— Она здесь не причем, — горько прошептал Дейнли и скривился от боли.

— Позволь нам решать, — ехидно улыбнулась девушка и подошла ко мне еще ближе. — Так что, Майя. Какое твое слово?

Глубокий вдох.

Решение принято.

— Нет, конечно, — со вторым дыханием открылась моя смелость, храбрость. Вынырнуло наружу мое безумие… — Тем более, что это я виновата в том, что ваш Закон был нарушен. Это я отрыла ребят. Это я сломала ваши печати, пресекая наказание.

— Спасти мужа — благие рвения. Не так ли, ребята? — неожиданно заулыбалась Виттория и пафосно обернулась по сторонам, подталкивая тем самым зрителей на поддержку.

Присутствующие испуганно молчали.

Только мои друзья нервно переглянулись.

— Она не знала, что творила, — грубо рявкнул Кайл. — Она была далека от наших законов.

— Нет, это не так, — дерзко перебила его я, выкрикнула, намеренно пытаясь заглушить своим виском его слова. Неожиданно кто-то ударил меня сзади по ногам, от чего я невольно грохнулась на колени. Промолчала. Сдержалась. Глубокий вдох — и продолжила. — Не так. Я знала, что творю. Я нарочно ломала все, переступая через ваши законы. Виновата во всем я — и только. И я готова понести наказание. Готова умереть за это. Лишь только отпустите… их.

— НЕТ! — взбешенно завопил Кайл, и, было, уже дернулся на месте, желая меня остановить, убрать, спрятать, как вдруг из толпы тут же выскочило два вампира в черных мантиях и в мгновение ока, жадно прильнув к бунтовщику, вогнали в тело два деревянных кола.

Дейнли обреченно упал.

Я поежилась. Сердце испуганно ойкнуло.

Сдержалась.

Он жив. Жив!

А мне так будет легче.

— Так что, Франко, как тебе такая замена? Готов ты довольствоваться одной смертью? — ехидно улыбнулась и неспешно прошествовала от меня к своему диванчику. Устало присела на краюшек. Милая улыбка — и вдруг разлеглась в нем, словно наконец-то смогла расслабиться после бурной вечеринки.

Что же она такое, кто она здесь такая, что позволяет себе такое поведение? Кто она для этих троих судей, что они терпят такую фривольность этой дамы? Пренебрежение и безумие?

Франческо немного помедлил с ответом, но все же наконец-то изрек:

— Думаю, что да.

Вдруг, как по команде ко мне подскочило все тех же двое стражников и, подхватив за руки, вытащили в центр залы.

Видимо, Мэт машинально дернулся, пытаясь меня защитить, потому что вдруг замертво упал на пол с колом в груди, не издав даже малейшего звука.

— Не трогай ее, — грубо рявкнул Грэм, — она здесь не причем. И Виттория это знает.

— Спроси ее, — спешно поддержал Бесенок.

Дьяволица ехидно улыбнулась, но промолчала.

Лишь на мгновение Франко застыл, лишь на мгновение бросил косой взгляд на вампиршу, но не получив подтверждения, как и ровным счетом и опровержения, тут же слегка кивнул головой в сторону своих "стражников".

В мгновение ока к ребятам подскочили вампиры и обездвижили, заткнули их приговоренным ударом кола в грудь.

Обвисли.

Упали… замертво…

Я поежилась.

Прощальный взгляд на Кайла.

Тяжелый вздох — и уставиться в глаза своему палачу.

Франко подошел ко мне ближе.

Как и в тот злополучный вечер, присел рядом на корточки и вкрадчиво, с ухмылкой на лице, прошептал:

— Твоя смерть не будет даром, милая. Пусть выжжет она огромную дыру внутри Дейнли, а уж потом, лет так через пятнадцать, я его окончательно прикончу. Этого не изменить, глупая девочка. Этого не изменить, — и на последнем слове резко поднял руку вверх и клацнул пальцами. — ЧЕТВЕРТОВАТЬ!

Этот звук ножом ударил мне в сердце. Поежилась, вздрогнула и приговорено замерла. В мгновение ока ко мне подлетело трое вампиров в красных атласных мантиях.

Схватив за руки, повалили на пол. Плюхнулась лицом в ковер. Руки развели в стороны.

Косой, жадный мой взгляд уловил, как взлетела секира Палача. Блеснули высверки в глазах смерти.

Дьявольский, смертельный визг, разрезая воздух — и вдруг резкая, ужасная боль. В глазах все дрогнуло….

… помутнело и…

………………..стемнело.

Дикий, цепенящий, жестокий, звонкий смех разразил мертвую тишину.

В мгновение я почувствовала чье-то прикосновение.

Инстинктивно раскрыла глаза.

Взгляд Виттории. Дьяволица всматривалась мне в душу, пробираясь своими чертовскими щупальцами взгляда в глаза.

Унизительная, жестокая улыбка не сползала с ее ангельского личика.

— И на что ты только надеялась, когда лгала мне? Милая, бойся своих желаний, но еще больше — бойся вранья. ИСКЬЯ НЕНАВИДИТ ЛГУНОВ. И я, как истинная хранительница этой земли, проклинаю тебя за твою попытку насмеяться над нами.

Ужас все еще держал мою душу в ежовых рукавицах, но последние капли силы воли дрогнули во мне, издавая звуки.

— Я не насмехаюсь. Я отдаю свою жизнь за жизнь любимого.

Замерла. Замерла я. Замерли и Виттория.

Пристальный взгляд в глаза.

А я и не прячусь. Смотри, читай, ищи…

Удивленно дрогнули бровки. Печально сжались губки.

Нехотя отодвинулась от меня и, застыв бессмысленным взглядом на мраморной плитке пола, задумалась.

Только теперь я заметила, что по-прежнему стою на коленях у дверей. Словно меня никто и не тянул на казнь, словно…

Стоп, все это мираж?

Зрители замерли. Боялись даже дышать.

— И толку, — вдруг отозвалась Виттория и лениво поднялась с пола, — Тебе и всем нам показала Искья, к чему это приведет. Неужели ты довольна результатом? Если да, то мы можем это повторить уже в нашей реальности, а не в призрачных видениях Nature.

Я молчала. Едва что понимала.

Стоп, стоп. Что это все было? Какая еще Натура?

— ДА или НЕТ? Довольна ты? — неожиданно переспросила дьяволица и обернулась ко мне лицом.

— Нет, — едва слышно прошептала я.

— Я так и думала, — громко, резко отрезала Виттория и села на свой диван.

Мгновение раздумий — и устало повалилась в него, раскинув в стороны руки.

Молчание.

Гробовая тишина.

Все присутствующие немного замялись в нерешимости и удивлении.

— Девочка моя, так каково твое решение? — неожиданно отозвался один из стариков, сидящих в пурпурных креслах. Один из "судей", как я предполагаю.

Виттория не реагировала. Прикрыв свои веки, она в изнеможении лежала на диване, не дыша.

Минута молчания. Минута тишины.

— Что же, — вновь изрек "Судья", — Франческо. Тогда держи ты слово. Мы тебя внимательно слушаем.

Вампир ликующе улыбнулся. Шаг в центр, дабы его лучше было видно, — и, гордо выпрямившись, заговорил:

— Все же выходит, что ты первая начала разрывать яму? Иначе было б это враньем, то Искья бы начала еще раньше свою феерию. Так?