Складывается впечатление, что уже ничто не сможет остановить европейскую депопуляцию. Однако история даёт нам немало случаев, когда происходило чудо, и казалось бы точно проигранное дело вдруг необъяснимым образом возрождалось. Может быть и так. Но цена вопроса стремительно возрастает с каждым годом. Чем далее, тем более жёсткие решения придётся принимать европейцам, чтобы сохранить себя и свою культуру в мире.
Отторжение воли должно смениться её возрождением, если осталось у европейцев желание сохранить себя и свою культуру. Если осталась воля к жизни у европейских народов, тогда возможно Второе возрождение Европы, на этот раз не в области культуры, а в вопросе о том, быть ли вообще европейцам на этом свете. Или о европейской Европе останется одно воспоминание, как об индейской Америке.
2. ДОГМАТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ И КАПИТАЛИЗМ.
"Мир десятилетиями финансировал процветание Запада, в результате чего США накопили невиданную в истории внешнюю задолженность. Сегодня стало очевидно: это была несостоятельная модель и порочная идеология. Теперь всем придется платить по счетам и получать выгоду на равных — а от этого принципа Запад уже давно отказался.
Как это ни парадоксально, Фукуяма со своим "концом истории" в чем-то оказался прав. История никогда не кончается, но негодные идеологии рано или поздно ждет банкротство. КПСС ушла в небытие два десятка лет назад. Теперь же, в свете последних событий, фукуямовской "либеральной демократии западного образца" пора отдавать последние распоряжения о собственных похоронах". (Питер Лавелль)
Кризисы текущего, XXI века, вызваны не временными трудностями, периодически возникающими в той или иной области человеческой деятельности. Если мы суммируем в единое целое все наличествующие проблемы, то ясно увидим апокалиптическую картину всеобщего кризиса, охватившего мир. Анализируя эту картину, мы увидим, что ни одна из проблем не может быть решена в принципе, не может быть разрешен ни один кризис в рамках либеральной идеологии.
Разворачивающийся финансово-экономический кризис произошёл не вдруг. Его формирование началось во второй половине ХХ века. Многие экономисты уже на рубеже веков видели грозящую миру опасность и предупреждали о ней. Но локомотив капиталистического производства уже не в состоянии прислушиваться к доводам разума. Ничто уже не в состоянии остановить разрушающий капиталистическое общество материальный прогресс.
Вот что говорит по поводу современного кризиса Александр Долгин:
"Я считаю происходящее сейчас результатом зашкалившего перепроизводства потребительского разнообразия.
Ассортиментная экономика — это экономика высоких издержек. Экономика ассортимента производит не столько необходимые вещи, сколько знаки и сигналы. Знаки и сигналы, которые позволяют людям вступать в коммуникацию с интересующими их людьми. В этом смысле свобода — это властвование над своим временем и возможность превратить его в качественное время.
Разнообразие — это центральный нерв общественного развития в последние полвека. Это то, что позволяло людям полноценно работать и отдыхать. С ростом производительности труда высвободилось время. Его надо было заполнить какой-либо полезной деятельностью. Для людей, чьи базовые потребности удовлетворены, на первый план выдвигаются социально-функциональные потребности: принадлежать к определенным кругам, общаться с теми, с кем хочется и о чем хочется. У всех подобных потребностей есть общий знаменатель — стремление сделать свое личностное время как можно более качественным.
Но во что это разнообразие обходится обществу? Автомобили модели "Т", которые сходили с конвейера Форда, вовсе не по его прихоти были все до единого черные. Средний класс, зарождавшийся тогда, не потянул бы разноцветья. Похоже, что сейчас настал момент, когда нынешний средний класс тоже не выдерживает того объема свобод, который ему предложили. Очевидный факт. Бутылка пива, отобранная из 57 сортов, обходится вдвое дороже, чем такая же бутылка, выбранная из десяти сортов. Ценность вещи остается прежней — а стоимость изменяется в разы в зависимости от ряда товаров, в котором она представлена!
Если видеть причину кризиса в избыточном ассортименте, то лекарство от кризиса — в управляемом, плановом сжатии ассортимента".
