головой.

— Я отдохну здесь, а потом с наступлением сумерек возвращусь в Бреннор.

Сарнакил удивился:

— Ты с ума сошел, дружище? На что же ты надеешься, идя против демонических орд?

— Я собираюсь убить Ассура, — спокойно ответил Сиггард.

— Ты знаешь, что значит тот глиф, — возразил Сарнакил. — Ассур непобедим.

Сиггард мрачно ухмыльнулся.

— Убийцы моей семьи в Бренноре, так что я найду его и убью, если сумею. Я знаю, что скорее всего, он не ожидает меня.

— Если ты пойдешь к этому, ты возможно погибнешь, Сиггард, — сказал Тильгар. — Ты уверен в том, чего ты хочешь?

Сиггард окинул на графа холодный взгляд.

— Все, кого я любил теперь уже мертвы. Если мне придется умереть, пытаясь отомстить за них, так пусть так и будет. Но клянусь, что так или иначе, к рассвету Ассур будет умерщвлен моими же руками.

Сиггард шагал сквозь ночь, его рука покоилась на рукояти Гутбреохта под его черным плащом. Он старался идти не слишком быстро, чтобы не привлечь нежелательного внимания из Бреннорского замка. Беженцы ушли около полудня, Граф Тильгар дал ему подробные указания о том, куда они собираются, и чтобы найти их, если он выживет. Сарнакил предложил помощь, но Сиггард отказался. Меньше всего ему хотелось подвергать опасности жизнь волшебника, особенно когда Граф Тильгар нуждался в магической защите куда больше, чем он.

Когда беженцы отбыли, Сиггард счистил запекшуюся кровь с меча и кольчуги, проверяя оба на ржавчину. Он смазал меч и зачернил кольчугу углем, стараясь избавиться от блеска. Потом он дождался заката.