А огламуреные россиянки выражаются ещё более откровенно: "Мы убиваем вас, дети, так как не желаем плодить нищету!" Но это всё чистая ложь, так как "цивилизованные" европейцы живут во много раз лучше россиян, но всё равно рожать отказываются. Европейцы обманывают всех, в том числе и самих себя, говоря, что не хотят рожать, объясняя это заботой о детях, ответственностью за их счастливую жизнь. На самом деле, нежелание рожать объясняется крайним эгоизмом, воспитанным в европейцах идеологией демократического либерализма. Не ради блага детей не рожают европейцы, а ради самих себя, ради своей комфортной жизни, ради сохранения того материального достатка, в котором они привыкли жить.

Поглощённые зарабатыванием денег и сотворением материального кумира, измеряя всё на деньги, коренные европейцы за долгие века либерализма разучились ценить простое человеческое общение. Европейцы променяли счастье человеческого общения со своими детьми на материальный достаток своего бездетного комфортного существования.

Формальный подход либерализма в вопросе о рождаемости — это чистое издевательство над здравым смыслом. Либеральными демократами объявляется, что совершенствование человека есть высшая цель гуманизма. Однако, совершенствование реально осуществляется только для немногих рождённых детей, которым разрешили появиться на свет, в то время как миллионы детей убиваются до рождения и о них почему-то современный либеральный гуманизм стыдливо умалчивает.

Либеральный догматизм воспитывает общество таким образом, что люди стараются любыми способами избавиться от трудностей, полагая, что избавление от трудностей — это и есть прогресс. Несомненный материальный прогресс европейской цивилизации достигнут ценой лишения человека правильных духовно-нравственных ориентиров, позволявших человеку не бояться трудностей. Европейцы настолько стали бояться трудностей, что малодушно пасуют даже перед деторождением. Современная европейская идеология догматического либерализма загоняет европейцев в депопуляцию самоистребления путём низкой рождаемости, запугивая их проблемами, связанными с рождением и воспитанием детей.

Мы совершенно не против конкурсов красоты, не против гламура. Не против розовых цветов в одежде. Пусть женщины будут хрупки и нежны, пусть они ходят по улицам, как по подиуму, пусть как хотят, так и ходят, и в чём хотят, в том и ходят. Пусть будут неотразимыми, прекрасными и романтичными. Пусть будут бизнес-леди и бизнес-вуман. Пусть служат в армии и толкают молоты на спортивных аренах. Пусть женщины будут такими, какими они хотят быть, но… Но только с одним единственным условием — они должны рожать! Они должны рожать не меньше двух-трёх детей каждая, а мужчины должны сделать всё от себя возможное, чтобы женщина захотела рожать. Если мужчины и женщины этого не делают, значит, в данном обществе созданы условия для самоуничтожения посредством депопуляции низкой рождаемости и это означает, что данный народ обречён исчезнуть в истории человечества.

Сможет ли женщина сама отказаться от того образа жизни, который завоевала в борьбе с "мужским шовинизмом", чтобы спасти род человеческий от исчезновения? Хватит ли у неё разума, чтобы изменить своё место в человеческом роде, и воли, чтобы осуществить необходимые действия? Вряд ли! Мы как раз и любим прекрасный пол за капризули, за непредсказуемость, за тягу к красоте и комфорту, которому они придают невыразимую очаровательность. А это означает, что либо феминизм покончит с европейским обществом, для начала, а потом и со всем человечеством. Либо общество вернётся к библейским истинам в построении взаимоотношений между мужчиной и женщиной и покончит с феминизмом, и тогда у европейцев есть шанс остаться в истории.

Что доказала эмансипация женщины?

Что женщины такие же умные, как и мужчины? Так во все времена женщины прекрасно руководят мужчинами и делают с ними всё, что хотят при помощи своих чисто женских чар.