Капитализм не может развиваться без либерализации всех областей человеческой деятельности. Капитализм сам является главнейшим либерализатором отношений. Трудно сказать, что первично здесь, а что вторично: желание частной собственности получать прибыль где угодно и как угодно порождает освобождение общественной жизни от всяческих условностей, или борьба людей за право жить как им хочется создаёт возможность по-хозяйски распоряжаться свободой. Маркс, конечно, высказался бы за первый вариант ответа, но вероятнее всего, эти процессы шли параллельно, усиливая и взаимодополняя друг друга. Иногда либерализация общественных отношений давала толчок развитию бизнеса, иногда бизнес тащил за собой либерализацию жизни.
Бездумная ничем не ограниченная либерализация отношений в бизнесе XIX века породила чудовищную эксплуатацию, грозившую взорвать европейские страны. Это бы и произошло, не пойди капиталисты (правые либералы) на некоторые ограничения своей жажды прибыли. Чем ожесточённее происходили столкновения капитала и рабочих, тем больше капиталисты шли на уступки в пользу людей труда. Экономические кризисы, периодически потрясавшие мир, постепенно учили капиталистов и политиков-либералов, и со временем заставили бизнес согласиться с некоторыми ограничениями своей кратковременной сверхприбыли ради не такого высокого, но постоянного роста прибылей. А испуг, вызванный приходом к власти в России большевиков, привёл руководство капиталистических стран к пониманию необходимости широкой либерализации условий существования людей в собственных странах. Свобода для избранных становилась постепенно свободой для большинства.
Как совершенно верно говорили классики коммунизма, капитализм втягивает в оборот все народы, способствуя либерализации отношений. В погоне за прибылью, капитализм преобразует государство и общество, меняет характер и пристрастия человека. Капитализму нужна дешёвая рабочая сила — и в работу идут женщины и дети, мужчина выбрасывается на улицу и разрушается патриархальная семья. Капитализму нужна реклама товара — и на подиум выходят худосочные девочки, способные только дефилировать, но не рожать. Капитализму нужна огромная армия рабочей силы — и он способствует становлению феминизма, окончательно разрушая патриархальную семью. Таким образом, капитализм в том виде, в котором он функционирует сейчас, способствует разрушению семьи и является мотором депопуляции низкой рождаемости.
Без феминизма капитализму было бы труднее вырвать женщину из семьи — вот почему бизнес стал поддерживать экзальтированных извращенок. Капиталисту нужна рабочая сила, и ради этого, он будет помогать тем, кто эту силу ему даёт. Капиталиста не интересует, к чему приведёт то или иное решение в каком-то далёком будущем, если прибыли его растут здесь и сейчас. Прибыль растёт — значит, это и есть прогресс. Поэтому он будет поддерживать любое безумие, любую блажь. И капиталисту глубоко плевать на какие-то "предрассудки", типа "священные узы брака" и "браки составляются на небесах". Капитализм отбрасывает одну "условность" за другой: вслед за религией, которая стала ему мешать "делать деньги", капитализм отбрасывает все общечеловеческие ценности.
Когда-то в прошлом у бизнеса и политиков хватило ума поделиться прибылями и свободой с народом, ради самосохранения. Сейчас положение намного серьёзнее: Европа вымирает не от голода и нищеты, а от материального изобилия и всевозможных свобод. И если раньше, чтобы сохранить прибыли и обеспечить дальнейшее экономическое развитие, можно было просто повышать материальное положение трудящихся и уровень их политических свобод, то сейчас задача стоит прямо противоположная. Чтобы возродить умирающую Европу, надо пойти на беспрецедентный пересмотр роли бизнеса в обществе. Надо пойти по пути пересмотра значения всех базовых европейских ценностей, по которым развивалась Европа на протяжении тысячи лет. От решения, которое предстоит сделать европейским народам, будет напрямую зависеть их будущее — будут они существовать и успешно развиваться дальше в истории человечества, или исчезнут со страниц истории навсегда уже к XXII веку.