Что женщины по силе почти не уступают мужчинам, а по выносливости так и вовсе превосходят их? Так это тоже всегда было ясно: выносить в себе новое существо — для этого надо тройной запас сил иметь. И большая продолжительность жизни женщин при прочих равных условиях тоже говорит об этом.

Эмансипация женщины доказала всем, что женщина прекрасно может заменить мужчину во всех сферах деятельности.

Вот только женщину заменить в процессе замещения поколений мужчина не в состоянии — природа, блин!

Есть широко известная пословица: "Кто не желает кормить своих солдат, будет кормить чужих". Депопуляция коренных европейских народов вносит в неё новый смысл: кто не хочет рожать детей от европейцев, будет рожать детей от неевропейцев. Когда депопуляция низкой рождаемости окончательно истребит европейские коренные народы и власть в европейских странах перейдёт к переселенцам с других континентов, никто не будет интересоваться мнением оставшегося европейского женского меньшинства, хотят они рожать или нет. Европейкам просто предложат единственную альтернативу: либо рожать без счёта, либо умереть от голода. Вот тогда мир и увидит, насколько сильно желание современных европеек "не быть свиноматкой". Хватит ли у них мужества и воли, которыми так бахвалятся современные феминистки, чтобы умереть от голода и не стать простой производительницей иноплеменников?

Феминизм — это психо-соматическое заболевание с заниженной самооценкой на основе слабого интеллектуального развития, усугублённое низким культурным уровнем и либеральной риторикой. Феминистки — уже не вполне женщины. Они — женщины лишь по внешнему виду, а в душе они — извращение женщины. Так к ним и надо относиться — как к представителям секс меньшинств. Кем ещё нормальные мужчины могут считать феминисток, говорящих о "всемирном заговоре мужчин против женщин"?

Феминизм не мог наступить нигде и никогда в мире до XIX века. Для того, чтобы феминизм случился, необходимы были определённые исторические условия.

Во-первых, феминизм не мог бы начаться, не будь тысячелетнего католического извращения евангельского христианства, не будь тотальной формализации отношений, не будь католического отлучения Бога от земных дел человека. Католицизм повинен в том, что появился протестантизм, как возмущение беспределом, установленным в духовно-нравственной сфере.

Во-вторых, феминизм не мог бы зародиться без дальнейшего "прогрессивного" протестантского развития христианства. Протестантская мораль поставила женщину в унизительное положение, заставляя её подавлять свои естественные желания, стыдиться своей сексуальности. Протестантизм повинен в уродовании женской психологии до такой степени, что она, отвергая женское естество, начинала завидовать мужчине в его чисто мужских способностях и возможностях. Извращённый протестантизмом женский ум стал воспринимать материнство как нечто ущербное, второстепенное, унизительное, к чему женщину когда-то принудили мужчины. Протестантизм убил женщину в женщине.

В-третьих, феминизм возник в русле мыслей об освобождении человека от всех притеснений, в русле нарождающейся идеологии либерализма. Тогда и появился лозунг избавления женщин от мужской тирании.

И, наконец, четвёртое. Феминизм никогда бы не получил распространения, если бы к тому времени не существовал капитализм с его циничным подходом к человеку, как к средству получения прибыли. Ради увеличения своих доходов капитализм свободной конкуренции нуждался в дешевой рабочей силе, поэтому не мог не подхватить феминистические лозунги, призывавшие "вырвать женщину из семейного рабства". Именно зарождающийся феминизм позволил капиталу начать жестокую эксплуатацию женщин и детей, действительно вырвав их из семьи.

Провозглашая на словах толерантность и свободу мнений, либерал-феминизм действует нагло и подло, используя унижающую человеческое достоинство риторику, жёстко и агрессивно пробиваясь к политической власти. Разрушительность феминизма для американского общества ясно и чётко описывает Роберт Шиффер в своей статье "Феминизм. Благородная Ложь". Его доводы применимы ко всем странам, где феминизм пробивает себе дорогу к власти.